Неттесгейм шумно встал.
– Здесь душно – хочу на улицу, – сказал он и направился к выходу.
Антоний Августин тоже поднялся, поймал невинный взгляд бывшего ученика, легонько и с досадой плюнул на пол и шустро заковылял за своим спутником.
А Фауст, закрыв за ними дверь на засов, отправился в гостиную, там завернул хрустальный шар обратно в одеяло и направился с ним в спальню. Открыл сундук, положил шар на дно и не удержался, вытащил другой предмет, завернутый в отрез материала. Вернулся с ним в гостиную и бережно развернул его. На полотне лежала толстенная рукопись, и на первом листе бумаги было выведено на латыни: «Universum Lilit» – «Вселенная Лилит».
Иоганн Фауст улыбнулся:
– Ты еще прославишь меня!..
Когда во дворе двое гостей горной деревушки садились на свою животину, Агриппа Неттесгейм заметил:
– И как она могла так запросто оставить его в покое?
Антоний Августин потянул повод, ударил пятками осла Апулея в бока.
– Она же демонесса. У таких, как Лилит, всегда есть запасной вариант! Хе! Пара-тройка недотеп, готовых клюнуть на ее крючок…
Они выехали на дорогу.
– Я забыл спросить, а где ваш ученик, ну тот самый… как его?
– Герберт?
– Да, Герберт. Он жив, надеюсь?
– Понятия не имею. Я не видел его уже более десяти лет. Он меня разочаровал. Вначале сказался больным, а потом и вовсе пропал. Мудрость и вера оказались не его призванием. Слышал, его видели недалеко от Флоренции, это еще тогда, он искал какую-то знатную особу, расспрашивал о ней.
Старый коротышка на осле вскинул плечами:
– Кто в молодости не искал женщину? Свою женщину!
– И все-таки я надеялся, что из него выйдет толк. А недавно мне сказали, что видели похожего на него молодого мужчину в Венеции – он плыл в богатой гондоле с прекрасной белокурой сеньорой. В роскошном кафтане, весь в золоте, с прислугой и маленькой обезьянкой на плече. Каково? Как бы то ни было, других учеников я уже не брал – только верных слуг. Не хотел более ни с кем делиться знаниями и сердцем…
– Понимаю, мастер, хорошо понимаю вас, – задумчиво вздохнул Антоний Августин. – Именно поэтому я избегаю близких отношений. – И сказав это, он потянулся к уху осла, который, будто соглашаясь с хозяином, обреченно кивал головой: – Не передразнивай меня, Апулей, а то лишу тебя ужина; я не шучу.
3
…Это было давным-давно – много лет назад! Он тогда искал ответы на главные вопросы бытия. Но все изменилось в одночасье. И он решил, что сбежит от своего хозяина и найдет то, что стало ему дороже всего на свете.
И ждал целый год не напрасно.
Он получил эту записку от незнакомой молодой служанки и, прочитав ее, всякую минуту думал только о тех словах, что были написаны там. «Мой милый Герберт! Жду тебя в пригороде Флоренции, на Римской дороге, в охотничьем домике Медичи. Найди меня! И ничего не говори своему учителю – он не отпустит тебя ко мне».
Конечно, неужели бы он стал говорить о таком сокровенном мрачному и очень правильному мастеру Неттесгейму! Тот бы и впрямь его никуда не пустил. Он сказался учителю больным, сам выждал день, а потом бросился в седло и помчался искать названный дом.
И спустя двое суток, едва не попав в лапы к солдатам-мародерам, удрав от разбойников, коих в предместьях бурлившей Флоренции было пруд пруди, он стоял у крошечного домика-дворца посреди небольшого парка с античными статуями, каменными лавками в духе древнего Рима и круглым фонтаном, заросшим тиной, с Нептуном и двумя тритонами в середине.
Он поднялся по пяти ступеням и осторожно постучал в дверь. Ему открыл огромный бородатый детина в распахнутой на груди рубахе, с широким поясом через плотное брюхо, с кривой саблей на боку и кинжалом и аркебузой в руках.
– Кто ты, юноша? – строго спросил чернобородый гигант.
– Добрый день, синьор. Меня зовут Герберт Фюрстенберг.
– И что с того?
– Ваша хозяйка герцогиня Лючия Медичи? – осторожно поинтересовался юноша.
– Она самая, ее светлость.
– Она велела приехать к ней, – чувствуя, что сейчас провалится под землю, пролепетал он. – И вот я здесь. К ее услугам.
– А, Герберт, – с прищуром сказал бородач. – Тот самый Герберт?
Краска густо и разом залила лицо молодого человека.
– Я не знаю, тот ли самый…
– Ну, видимо, тот, – усмехнулся бородач. – Она сейчас наверху, юноша. В розовой зале. Ступай вон по той лестнице, – кивнул он назад. – Я держу заряженными две аркебузы на случай, если тут появятся разбойники или дезертиры. Ступай, не бойся. Там стоит кувшин с вином и пара кубков, налей себе, взбодрись с дороги.
– Благодарю вас, – откликнулся юный гость.
Герберт поднялся по круглой лестнице наверх и быстро нашел розовую залу. Круглую, с диванами и креслами, где вся обивка, и шторы, и скатерти, и покрывала оказались розовых тонов. Но хозяйки тут не было. Зато на столе и впрямь стоял кувшин с вином и пара чарок. В одну из них он налил вина и с жадностью выпил – как же это было целительно после такой чудовищной дороги! И какое же тепло разлилось по его телу. И как славно вино согрело его душу! Он налил еще полкубка и выпил с той же жадностью, и ему стало еще лучше. Все треволнения показались досужей глупостью и отступили.
Но хозяйка не появлялась. «Где же она?» – вслушиваясь в шорохи, думал молодой гость.
Герберт огляделся. В глубине залы стояло огромное зеркало в широкой золоченой раме. Юноша подошел к нему, чтобы поправить наряд. После погони, тряски в седле и всех других несносных забот путешественника он выглядел растрепанным. Он утомленно, но счастливо улыбнулся самому себе, и точно так же улыбнулось ему в ответ его отражение.
И вдруг он что-то увидел на поверхности зеркала. Это были крошечные золотые бусины – они рассыпались по всей поверхности стекла. Но это не все! Его собственное отражение вдруг стало медленно бледнеть, как будто наполняясь воздухом, растворяться в зеркале, а за поверхностью уже что-то происходило. И когда он понял что, то сразу отступил. Там был другой мир, и в нем, ярко окрашенном и светлом, читался силуэт женщины. А потом она двинулась в его сторону, а он отступил еще раз и еще, пока не наткнулся на стул. Она, в роскошном золотом платье, со светлыми косами, убранными назад, уже подходила сюда. И остановилась у самой преграды. Да, это была она! Лючия Медичи! Именно такой он увидел ее первый раз, это платье он помогал снять, именно в такую, волшебнее всех звезд на небе, он и влюбился!
– Ну, здравствуй, Герберт, – сказала она.
И голос ее отозвался легким эхом.
– Здравствуй, – прошептал он. – Но как такое может быть?
– Не думай об этом, – сказала она. – Я пообещала, что однажды вернусь за тобой, и вот она я. И мой мир, который я предлагаю тебе разделить со мной.
– Твой мир? – Теперь он сделал шаг вперед.
– Да, мир великих тайн! И тысячной доли того, что открою я, не дал бы тебе твой учитель. И ты влюбишься в этот мир уже скоро. Ты ведь хочешь этого: быть со мной?
– Мечтаю, моя богиня! Моя Лючия…
Она протянула руку и сказала:
– Тогда не бойся, шагай ко мне…
Артур Гедеон
Леший. Хозяин Черного леса
© Гедеон А., 2025
© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2025
Пролог
«Это же надо, взять и оставить респектабельный Санкт-Петербург, только-только обретший покой и согласие, и уехать в дикие края! Покинуть светские салоны, прекрасных дам, просвещенных друзей и библиотеки, уйти из-под защиты грозного Сената, гвардейских полков и гарнизонной стражи. И сделать это не когда-нибудь, а в 1778 году! Взять и отправиться на край света, где еще недавно безраздельно властвовали разбойники и вольные казаки, беглые крестьяне и беспощадные башкиры и калмыки и прочее бунтарское отродье. Отправиться на земли, всего пять лет назад обильно политые кровью, а ныне щедро усеянные костями защитников порядка и проклятых бунтовщиков.
