Подойдя к поместью Темниковых, я заметил, что в окнах горит свет. Видимо, семья уже поужинала. Я вошел в дом, и меня тут же встретил один из слуг.
— Добрый вечер, молодой господин, — поклонился он. — Глава рода желает вас видеть. Он ждет вас в своем кабинете.
Кивнув седовласому мужчине, я поднялся по лестнице, остановившись перед дверью кабинета. Коротко постучав, я взялся за ручку.
— Войдите, — раздался голос отца, такой же сдержанный и холодный, как и всегда.
Я вошел в кабинет, окинув взглядом знакомую обстановку. Отец сидел за массивным столом, заваленным бумагами. Его лицо, как всегда, было непроницаемым, но в глазах я заметил проблеск интереса.
— Добрый вечер, отец, — поздоровался я, подходя к столу.
— Максим, — кивнул он. — Присаживайся.
Я опустился в кресло напротив него, ожидая продолжения. Отец некоторое время молчал, словно проверяя мою выдержку.
— До меня дошли слухи, — наконец произнес он, — о твоем… поэтическом таланте. Это неожиданно.
Я едва сдержал усмешку. Значит, новости о моей импровизированной дуэли со Строговым уже разлетелись по столице.
— Также мне стало известно, что ты имел честь общаться с третьим принцем, — продолжил отец, внимательно наблюдая за моей реакцией.
— Да, это так, — подтвердил я, сохраняя спокойное выражение лица.
Отец откинулся на спинку кресла, его пальцы легко постукивали по подлокотнику.
— Ты должен быть осторожен, Максим, — сказал он. — Императорская семья — это не просто высшая аристократия. Это центр паутины интриг и политических игр. Тут никогда нельзя быть во всем уверенным.
Я кивнул, ожидая продолжения. Отец, казалось, на мгновение задумался, словно решая, сколько информации мне можно доверить.
— Наследный принц Петр Алексеевич, — начал он, — может показаться легкомысленным кутилой. Он любит развлечения и часто появляется на светских мероприятиях. Но не дай себя обмануть. За маской весельчака скрывается острый ум и невероятная харизма. Народ его обожает, и это дает ему не только огромную власть, но и право на ошибки, о которых все предпочитают забывать или не относиться к ним серьезно.
Отец решил рассказать мне о наследниках императора. Оно и понятно, едва я появился на шахматной партии с принцем Андреем Алексеевичем, мной явно заинтересовались приближенные к нему люди. А учитывая его интерес, эта встреча явно не была последней.
— Принц Михаил Алексеевич — полная противоположность своему старшему брату, — продолжал Николай Владимирович. — Он редко появляется в столице, предпочитая проводить время на границе. Гений тактики и стратегии. Единственный из наследников, кто имеет свой личный отряд преданный исключительно ему. Разумеется, все это с разрешения императора, но это тоже надо учитывать, что они всегда будут стоять за него в любой ситуации. Он не особо вовлечен во внутренние интриги, но не стоит списывать его со счетов. Что же касается Андрея Алексеевича… Что ты думаешь после вашей встречи?
Я задумался и внезапно понял, что не могу считать его. Как бы хорошо я ни понимал людей в силу своей прошлой профессии, я осознал, что в третьем принце не было ничего. Ни лишних движений, ни слов-паразитов. Он не запоминался вообще ничем. Не было ничего, что выдавало бы в нем какие-то эмоции. Он показывал лишь то, что считал нужным.
А значит, он был опасен.
— Боюсь, одной встречи мало, чтобы судить. Но, думаю, он не так прост, как кажется на первый взгляд.
Отец слегка прищурился, после чего одобрительно кивнул.
— Верно. За напускной наивностью и простотой скрыт пытливый ум. Гениальный, я бы даже сказал. Он азартен, любит игры и пари — как в прямом, так и в переносном смысле. Шахматы, карты — для него это не просто развлечение, а способ мышления. Ходят слухи, что младший из принцев владеет игорным домом, хотя доказательств этому нет.
Я кивнул, обдумывая полученную информацию. Внезапно меня осенило.
— Отец, — начал я осторожно, — вы рассказываете мне это не просто так, верно? Как сын министра финансов и член Судебного Бюро, я должен понимать расклад сил и знать, с кем могу иметь дело, а с кем нет?
На лице отца мелькнуло что-то похожее на одобрение.
— Ты прав, Максим, — ответил он. — Но не спеши с выводами. В этой игре нет правильных или неправильных ходов. Есть только последствия от принятых решений и, увы, все из них предсказать попросту невозможно.
Я задумался на мгновение, затем решил спросить напрямую:
— А как насчет вас, отец? Кого поддерживаете вы? С кем мне стоит быть осторожным, чтобы не навредить интересам нашей семьи? Все же я должен учитывать и положение рода на этой политической арене.
К моему удивлению, отец слегка улыбнулся. Это было настолько редкое зрелище, что я едва не моргнул, чтобы убедиться, что мне не показалось.
— Ты можешь поступать так, как считаешь нужным, Максим, за недолгое время в столице ты показал себя даже лучше, чем я ожидал. Так что я доверяю тебе, хоть и все еще присматриваюсь, — внезапно признался он. — Мои дела с другими родами — это одно. Твои собственные связи и решения — совсем другое. Поэтому можешь действовать без оглядки на остальных и помни, что я тебя, в случае нужды, поддержу.
— Но, отец, — возразил я, — разве мои действия не могут повлиять на дела рода? Я не хочу стать причиной проблем.
— Хм, отчасти ты прав. Осторожность не повредит. Я передам тебе документы с информацией о наших официальных союзниках и противниках. Также там будет список тех, кто может попытаться использовать тебя в своих целях. Но что касается трех принцев… — он сделал паузу, — здесь ты волен сам выбирать, с кем иметь дело.
— Они не очень дружны между собой, — догадался я.
— Именно поэтому твой выбор должен быть обдуманным, — ответил отец. — Помни, в политике нет вечных друзей или врагов. Есть только интересы и то не факт, что они не мимолетны.
— Спасибо, отец, — сказал я, поклонившись. — Я буду осторожен.
Он кивнул, давая понять, что разговор окончен. Я вышел из кабинета, чувствуя себя еще более уставшим, чем после целого дня написания отчетов.
Добравшись до своей комнаты, я рухнул на кровать, даже не раздеваясь. Голова гудела от информации, полученной от отца, а тело ныло от напряжения прошедшего дня. Я закрыл глаза, надеясь, что сон принесет хоть немного облегчения.
Не знаю, сколько времени я проспал, но внезапно мое тело среагировало раньше, чем мозг успел осознать опасность. Мышцы напряглись, готовясь к действию. Я почувствовал движение воздуха — кто-то занес над моей головой руку.
Не открывая глаз, я резко выбросил ногу вверх, отбивая руку нападавшего. Послышался звон металла — кинжал, выпущенный из руки, взлетел вверх и вонзился в деревянный потолок, задрожав от силы удара.
В то же мгновение я подался вперед, выхватывая свой собственный кинжал из-под подушки. Лезвие прижалось к горлу нападавшего прежде, чем тот успел опомниться.
— Даже сон у тебя чуткий, похвально, Максим, очень похвально! — раздался знакомый голос, и я с облегчением выдохнул, узнав Виктора.
— Если хочешь убить меня, придумай более оригинальный способ, — усмехнулся я, убирая кинжал. — Убийством во сне уже никого не удивишь.
Мы оба рассмеялись, напряжение момента рассеялось как дым. Виктор снял маску и без приглашения уселся за стол, где стоял мой нетронутый ужин.
— Не возражаешь? — спросил он, кивая на еду и шумно сглатывая.
— Валяй, — махнул я рукой. — Правда, все холодное. Ты уж прости, гостеприимство не распространяется на ночных вторженцев особенно, которые пытаются меня убить.
Виктор улыбнулся и уже потянулся к тарелке, но вдруг замер.
— Не отравлено? — спросил он, явно вспомнив, кто мой учитель.
— Не успел, — ответил я с усмешкой. — Может, в следующий раз повезет больше, и я предугадаю твой визит. Так что если оставлю печеньки с молоком, то подумай дважды — стоит ли оно того.
Виктор рассмеялся и принялся за еду с таким аппетитом, словно не ел несколько дней.
