"Фантастика 2025-150". Компиляция. Книги 1-34 (СИ) - Катиш Иван

— Идеально!

Радий, Гелий и Бином собрались в любимом городском баре Бинома, который позвал друзей, чтобы обсудить вчерашнее и ненавязчиво извиниться за то, что не предотвратил. Разумеется, за сутки впечатления немного протухли, но он и не привык делиться тем, что не отстоялось.

Разлили «Мельницу в долине». Посидели молча. Радий осмотрел интерьер.

— Интересно здесь. Декорации, надо понимать, изображают аптеку?

— Да. Сходство с оригиналом маловероятно, но это и к лучшему. Я люблю это место. В принципе это винный бар, но специально для меня держат виски.

— За одно это их стоит ценить, — заметил Гелий.

— В будни народу не очень много, и утку готовят неплохо, — продолжил Бином. — Будете утку?

— Можно. Улиток я не люблю, а что тут еще есть?

— Эклеры с крабом.

— Какое извращение. Хорошо, что не лягушки. А еще что? О, куриный бульон. Превосходно. Берите себе утку, а я пройдусь по бульончику, — решил Гелий.

Заказали. Допили первую порцию «Мельницы», попросили налить еще.

— Ну рассказывай, — потребовал Гелий. — Я в общих чертах в курсе, что мои подопечные, которые никогда не были замечены в симпатиях друг к другу, переоформились в стаю волков и задрали прогрессивного оленя. Но хотелось бы подробностей. Для начала, как вестницы туда попали? Они еще ни разу не вламывались напрямую к студентам.

— После вчерашнего фиаско они еще туда долго не придут. А учитывая, что между Дианой и Красиным внезапно пробежала искра, можно надеяться, что у этих двоих будут другие поводы для встреч.

— Диана — это кто? — нахмурился Радий.

— Да это ваша молодая вестница!

— А! Я в них путаюсь, простите.

— А кто не путается? — усмехнулся Бином. — В общем, я ничего не смог сделать, позор на мои седины. Они ворвались вдвоем и начали орать так, как будто конец света наступил вчера, а мы его пропустили. Я даже не понял, что прямо сейчас идет какой-то отбор, думал, они хотят оценить технику безопасности. Я знал, что у вас пушка сейчас в зале практикума стоит безвылазно, сетка тоже работает, ну и согласился их провести, показать, что всё в порядке. Даже секретаря не стал привлекать, сам пошел. Но не жалею, зрелище было эпическое. Я был без очков и не смог оценить красоту решений ваших подопечных, но зато социальная инженерия доставила массу удовольствия.

— Так, так, не томи, рассказывай.

— Они начали с места в карьер. Что, мол, надо брать только молодых.

— Нельзя сказать, чтобы этот совет сильно отличался от нашего. Мы ведь тоже решили брать только первокурсников.

— Да, но они выступили радикальней. И потребовали ограничить физический возраст. Двадцатью годами.

Гелий щелкнул языком, пригубил виски и уставился на надпись «Энотека» над камином, в котором по случаю недостаточного холода ничего не горело.

— Да, мне тоже понравилась эта идея. Вообще ничто так не возбуждает бюрократа, как возможность ввести формальные критерии.

— Соглашусь. Сам такой. И тут ваше наглое молодое дарование — Риц, даже я его запомнил, — на голубом глазу предложил им определить возраст автора по созданному элементу. Они бы, может быть, и не поддались, но Диана рядом с Красиным уже потеряла бдительность. А дальше всё пошло как по маслу. Какой-то элемент разлетелся в процессе оценки, напугал их до смерти, а потом выяснилось, что они вдрызг проиграли Красину в определении возраста авторов. На этом все и закончилось. Плюс они утратили бодрость духа в момент разлета элемента, я-то, к счастью, был без очков и не видел, переобулись и стали продвигать идею, что надо брать людей постарше. Тут Красин пообещал прислушаться ко всем ценным советам и уволок их обедать.

— Как получилось, что они сами решили явиться к студентам? Такого никогда не было, — задумчиво прокомментировал Гелий.

— Насколько я сейчас понимаю, они пошли ва-банк, поскольку Вальтон очень рекомендовал Астахову ограничить их отдел в полномочиях. Но прямого запрета на посещение занятий не было именно потому, что никто этого раньше не делал. Если бы у них всё получилось, они смогли бы оформить это событие, как подбор кадров по рекомендациям вестников. Со всеми вытекающими. Так что очень мило, что ваш коллектив это дело сорвал. Не думаю, что детям надо говорить об этом, а то еще решат, что надо нападать с ножами на любое начальство, — позволил себе пошутить Радий.

Бином и Гелий покачали голосами. Тут принесли утку и бульон, а к бульону гренки.

— Чем мы занимаемся? — спросил Бином в пространство.

— Утку едим, а что? — деловито ответил Радий, поднося вилку ко рту.

— Нет, я вообще…

— Вообще обсуждаем несовершенство мира.

— Вам не кажется, что уровень компетенции деятелей образования несколько упал? — грустно спросил Бином.

— Кажется, — отрезал Гелий. — Но только до тех пор, пока я не вспоминаю, как нас пробовали учить путем копирования архитектурных конструкций. Причем упорствовали в этом не один год. Я изобразил не одну капитель, прежде чем смог доказать своему научруку, что нам с ними потом нечего делать. К строительству наше дело имеет очень слабое отношение. Кое-какие идеи можно подобрать, как и у биологов, но никоим образом не целиком. Просто нет аналогов нашему делу, и чем дальше мы движемся, тем больше становимся вещью в себе. В каком-то смысле пересборка базовых элементов — это шаг назад, хотя нет, полшага, не больше. А дальше снова побежим городить доселе невиданный огород.

— Пожалуй, согласен, — кивнул Радий. — Мир несовершенен и никогда не был другим.

— В разрезе утки он вполне совершенен, — возразил Бином.

— Верю на слово, — погрузил ложку в бульон Гелий.

Кира наконец смогла придумать, куда мы должны пойти — на модный показ. Я абсолютно не понял, какой в этом смысл, ведь там даже не продают то, что показывают, и вообще неизвестно, куда оно потом девается, но Кира заявила, что я ничего не понимаю. И это правда, я не понимал. С другой стороны, я сам переложил на нее ответственность по совместному досугу, и теперь мне предстояло вдохнуть полной грудью аромат моды и непревзойденного стиля, как было написано в приглашении.

Приглашение ведь еще надо было достать, и Кире удалось добыть целых два.

— Ты уверена, что я тебе там нужен? — осторожно спросил я, когда мы ехали на поезде к месту проведения.ё

— Да, разумеется, — проговорила Кира, нетерпеливо притоптывая туфелькой по полу. — Тебе понравится. Там красивые девушки, замечательные наряды. Я всегда хожу, чтобы набраться идей.

Я с сомнением посмотрел на Кирин наряд. Не поймите меня неправильно, мне он очень нравился, но я был уверен, что нам не покажут сегодня ни синих джинс, ни белой футболки, ни кашемирового кардигана до пят, в который было так приятно утыкаться лицом. Кира это называла «базовый гардероб».

— Что такое? — поймала она мой взгляд. — Тебе не нравится как я одета?

— Очень нравится. Но я думаю, что ты смогла бы так одеться и без посторонней помощи.

— Тебе так кажется! Во всем нужно руководствоваться лучшими образцами!

— Ага, — согласился я.

Мероприятие проводили в музее какой-то флоры. Под потолком висели огромные светящиеся шары с растительными орнаментами. Шары переливались и плавали вверх-вниз. Наверное, разновидность дронов, подумал я. Везет музею, им еще такое не запретили. На кампус, после инцидента с садовниками, автоматическая летающая техника не допускалась — только платформы на ручном управлении. Я хотел пойти посмотреть фиолетовую загогулину, которая занимала огромную колбу слева от входа, но Кира утащила меня занимать места. Мы и так чуть не опоздали.

Места были довольно почетные, или я ничего не понимаю в рассадке — в первом ряду в углу подиума. Вокруг сидели сплошь старенькие модные тетки в розовых и зеленых очках, и вообще всё было готово, чтобы поразить нас.

Шоу началось. Заиграла музыка, пошли модели. Такой коллекции я не ожидал! Никаких наборов зима-осень, весна-лето, свадьба-крестины и что там еще бывает, а только чистый крышеснос. Каждое платье имело по две пары рукавов: одна пара была настоящая, а другая — фальшивая, но настолько убедительная, что не всегда было понятно, где тут реальные руки. Одна из двух пар отвечала за что-нибудь эдакое: то держала огромный букет с бархатными розами, то несла на палке бумажного коня, то упиралась в бока невозможным образом. Самая зачетная версия вышла последней — где одни руки держали прозрачные горшки с орхидеями, а другие реяли по бокам, рассыпая искры вокруг пальцев.