— А почему?
— Говорят, не успевают поставить. Ну и, кроме того, кое-кто может укрыться в любой из минилабораторий, чтобы что-то попробовать в одиночестве, это будет сложно учитывать. Зачем вам лишние трудности? Я бы предложил небольшие фиксированные выплаты по месяцам за ориентировочное количество часов без поминутного контроля, плюс поощрение за то, что вы сочтете достойным результатом.
Швед посмотрел на сумму, на потолок, на Гелия, потом опять на сумму.
— Могу ли я забрать людей из инкубатора? Мне бы человек десять для начала, а из тех, кто еще не охвачен инкубатором я даже не знаю, кого брать.
— Можете. Но в моменте они потеряют в деньгах, если вы их изымете полностью и будут расстроенны. А если предложить им просто добавить время сверху, они перестанут учиться. Не очень хороший вариант.
— Понял. Я подумаю. У нас есть ограничение на то, кого не брать?
— Никаких. Берите буйных, берите контрактников, кого хотите. Лишь бы к весне у вас образовалось что-то такое, что можно было бы обсуждать. Никто не ждет от вас решений всех накопившихся проблем, но качнуть весы в нашу сторону — необходимо.
— Ясно. Могу идти?
— Да, конечно. Спасибо вам.
Одухотворенный и озадаченный, Швед выскочил в коридор и сразу наткнулся на Рица.
— О, на ловца и зверь бежит.
— Чего это я зверь? — напрягся Риц.
— Будешь прыгать через огненные кольца.
— Да ну, я не умею. Вот и девушка моя говорит, что меня фиг заставишь чего делать.
— Ха! Ну я-то не девушка. Спорим, что у меня ты будешь?
* * *
Огненные кольца, обещанные мне Шведом, оказались и правда огненными. Больше всего мне понравилось генеральное направление «пойди туда, не знаю куда», потому что я и так туда шел. Немного грустно было узнать, что я не смогу сохранить все свои часы в инкубаторе, и у меня там останется только четверть ставки, и, значит, вполовину уменьшатся деньги. И это не компенсируется выплатами за работу в экспериментальной группе, они были существенно меньше. Зато премии за воображаемый результат обещали перекрыть недосдачу, хотя когда еще они будут.
Смех был в том, что когда мы со Шведом всё обсудили, он заявил, что я никому не должен говорить, что меня уже взяли, потому что сначала он сделает у нас объявление, а потом проведет официальный отбор. И я не должен никому говорить, что уже взят, чтобы никого не злить. Ага-ага, что-то мне это напоминает. На что я, разумеется, согласился. Всегда лучше рассказать о себе меньше, чем больше. Впрочем главный носитель претензий ко мне опять со мной не разговаривал, а только шептался на лекциях с Олич и хихикал.
О наборе в экспериментальную группу Швед объявил на практикуме Красина, захапав под это дело целую пару. По такому случаю я тоже пришел, хорошо, что предупредили, потому что после сдачи экстерном был освобожден от практикума до конца семестра.
Красин сидел в углу с кислым лицом, но, кажется, его волновал не захват учебного времени, а что-то другое. Сначала Швед обрушил на нас обширный экскурс в ситуацию с базовыми элементами и нестабильностью в мире, на котором я немного вздремнул, поскольку эта тема с вариациями обсуждалась уже месяц на каждом углу. А потом он объявил, что те, кто не хочет в экспериментальную группу, может заняться своими делами или даже пойти за кофе. Но только надежно пойти — до конца пары. Потому что дверь будет закрыта защитной сеткой, как всегда при работе с элементами. А те, кто хочет попробовать свои силы, добро пожаловать. И выкатил тестовое задание.
О, класс! Фантазия у моего ментора, закачаешься. За оставшиеся полчаса надо было сваять концепт элемента, который совмещал бы в себе двойной фильтр. Который позволил бы последовательно просеять два типа входящих потоков. Все прекрасно, и ничего нового, за исключением того, что сейчас такие вещи собирались из двух сит. Но теперь нам нужно одно. Чтобы они жили внутри одного элемента. С двойным дном что ли попробовать? А вынимать второй отсев как?
В общем, я подумал, и быстренько изобразил двойное сито. Немножко сомнительно, но за полчаса не знаю, что еще можно было сделать. Оба рядом со мной изобразил что-то похожее, а вот Хмарь построила прямо сортировочную башню. Как только всё это у нее держалось, непонятно. Но формально элемент был один, не подкопаешься.
Андроиды, которым в данный момент было совершенно нечего делать, мониторили происходящее. Было тихо. Но тут в дверь настойчиво постучали.
— Кто там? Мы скоро закончим, — сердито спросил Швед.
Из-за двери раздался голос Красина, который как раз свалил на кофе.
— Швед, извини, тут гости из Министерства. Услышали, что ты ведешь отбор, желают пообщаться. Впусти нас, пожалуйста.
Швед велел всем спрятать свои творения в хранилища, поднял защитную сетку и впустил делегацию.
Вошли две дамы, помоложе и постарше, и проректор Бином. Бином выглядел немного смущенным, зато дамы лучились позитивом. Бином быстро поднялся и сел куда-то на третий ряд сбоку, как будто он тут не при чем. Говорить начала дама постарше.
— Мы к вам из Министерства образования. Возможно, вы никогда не слышали об этом направлении нашей работы, но мы — вестницы прогресса, и занимаемся самыми передовыми инициативами. Поэтому мы здесь. Мы знаем, что сегодня здесь проводится отбор в экспериментальную группу. Вы большие молодцы, что сразу взялись за поручение Министерства! Мы очень ценим ваши усилия и ваши таланты, и готовы поддержать вас всеми имеющимися ресурсами.
Народ хмурился и слушал. Всё это было не совсем понятно зачем. Форк поднял руку:
— А что значит «имеющимися ресурсами»? Что вы предлагаете?
— Мы предлагаем вам полномасштабное содействие в ваших начинаниях. Всю возможную информацию о том, что сейчас происходит в мире на аналогичном направлении. Каналы обмена. Накопленное знание. И рекомендации по внедрению. Вот наши контакты.
И дама отошла к доске и начертала там фломастером контакты отдела вестников.
— Мы вроде думали, у нас и так это есть, — ухмыльнулся Мавр.
— Конечно. Мы просто расширяем объем предоставленного, — заверила его вестница помоложе. — Единственное, о чем мы вас просим, чтобы в группу были набраны не просто первокурсники…
— Здесь сейчас сидят только первокурсники, — начал нервничать Швед.
Красину тоже все это совсем не нравилось.
— А самые молодые. Скажем, ограничим возраст участников двадцатью годами.
За моей спиной возмущенно присвистнул Ладога, который был старше даже меня. Я поднял руку.
— А вот мне двадцать четыре. Мне, значит, участвовать нельзя?
— Ну, молодой человек, нежелательно, конечно. Где же вы были всё это время?
— Копил силы на образование, — огрызнулся я.
В душе у меня расползался лед. Холодный, безжизненный, даже без пингвинов. Какого дьявола эти тетки пытаются лишить меня замечательного занятия?
— Хорошо, что накопили, — поджала губы дама. — Но все-таки мы рекомендуем брать именно молодых.
— Может, мы сами решим, кого мы будем брать? — Швед уже еле сдерживался.
— Наша обязанность рекомендовать и предложить бонусы при выполнении условий. Ваше право решать — принимать или отказываться.
Швед сжал зубы и промолчал. К этому его жизнь не готовила. Ну зато меня готовила.
— У меня есть предложение, — опять поднял руку я. — А давайте мы сейчас выгрузим наши тестовые задания, ну у кого готово, на планшет нашему руководителю. Если вы сможете определить по ним возраст участника, я первый выйду из игры. А если нет, то нет.
— Молодой человек, мы с вами не в игры пришли играть, — возмутилась вестница постарше.
— Нет уж, соглашайтесь, — весело поддержал меня Красин. — Раз вы рекомендуете отбирать людей по возрасту, то, значит, сможете его и определить.
— Мы не собираемся вмешиваться в вашу зону ответственности! К тому же мы прекрасно знаем, что ваши творения физически не видно без специальных очков.
