"Фантастика 2025-2". Компиляция. Книги 1-26 (СИ) - Брайт Владимир

— Память у них отшибло напрочь, — устало проговорил Александр. — Впрочем, не напрочь. Кое-что помнят. Но путь ко мне забыли очень уверенно.

— Кто они? — вяло поинтересовался Родя, отказавшись от попытки выразить свое нежелание.

— Родственницы какие-то, — пожал плечами чудотворец. — Близкие. И бес у них был один на двоих. По-родственному.

Родя оглянулся на женщин. Те сидели с непроницаемыми лицами возле купальни и смотрели прямо перед собой. На маму с дочкой они походили не очень — слишком малая разница в возрасте получалась. Может быть, сестры? Или братья? Симпатичные, ухоженные, но общаться ни с одной, ни с другой не было никакого желания. Вдруг, привычка кусаться — не бесовство, а черта, так сказать, характера?

— Чудеса, — вздохнул парень, имея в виду свойство своего организма крайне редко отвечать "нет". Придется быть сопровождающим до самой переправы на реке Свирь.

— Так на то меня чудотворцем и нарекли, — усмехнулся Александр, по-своему расценив фразу музыканта.

— Как это — бес? — проговорил, скорее для приличия, Родя. Ему не хотелось, чтобы "старец" как-то догадался о другом смысле, вложенном в его слово.

— Да никак, — не очень дружелюбно ответил "старец". — Он там, а ты — тут. У него вся власть, у тебя только Вера. И ничем его не взять, только чистотой своих помыслов. Чуть дрогнул — считай: вся карьера псу под хвост. Или с ним заодно, но живой — или остаешься против, но мертвый. Тут уж напяленная сутана не помогает, да и свечки, горящие вокруг — тоже. Толку от них, как от подожженных денежек — только освещают, да и то — слабо-слабо. А любая молитва — все равно, что стишок на потеху.

Александр замолчал, Родя тоже не пытался заговорить: к этой теме он прикоснулся совершенно нечаянно, вдаваться в тонкости ему не хотелось. У них в деревне некоторые бабки на-раз бесов изгоняли, а также демонов и в качестве дополнительного подарка — еще и сглаз снимали, не говоря уже про какую-нибудь порчу. Те, что работали на безвозмездной основе, о подобных вещах даже слышать ничего не хотели и не брались. Ну, а те, что на возмездной — пожалуйста, согласно прейскуранту.

— Кто-то двери перед бесом распахивает посредством зеркала, чтоб было тому, куда удрать, кто-то возле известных ему провалов в Навь шаманит с той же целью. Главное — не дрогнуть и имя беса узнать. Только так можно его выманить.

— А ты? — спросил Родя.

— Что — я? — не понял Александр.

— Ну, — музыкант слегка замялся, подбирая слова. — Ты как с ними поступаешь?

Чудотворец внимательно посмотрел в глаза своего собеседника, лицо его стало злым и каким-то хищным.

— Я их убиваю, — ответил он.

"Старец" оглянулся на женщин, еле заметно покивал головой каким-то своим невеселым мыслям и добавил:

— Поэтому ко мне народ и не спешит. Многим вполне комфортно жить и дальше со своими бесами.

Сборы Роди были недолгими, прощание — еще короче.

— Прощай, — сказал Александр. — Не теряй свою Веру. Плюй на недоброжелателей и экспертов. Твое кантеле — уникально, так же, как и твоя музыка. Сохрани в себе это.

— Прощай, — ответил Родя. — Спасибо тебе за все и береги себя.

Женщины ничего не сказали — они продолжали стоять молча, безучастные, как овцы.

Они обменялись рукопожатиями и разошлись, Александр — к своему дому, парень — к лесу, за ним — мелко семеня, обе дамочки. Родя больше не оглянулся назад, поэтому не видел, как "старец", повернувшись к ним вслед, перекрестил его, словно в напутствии. Перекрестил правильно, не по-людски, а по ученому, как бы сказали слэйвины. И проговорил еле слышно:

— Иди с Богом, Родивон да Превысокие!

Несмотря на то, что сказано это было вполголоса, эти слова услышали все, кому надо. Ветер разнес по всей земле, вода растворила их в себе. До медведя, разорившего колоду со студнем, тоже донеслось, с ним от стыда за содеянное случился легкий приступ медвежьей болезни, после чего он пошел к приметному пню и начал играть на щепе красивую лирическую мелодию, вероятно подслушанную в свое время у того же Роди. В Обже мать музыканта (не медведя — Родиона) внезапным порывом ощутила гордость за сына, глубоко вздохнула, смахнула краем платка набежавшую слезу и продолжила с удвоенной энергией ругаться с односельчанкой. Сам Родя расправил плечи и ускорил шаг. Женщины — овцы — едва за ним поспевали, пришлось и чуть ли не бежать следом.

Провожатый не очень ориентировался в дороге, пришел-то он совсем с другой стороны, но переспрашивать у Александра лишний раз не стал. В итоге, ориентируясь по солнцу и муравейникам "дал кругаля". Надо было на муравьев внимания не обращать — подлые насекомые только того и ждут, чтобы запутать, строят свои сооружения абы как, а не строго на север. Скорее всего, у них, паразитов, свой север. Родя слегка осерчал на лесных санитаров и подавил в себе желание сделать с первым встречным муравейником то, что зачастую делают с ними в лесу прочие мужчины.

Давить желание пришлось и дальше: женщины шли за ним, как привязанные, а временами даже бежали. Он подумал, было, снова раззадорить одну из них с профилактической, так сказать, целью, но осторожно пощупал укушенный палец и передумал. Да тут еще комары, собравшись со всех окрестных болот, возбужденно вопя, бросились кормиться. Пришлось обмахиваться веточками березы, что почему-то желание только усилило.

Когда же дальше идти было уже просто невмоготу, одна из женщин, вдруг, проговорила, еле шевеля языком:

— Да ты что себе позволяешь?

— Да, — сразу подхватила другая, тоже не совсем членораздельно. — Старый хрыч.

Родя в испуге огляделся, но никаких хрычей поблизости не заметил. Нужно было воспользоваться ситуацией.

— Девочки! — взмолился он. — Я в кустики по делу сбегаю. Вы тут подождите немного. Я быстро.

Он, прижимая колени, насколько мог быстро, пошел в ближайшие кусты, по ходу пытаясь расстегнуть штаны. Женщины, не сговариваясь, устремились следом.

— А ну пошли вон отсюда, коровы, — не согласился с этим Родя. Счет времени пошел на удары сердца.

— Сам дурак, — вдруг сказала та, что повыше и остановилась, отфыркиваясь от вездесущих комаров.

— Да, — согласилась другая, но отфыркиваться не стала. — Идиот.

— Ааааа, — слабым голосом ответил Родя, открыв в себе шлюз. — Дуры.

К кому относились эти слова — непонятно. То ли к невидимым через кусты женщинам, то ли к лосихе с лосенком, оказавшимся всего в десятке шагов перед музыкантом.

Родя сразу понял, что не все шлюзы в себе открыл, развернулся к зверям спиной, игнорируя то, что мамаша-лось слегка рассердилась и стала копытом рыть землю, а детеныш-лось обрадовался встрече с неизвестным двуногим существом. Звери бы пошли на сближение: лосиха — чтобы поднять на рога тело наглеца, вздумавшего вести себя таким хамским образом в присутствии дамы, пусть и поросшей с копыт до рогов жестким бурым мехом, лосенок — чтобы поиграться с останками, после вмешательства мамаши.

Но что-то их остановило. Видимо то же самое, что заставило обеих женщин, хмуря брови и зажимая носы, отступить в чащу на несколько десятков шагов.

— Пронесло? — ядовито спросила женщина повыше, когда Родя вновь предстал перед ними, неся на лице печать какого-то удовлетворения, словно от хорошо выполненной работы.

— Пронесло, — согласился парень и смахнул тыльной стороной ладони несколько капель пота со лба.

Каждый из них вкладывал в прозвучавшее слово какой-то свой смысл: кто-то имел ввиду то, что лоси самим безобидным образом ушли, кто-то — нечто иное. Уточнять не стали.

— Да кто ты такой? — так же ядовито поинтересовалась женщина. Похоже, способность разговаривать вновь вернулась, причем — разговаривать очень неприятным тоном.

— Я - Родивон да Превысокие, — представился Родя. В свете минувших событий он был настроен чрезвычайно дружелюбно, поэтому весь яд пропускал мимо ушей.

— Вот уж, действительно, "превысокий", — фыркнула другая дама и сморщила свой носик. И ее манера разговаривать ничем не отличалась от подруги.