— Да, — улыбнулся я. — Можно поглядеть?
— Пожалуйста, — Гельмут подвинул досье ко мне. — Только недолго. Нам ещё о многом надо поговорить.
Я задумчиво полистал страницы, выборочно пробежался глазами по строкам. Факты впечатляли: стенограммы разговоров, платежки, агентурные сообщения, свидетельства бывших коллег. Действительно, приведенных фактов достаточно, чтобы устроить товарищу генералу очень серьезные неприятности с далеко идущими последствиями.
— Да, — признал, отодвигая папку обратно. — Если это станет достоянием общественности, первому заместителю председателя Комитета не позавидуешь.
— Теперь давайте перейдем к другим делам, — Гельмут открыл ящик стола достал папку и тоненькую стопку бумаги, соединенную скрепкой. Подвинул листы ко мне.
— Ознакомьтесь. Там краткие сводки проведенных нами акций. Все они были подготовлены на основе досье, полученного от ваших компаньонов и показаний Морриса. Вы хотели пощипать Синдикат на деньги, и наши люди сразу начали над этим работать. Вы, кстати, в курсе, что Майерс до сих пор жив?
— Вашему человеку не удалось его ликвидировать? — я напрягся, по груди пробежал леденящий холодок.
— До конца не удалось, даже несмотря на то, что он активировал бомбу, находившуюся на поясе, — недовольно поморщился Гельмут. — Уолтер Майерс, оказывается, носил бронежилет под пиджаком, сделанный по индивидуальному заказу. Вроде из келавра, но усиленный ещё какими-то пластинами из сверхпрочного сплава. Этого, к сожалению, мы не знали.
Он удержал большую часть осколков. Вторая случайность, рядом находился офис медицинской компании. Майерсу сразу оказали помощь и предотвратили кровотечение. Состояние у него очень тяжелое, множественные проникающие ранения, в том числе и головы. После тяжелой операции, возникла опасность отека мозга, его ввели в искусственную кому. Шансов, что Майерс выживет — очень мало, если выкарабкается, полноценным человеком уже не будет — в мозгу начались необратимые изменения. Нам больше проблем не доставит.
— Дай бог, — недовольно пробурчал я. — Хотя лучше бы он загнулся. Чем меньше таких ублюдков, тем чище воздух.
— Человек предполагает, а бог располагает, — скупо улыбнулся Гельмут. — Но главная задача выполнена. Теперь вас никто не будет пытаться ликвидировать. По крайней мере, в Америке.
— Ладно, — я начал разглядывать листок. — Так что вы там говорили по поводу Синдиката и денег?
— Вы упоминали, что хотите собрать всю информацию об операциях Синдиката: денежных потоках, продажах наркоты и оружия, чтобы потом провести несколько операций и профинансировать наши операции изъятыми деньгами и другими ценными активами, помните?
— Было такое, — кивнул я. — Но вроде никаких конкретных операций мы не обсуждали.
Не обсуждали, — согласился Гельмут. — Помните, с самого начала вы предоставили нам определенную свободу действий? Давали задания, а как мы их спланируем и выполним — наша забота. Например, пожар в архивах. Вы сказали, наши люди сделали, не обсуждая с вами все детали и нюансы операций. То же самое было с поимкой Морриса, мы разработали операцию, достали всё необходимое, в том числе благодаря вашему финансированию и чисто провели операцию.
— Ну да, так и было, — подтвердил я. — Хорошее разделение труда. На вас легли все операции по безопасности, охране, оперативные мероприятия, и я мог спокойно заниматься своими делами, зная, что меня прикрывают профессионалы
— И я считаю, это правильно, — продолжил Гельмут — Ваше дело — общая стратегия и руководство. Зачем забивать голову множеством ненужных подробностей? Все просто: вы ставите задачи — мы выполняем. Тем более, контрдиверсионные операции, ликвидации, шпионаж, безопасность, аналитика — наша специальность. Согласны?
— Более чем, — подтвердил я. — К чему такая прелюдия?
— Чтобы в будущем между нами не возникло недопонимания, — невозмутимо пояснил немец. — Вы хотели пощипать людей Майерса и получить деньги, чтобы провести операции на фондовом и финансовом рынке США? Мы сделали. Вы улетели в Москву и как только Майерса взорвали, Синдикат на некоторое время оказался обезглавленным. Главари, получавшие приказы непосредственно от Майерса, не знали, что им делать, низовые звенья и сидящие на потоках чиновники и исполнители работали как обычно, им никто ничего не рассказал. Потом прошла информация, что руководители Синдиката обсуждают вариант, на некоторое время свести активность к минимуму и не отсвечивать до полного прояснения ситуации.
Необходимо было срочно действовать, подготовка операций уже находилась на конечной стадии, люди сидели в ожидании приказа. Генносе Вольф взял ответственность на себя и дал команду. За несколько часов в Нью-Йорке и Таиланде уничтожили двух крупных наркодельцов, в Гонконге ограбили банк, задействованный в отмывании денег, в Лос-Анджелесе — крупного торговца, получавшего наркоту от Синдиката, работавшего с кинозвездами и мультимиллионерами, в Панаме, представителя американской администрации, отвечавшего за транзит через канал наркотиков и оружия. Там на листочке все кратко перечислено для вас.
— Понятно, — я быстро проглядел листочек. — О, вижу, Черного Красавчика и Келли из досье тоже сделали. А что это за пометка напротив его фамилии? Кэш — 670 тыс + миллион семьсот это мне понятно, а вот 4,7 млн. (счёт) — нет.
— Деньги с анонимного счёта Келли в Цюрихском банке, — пояснил Гельмут. — Десять процентов пришлось отдать людям, занимавшихся обналичиванием, 4 миллиона 700 тысяч — наша доля. Всего было взято двенадцать миллионов, шестьсот восемьдесят три тысячи. Самая большая сумма оказалась в инкассаторском броневике гонконгского банка, отмывавшего деньги Синдиката от торговли наркотиков и оружия, — шесть с половиной миллионов, запечатанных в полиэтилен.
— Шесть с половиной миллионов — это огромная куча банкнот, — присвистнул я. — Вы, что, их на грузовике вывозили?
— Угадали, — холодно усмехнулся Гельмут. — Сделали усиленную раму, поработали над двигателем, рессорами и другими характеристиками и загнали в кузов банковский броневик, предварительно обезвредив охрану. Ещё там было золото в банковских слитках — пятьдесят килограммов. Точную сумму, за которую мы можем его реализовать сказать трудно. Но если учитывать, что цена за тройскую унцию колеблется от трехсот пятидесяти до трехсот восьмидесяти долларов, в зависимости от биржевых ставок, полмиллиона мы за них должны получить.
— Итого, у нас получается? — задумчиво протянул я, пытаясь в уме посчитать полученные суммы.
— Не считая выделенных денег лично вами, полтора миллиона мы забрали из сейфа Морриса. Необработанные алмазы в мешочках — ещё полтора миллиона, как ранее и говорилось. За шкатулку Эрих заплатил больше, после личной экспертизы сразу выдал девятьсот тысяч, — бесстрастно сообщил Гельмут. — Итого, с Морриса получили три миллиона девятьсот тысяч, без мелочи с бумажника. С операций в Нью-Йорке, Лос-Анджелесе, Гонконге, доход — двенадцать миллионов семьсот восемьдесят три тысячи. Только в кэше. На самом деле меньше. На подготовку операций нам пришлось потратить миллион шестьсот с мелочью. Это взятки, техническое обеспечение, оружие, затраты на поездку, аренда транспорта, недвижимости и другие расходы. Ещё с денег Морриса отложили в фонд расходов триста пятьдесят. Из них на премии нашим людям и организацию эмиграционных расходов потрачено сто пятьдесят. Но это ещё не всё. У Вэнса мы забрали два крупных мешочка с бриллиантами. Точную стоимость назвать трудно, оценка сейчас проводится. Но не меньше, трех миллионов, точно, а, скорее всего, намного больше. Два миллиона, по вашей команде, мы перевели в открытые оффшоры. Деньги уже работают, акции понемногу скупаются. Итого, с учетом всех расходов и инвестиций, у нас на руках свободных средств, примерно, шестнадцать миллионов сто пятьдесят тысяч с мелочью.
— Отлично, — улыбнулся я.
— У геноссе Маркуса и вас есть предложения, как их использовать? — я с интересом ожидал продолжения.
