- Тогда говорите, Отто!
- Только что пришло сообщение, что горят нефтеперерабатывающие заводы в Плоешти. Конкретно крупнейший Romana-Americana и чуть поменьше Dacia-Romana [2]. А так же уничтожена вся охрана железнодорожного моста через реку Телеаджен, мост горит, но не разрушен. Другие железнодорожные ветки из Плоешти не тронуты. Налет произведен прошедшей ночью в 3 часа по берлинскому времени.
- Американцы? Англичане? Русские? - еще более мрачнея тихо произнес Гитлер. То, что он спрашивал тише, чем раньше, предзнаменовало то, что вскоре он взорвется чуть ли не истерикой и могут полететь головы и головы.
- Никто не знает, мой фюрер! Слуховые посты не слышали обычной для крупных налетов массы самолетов, но попадания по резервуарам и оборудованию отмечены очень точные. Сообщается, что там горит все, скорее всего все и это означает, что названные нефтеперерабатывающие в Плоешти практически уничтожены. Плюс одна насосная станция с резервуарами нефти. Зенитная артиллерия сделать ничего не смогла, причем, напавшие ее даже не трогали. Румыны подняли авиацию, но в той неразберихе найти никого не сумели и умудрились потерять пятнадцать самолетов. Все сбиты.
- Пауль! - голос фюрера уже дрожал, но пока не поменял громкость.
- Я, мой фюрер! - вытянулся в струнку Ротенхойзер.
- Это Nikitin?
- Думаю, что да - он... И он на этом не остановится. С румынской нефтью придется попрощаться... Увы, мой фюрер...
И вот тут-то Гитлер и взорвался своей знаменитой истерикой...
***
А полусутками ранее три вертолета - один Ми-28МН и два сильно упрощенных Ми-8 - шли над черной гладью Черного же моря догоняя уходящее на запад все еще ярко светящее солнце. Там, на воде, солнце уже не было видно, но здесь, на высоте 1,5 километра, оно еще пыталось слепить пилотов, но это ему не удавалось, т.к. лица их были защищены черными же забралами шлемов.
Первыми летели мы с Олей. За нами уступом на расстоянии метров 500 летел вертолет управляемый лейтенантом Ремизовым. В его машине находился десант под командованием капитана госбезопасности Шмакова. Всего шестнадцать опытнейших бойцов, считая их командира. Им было разрешено поспать пока до точки рандеву не останется примерно полчаса. Следом за первой машиной, которой мы так и присвоили позывной «Первый», на такой же дистанции и тоже уступом шла вторая машина, которую вел лейтенант Михлин. В этой машине, под позывным «Второй», не было десанта, но в специально сваренных баках, установленных в десантном отсеке, плескался авиационный бензин.
Оля же не только контролировала, как обычно, все вокруг на расстоянии в сотню километров, но и следила за положениями «Первого» и «Второго».
- Оля... Радар! Вот только без шуточек. - улыбнулся я, вспомнив ее удачную подколку над Новгородчиной...
- А что радар? - явно смеясь ответила она - Самолетов нет, наблюдаю два судна, оба явно гражданские, скорее всего турецкие, и, кажется, всплывшую подлодку.
- По курсу кто есть?
- Только подлодка, мы километра три в стороне пройдем. Через сорок... километров...
- Близко, блин... Сообщи нашим на берег про лодку. А «Первому» и «Второму» изменение курса за нами. Обойдем ее.
- Выполняю...
Хотелось бы вмазать по подводной лодке, если это немецкая или румынская, но светиться не стоило. Хотя потеря даже одной лодки на Черном море для немцев это - более чем существенно[3]. Это вам не «волчьи стаи» их в Атлантике. Это сразу 20% всего черноморского подводного флота фашистов - цель желанная! Но... Нельзя пока... На обратном пути можем попробовать...
И мы заложили поворот налево. Специально в эту сторону, чтобы слепящее еще садящееся солнце оказалось не перед глазами. Все хоть чуть, но комфортнее лететь. Оба мивосьмых послушно, как утята за уткой повернули за нами. При этом, «Второму» пришлось скорость чуть увеличить.
- Наши поблагодарили за информацию. сообщила Оля.
- Ну и хорошо...
На точку в горах мы так и подошли незамеченными, несмотря на то, что румынское побережье Черного моря довольно сильно населено с давних времен. Подходили к берегу на максимально низкой высоте и, если кто из местных нас слышал, то была очень большая вероятность, что поймут так, что не с неба звук идет, а с моря. Катер? Рыболовное судно? Черт их разберет этих вояк и, когда на той стороне моря идет война, лучше не лезть. Так что на нас никто толком и не отреагировал. И это было хорошо!
В горах высадились довольно высоко и неудобно для пешего подхода. А технике и вообще никак было не подойти. Авиация, конечно же нас потревожить могла, но маскировку-то никто не отменял. Да и радар со сканером свое дело делали исправно. Так что, прибыв на выбранную заранее точку, которая и в 2024 году была необитаема и малодоступна, о чем я справлялся у Кима, мы быстренько замаскировали машины, дозаправили штатные баки обоих Ми-8 и я еще перекачал остатки топлива из своих ПТБ в бак «Второго» с тем расчетом, что мне их пополнят из моего времени. Все равно ПТБ будут снимать и вместо них подвесят ракеты с термобарическими зарядами. 30-миллиметровые пушки уже были заряжены бронебойно-зажигательными снарядами, а 23-миллеметровые снарядами осколочно-фугасного действия.
Логика была проста! Все ракеты, все 80 штук, пойдут на поражение наземной инфраструктуры. Сильно разрушить они не смогут, но выжечь сумеют достаточно. А горелое оборудование - это уже не оборудование, а металлолом. К тому же бить мы собирались предприятие топливного производства, а там гореть всегда есть чему. Куда ни плюнь, а везде что-нибудь да пожароопасное.
Снаряды 30-миллиметров с задержкой взрыва были «приготовлены» для емкостей с нефтью и готовым топливом, по насосам, по трубам. Они прекрасно прошьют металл этих емкостей и взорвутся уже внутри их, вызывая еще большие взрыв, разрушения и пожары. Тоже самое замышлялось и по оборудованию и трубам. Снарядам 23-миллиметра отводилась оборонительная роль - уничтожение вражеской авиации, которая наверняка поднимется отражать наш налет.
Изначально планировалось, что атаковать мы будем двумя машинами: «Мишкой» и «Первым». Но после я убедил командование, что применение «Первого» пока преждевременно и будет отвлекать моего оператора, т.е. Олю, от выполнения основной задачи. Так что пусть пока «Первый» отдыхает на базе и ждет следующей ночи, когда мы перебросим нашу диверсионную группу уже на нужную им точку поближе к Бухаресту. Какое у них было задание мне известно не было, но важность его от того меньше не становилась.
***
- Никитин Киму! Никитин Киму! - прозвучал долгожданный вызов моего главного шефа. Все ж таки здесь в прошлом я был в роли скорее приданного командировочного, а так-то командир у меня был именно полковник Ким.
- На связи!
- Докладывай!
- Прибыли на заданную точку. Происшествий не было, только раз пришлось обходить чью-то подлодку.
- Тебе мешала?
- Так всплыла, могла засечь и сообщить. Мы близко должны были пройти.
- Принял. Что по топливу и бэка? - уточнил Ким.
- Топлива ноль, бэка не трогал. ПТБ пока не нужны, вместо них, как и говорили, ракеты надо.
- Плюшкин, мать тебя... Будет! Особые пожелания есть?
- Кино хошь, как Плоешти горит?
- Хм... Хошь... Очень хошь...
- Тогда подвесь камеру. Даже две! Обычную и в ИК диапазоне.
- Спилберг, мля... Комедиограф, блин... Будут тебе камеры. Семь-три, охламон!
- Семь-три! (щелк).
***
Довольно сложно было маскировать машины в кромешной тьме, но Оля со сканером в «Мишке» нам сильно помогла. В любом случае - справились! Костры пока не разжигали, еще не было надобности, но перекусить перекусили. Правда, запивать пришлось водой из протекавшего неподалеку ручья. Этот момент, т.е. наличие источника воды поблизости, безусловно учитывалось, при подборе площадки. Так что пусть не комфорт-комфорт у нас был, но страдать мы не страдали.
