– Здравствуйте. Майор ФСБ Лавренев, Макар Макарович. – Он показал ей корочки. – Вы – гражданка Подбельская, Алла Алексеевна?
– Да, – совсем нерешительно пробормотала та, плотнее запахивая халат на высокой груди и разглядывая внезапно явившегося гостя, да еще со званием.
– Нам необходимо поговорить. В дом не прошусь, можно на веранде, – кивнул он на плетеный стол. – Когда вернется ваш кавалер?
– Откуда вы знаете про кавалера…
– Нам известно почти все, Алла Алексеевна, а пробелы вы сейчас и заполните. Так когда вернется Анатолий Иванович Печорин?
– Завтра.
– Отлично. А куда он уехал?
– В город, на работу.
– И к семье?
Она опустила глаза:
– Да, и к семье.
Гость покачал головой:
– Ваша личная жизнь меня не касается, поверьте мне. Сядем?
– Да, прошу.
Они сели за круглый плетеный стол.
– Чудная веранда, – для приличия бросил гость.
– Мне тоже нравится. А я вас уже видела, – вдруг сказала Подбельская. – В машине.
– А вы наблюдательная, Алла Алексеевна.
– Вы следили за мной?
– Не за вами. – Он снисходительно покачал головой.
– С вами еще девушка была, в косынке.
– Это мой агент.
– Я рассмотрела ее – не очень она похожа на агента.
– Правильно, но лишь отчасти. Маруся – оперативница, командир отряда девушек легкого поведения. Их мамочка.
– Даже так?
– Ага. На ставке у разведки. Мы дали ей поручение, она подобрала девушек, которые должны были втереться в доверие к вашему любовнику и его друзьям.
– Быть такого не может…
– Еще как может. Девушки должны были поучаствовать в их расчудесных безумных оргиях.
– В оргиях?
– Да, в регулярных.
– В регулярных?!
– Видите, как мало вы знаете о своем любовнике.
– Расскажите, прошу вас.
– Оргии самого что ни на есть сексуального характера. В сауне, в бассейне, меж четырех магических столбов. На большом кожаном диване, кстати.
Дама энергично замотала головой:
– Не может такого быть.
– Вы сами, случайно, на этом диване ничего такого не делали с господином Печориным? Там, кажется, есть даже наручники для любителей острых ощущений. Вспоминаете?
Он попал в самую болевую точку – такие колющие удары способны разрывать сердца. На Подбельскую жалко было смотреть.
Мадам де Помпадур, как он окрестил ее, замотала головой так, словно просила пощады:
– Я вам не верю.
Его тон разом изменился:
– А поверить стоит, Алла Алексеевна. А еще стоит выслушать меня очень внимательно, не пропуская ни единого слова. Если честно, мне наплевать, с кем развлекается в своем бассейне с прожекторами и зеркалами ваш любовник, с какими потаскухами, все это его личное дело. Мне плевать, что он обманывает свою жену и вас. Мне дела до этого нету. А вот с кем он проделывает эти безобразия, я о его друзьях и коллегах, это уже дело государственное. Потому что один из них – агент западных спецслужб.
Ее губы дрожали. Она приложила руку к пышной груди:
– У меня сейчас удар будет.
– Крепитесь, Алла Алексеевна. Держите себя в руках. А теперь мы будем с вами гадать, кто из четверых его подельников может оказаться этим агентом. Вы готовы? Впрочем, если хотите, я могу вернуться с ордером, – подтолкнул ее к быстрому решению находчивый и лукавый сыщик, – но тогда и разговор будет другой.
– Зайдем в дом, – разом погаснув, предложила Подбельская и встала. – Не хочу тут, – она кивнула на улицу, беря пачку сигарет и зажигалку, – на глазах у людей.
Крымов тоже поднялся с кресла.
– Как скажете – вы хозяйка.
Она первой зашла в дом. Андрей оглядел пустынную летнюю улицу, напитанную ленивым солнцем, богатые особнячки, утопающие в садовых деревьях, перешагнул порог и закрыл за собой дверь.
Взгляд притягивал огромный диван с подушками, раскинувшийся островом напротив гигантской телевизионной панели. Подбельская буквально рухнула в кресло рядом с диваном, безжизненно разбросав руки по широким подлокотникам. Положила на низкий столик сигареты и зажигалку.
– Садитесь куда хотите, товарищ майор, и спрашивайте. Я готова сотрудничать.
– Благодарю.
Крымов решил ограничиться стулом – на диване или в другом кресле он выглядел бы чересчур вальяжным, а во всем должна присутствовать строгость. Хотя сейчас Подбельскую можно было брать голыми руками, как большую, оглушенную веслом рыбу на отмели – новость об измене важного в ее жизни мужчины, бесценного спонсора почти парализовала ее.
– Он ведь обещал развестись и жениться на мне, – глядя в пространство, сообщила Подбельская.
– Не сомневаюсь в этом. Итак, самый близкий из друзей вашего любовника, из четверки блудников, кто он?
Хозяйка перевела безучастный взгляд на гостя:
– Самозванцев Коля, хозяин ресторана «Парус» в городе Зимнем, – вздохнула Подбельская. – Они еще с детства друзья.
– Не он, – отрицательно покачал головой Крымов.
– Задорин Женя, хозяин бензоколонок, – пробормотала Подбельская. – Хотите вина?
– Не Задорин. О вине подумаю, – кивнул Андрей. – Третий?
– Фима Кац, директор магазина модной женской одежды, тоже из города Зимний. – Подбельская подняла глаза на строгого разведчика: – Тоже не он?
– Нет, – отрицательно покачал головой Крымов. – Совсем не Фима и вовсе не Кац.
– Пожалуй, я налью себе вина, – сказала она, тяжело встала и двинулась к бару. – Так вам прихватить бокал?
– Мне лучше коньяку, если есть.
– Есть, – откликнулась она.
Пока хозяйка мелодично гремела посудой, Крымов представлял всех этих разбесившихся с жиру перезрелых мужиков, голых, в звериных масках, устроивших под виагрой трем молодым путанам чистилище во дворе особняка за высоким кирпичным забором с колючей проволокой. «Вот же сукины дети, – думал Крымов, – теперь я найду на вас управу, от души попугаю…»
Дама сделала большой глоток красного сухого, он махнул стопку хорошего коньяку.
– Ведь кто-то был еще в этой компании? – спросил Крымов.
– Был – пятый. Но я бы не назвала его близким другом Толика.
– Неважно, кто он?
– Я не знаю его имени – он призрак.
– Что это значит?
– Они называли его Хозяин.
– Вот так просто?
– Да, так просто. – Подбельская вытащила нервными пальцами сигарету из пачки, зацепила губами, щелкнула зажигалкой, сделала глубокую затяжку. – Он какой-то местный воротила. Только это я и знаю.
– И чем он ворочает, этот воротила?
– Да понятия не имею. Вам лучше знать, если вы занимаетесь этим делом. Я спрашивала Толика, но он ответил: нужный и важный для нас человек. На нем, мол, много дел закручено. Я не стала его пытать – бизнес есть бизнес.
– Вот и я о том же – бизнес, – многозначительно кивнул гость ее дома. – Да, наверняка это он. Но если этот тот, о ком я думаю, за кем мы следим, то он может быть очень опасен. Очень! Но я верю вам, что вы немногое знаете про этого человека. И тем лучше для вас.
– Совсем ничего не знаю, – выдыхая в сторону тонкой струйкой дым, замотала головой Подбельская. – И знать ничего не хочу. Тем более теперь. Тьфу на них. Что вы так смотрите на меня? – Она даже поправила халат на груди, который то и дело расходился и пытался обнажить ее достоинства.
Крымов усмехнулся ее реакции:
– Вижу, что вы на нервах, Алла Алексеевна. На вас лица нет. Увы, не сможете вы лгать Печорину, когда он приедет и попытаетесь выяснить отношения, – говорил он это все полным разочарования тоном. – А скорее всего позвоните сразу, как только я уйду, и закатите ему сцену.
– Откуда вы знаете? – не удержалась от вопроса она.
– Опыт, Алла Алексеевна, большой жизненный опыт.
Хозяйка разом допила свое вино.
– И позвоню – и скажу. А что? Имею право. Или нет?
– Конечно, имеете.
Гость налил себе еще рюмку из породистой бутылки и опустошил ее махом.
– Но это идет вразрез с нашим следствием. Поэтому мне придется выписать ордер и забрать вас с собой – дело уж больно важное.
