– Не хотите пока обсудить дальнейший маршрут отсюда? – мягко спрашивает Кеннет, пропуская предостерегающий жест от Оливера Спаркса.
– А у нас будет дальнейший маршрут? Если я не ошибаюсь, то мы должны разойтись. И больше никогда не пересекаться.
Моргана скрещивает руки под грудью.
– Конечно, ведь нам же нужно как-то отсюда выбираться. Но я бы предпочел, чтобы вы отправились с нами в Лондон и предстали перед его величеством. Не мне же одному все лавры.
Спаркс стискивает зубы, играет желваками. Представлять пиратку королю – последнее дело. И Моргана разделят недовольство агента. Нет никакого желания плыть в Лондон – столицу захватчиков, сделавших ирландцев своими рабами. Да и верить словам Кеннета про почет и славу она не собирается. Не настолько наивна.
– Давайте воздержимся от подобного плавания. Разве что, – Моргана делает паузу. Есть единственное условие, при котором бы она точно отправилась в Лондон, – вы обещали мне… судить некоторых людей.
Короткий недовольный кивок, Кеннет поджимает губы, и О’Райли не продолжает. Несложно заметить, что за столь короткое плавание ей удалось научиться нарушать душевное равновесие лорда одной фразой, не привязанной практически ни к чему. Вездесущий агент, похоже, и знать ничего не знает о договоренности между Кеннетом и Морганой. И открывает папку, чтобы еще раз перепроверить, не потерял ли он где листок с приказом или распоряжением напомнить по прибытии в лондонский порт сразу же направить какие-то документы в соответствующие инстанции.
Солдаты орудуют топорами, мерно стучат и иногда раздраженно ругаются, когда ветви и листья бьют по лицу. Но проход прорубают уверенно. Однако О’Райли просто не может стоять и наблюдать за работой других. Вооружившись кривым мачете, прихваченным с корабля, она устремляется вперед, расталкивает руками взмыленных военных.
– Пойдем вперед. Я сдохну, если буду просто стоять.
Возможно, им не стоит спешить. В любых старых историях, когда герои добираются до места назначения, им приходится пройти еще несколько испытаний или дождаться определенных условий. Но терпение Морганы на исходе. Она не из тех людей, кто любит смотреть, как работу выполняют другие. Привилегия богатых – иметь возможность созерцать, как грязная работа делается чужими руками. Ей же всегда казалось, что быстрее сделать все самой, чем дождаться, когда служанка расчешет спутанные волосы.
Переступая через уродливые корни, покрытые склизкой зеленоватой кашей, напоминающей мох, Моргана отсекает резким взмахом ветку. В противном случае она бы просто ударила по лбу следующего за ней Бентлея. Лорд пыхтит, аккуратно переставляя ноги.
– Вы уверены, что мы должны идти в этом направлении?
Моргана ни в чем не уверена. Но высказываться не планирует. Лишь прокладывает себе путь, как и всегда, старательно орудуя в этот раз заточенным клинком, а не кулаками. Через тернии к цели. И каждый шаг, каждый замах вызывает в голове и где-то в районе груди неприятное, горькое чувство незащищенности. Пиратка держится достойно, иногда чуть сильнее стискивая рукоять мачете, но ничто не мешает Кеннету поставить ее на колени и приставить к затылку мушкет.
Отдача будет неслабой, и кровь вместе с мозгами брызнет во все стороны. Тело даже не удосужатся похоронить. И оно останется на съедение диким животным, либо сквозь него пропустит свои корни очередное тропическое дерево.
Бентлей сколько угодно может делать вид, что он порядочный человек. Моргана ему не верит, она видит дефектность его улыбки. От нее не укрывается патологическая ложность каждого сделанного невзначай движения.
Доверие в ее случае – настоящее самоубийство. А протестантство не приветствует самоубийц. Церковь может простить ей разбой, но никогда не простит самовольный уход в отставку навечно.
Моргана перерубает неизвестный ей цветок, к которому уже протянул руку лорд. Неосмотрительно трогать неизвестные растения в незнакомом месте. Она уже видела, как от одной пыльцы может распухнуть лицо, глаза – превратиться в налитые кровью щелочки, а язык – не поворачиваться и торчать изо рта. Бедняжку Сэмми пришлось благородно прикончить, чтобы не мучился. А то его стоны и неодобрительные взгляды со стороны команды лишний раз были поводом для шумных споров на нижней палубе.
– Как-то очень тихо.
В глуши джунглей, опоясанных грядой скал, не хватает звуков. Стрекотание неизвестных насекомых не нарушается даже шипением змей или криками животных. Если бы кто-то действительно хотел напасть, то они бы давно сделали это. А значит, путь чист. И это даже радует, если вспомнить каждую их предыдущую остановку. Однако лишний раз не помешало бы проверить окрестности.
Бентлей поворачивается к своему агенту и строго зовет того по имени. Мистер Спаркс как по команде достает пистолет и, вскинув вверх, выстреливает в небо. Моргана морщится. И ведь когда-то ее и ее людей Кеннет назвал варварами, а сейчас ведет себя не лучше.
– Зверей мы отпугнули. А если здесь есть люди, то они тем более не придут на звук. Чтобы не было неприятных сюрпризов. О’Райли, так куда сейчас?
Достав блокнот, Моргана открывает нужный разворот и, ткнув пальцем, демонстрирует Кеннету схему острова. Она начинает раздражаться от частых вопросов, но такова участь тех, кто не раскрывает свои планы до самого конца.
– Нам следует идти прямо, пока мы не достигнем строения… Весь остров, он похож чем-то на круги. Огромное множество кругов. То есть мы должны идти все время по одному из радиусов, пока не достигнем центра леса.
– Лабиринт? Проклятье, – удрученно хмыкает Кеннет.
– Древние люди любили симметрию во всем, – О’Райли закрывает записи, – и это не лабиринт, просто круги. Пойдем прямо. И мы доберемся до центра. Это неизбежно.
– И сколько нам еще идти? С каждым часом я становлюсь все нетерпеливее, мисс О’Райли.
– Откуда я знаю, сколько нам идти?! – грубо выпаливает О’Райли, выхватывая оружие из нагрудной кобуры.
Она наводит его на Кеннета, злобно шипя. От долгого пути и предвкушения скорого итога Моргана сама на взводе. Кеннет действительно думает, что если он чаще будет ее дергать, то они быстрее доберутся? Солдаты Бентлея вскидывают несколько десятков мушкетов, Кеннет озадаченно и разочарованно смотрит на дуло. Коснувшись двумя пальцами, опускает вниз. Нижняя губа Морганы подрагивает, кончик уродливого шрама съеживается.
– С радостью бы всем сообщила, как долог наш маршрут, но я тут впервые. Зато могу рассказать, что до первого публичного дома на Тортуге от порта всего три ярда.
– О’Райли. Я понимаю, почему все мы на нервах, но давайте будем соблюдать приличия. И не тыкать друг в друга оружием. Не смогу добраться до Сферы я – не сможете и вы.
– Я лишь прошу меня не торопить. Пожалуйста, Бентлей… – она произносит его имя одними губами, взглядом умоляя еще немного потерпеть и не трепать нервы. Моргана убирает пистолет, поднимает руки, чтобы продемонстрировать, что она больше никому не угрожает и не собирается причинять вред. – Если бы я хотела загнать вас и убить, то точно бы не лезла во все эти дебри сама.
Развернувшись, капитан запинается о корягу. И земля практически сразу уходит из-под ног. Мелкие камушки разлетаются в стороны, а сама она по заросшим каменным ступеням соскальзывает вниз. Мачете улетает в сторону, О’Райли только и успевает придержать ладонью шляпу – самую любимую в коллекции головных уборов. Моргана все же несколько раз болезненно ударяется копчиком перед тем, как выставляет ноги, чтобы остановиться. И ведь никто из солдат даже не дернулся, не попытался схватить ее. Сам Бентлей остался также стоять в двух шагах от края.
И как она не заметила? Видимо, выросшие на склоне деревья слишком плотно примыкают друг к другу. А все эти раскидистые тропические родственники папоротников маскируют обрыв. Моргана поднимается, отряхивает бриджи и поправляет ремни.
Перед глазами расстилается спуск к низкой башне с плоской крышей. С четырех сторон – лестницы, соответствуют обозначениям на компасе. Не хватает только стрелки. Для уверенности Моргана достает компас из поясной сумки. Несколько раз она проворачивает его, пока стрелка не замирает именно на букве N.
