– Ладно, я сама… – Принцесса поняла намек. Она вытянула руку, раскрыла ладонь и представила, что на ней стоит пиала с морковным соком. Взглянуть на плод своего воображения она решилась лишь после того, как ощутила запах тертой моркови.
– Отлично! – воскликнул Крошка-Енот. – Тут многие «умники» поначалу пытаются рисовать в голове химические формулы, вместо того чтобы просто представить цвет, запах и вкус. Только ты, пока жива, не увлекайся этим всем. Чудесами местными. Это тем, кто умер, уже все нипочем. А из живого все эти магические штучки по капле высасывают жизнь. Так что пользуйся ими, если другого выхода нет. Понятно?
– Да, конечно. Только зачем ты заставил меня этот сок творить? Мог бы и сам…
– На всякий случай. Ты же должна знать, что можешь.
Пиала получилась слегка кривоватой, и цвет ее был в точности таким же, как и у содержимого. Зато вкус и запах напитка действительно не подвел, и Анна выпила все до капли.
– Полегчало? – поинтересовался Крошка-Енот.
– Да. Куда нам дальше-то?
– Не нам, а тебе.
– Хорошо. Куда мне теперь?
– В Граблино. Или в Нижнюю Пандору. Неважно. Главное – на границу Хаоса.
– Нижняя Пандора?.. А что, есть и Верхняя Пандора?
– Нет. Только Нижняя.
– Странно. А кто такой Дядя Сэм? – поспешила она сменить тему.
– Не кто, а что, – уточнил Крошка-Енот. – Дядя Сэм когда-то был бортовым навигатором, вычислительной машиной, автопилотом. Есть такая мода: давать компьютерам имена и наделять их характером. Сначала это было единственным спасением от скуки в первых долгих межзвездных перелетах. Даже после того, как открыли пойнт-эффект, эта мода не прошла. Сейчас Дядя Сэм желает вселиться в человека, причем непременно в живого, вырваться из Лабиринта, а потом захватить власть в галактике. Смешно?
– Не очень. А эти бандиты – это тоже компьютеры?
– Ну, нет. Дядя Сэм набирает обслугу из людей. То есть из сущностей, что были людьми. Это тешит его самолюбие. Он даже фантомов не создает.
– Кого?
– Фантомов. Здесь можно придумать себе друзей, знакомых, слуг, поклонников, единомышленников, армию – что угодно. И они будут реальны, они даже могут мыслить, радоваться, страдать, выполнять приказы, своевольничать.
– И я могу их создавать?
– Можешь. Но зачем?
– А ведь ты мог вытащить нас еще раньше! Еще из машины. Почему ты этого не сделал? – сменила она тему.
– Ты и сама могла? У тебя же есть «меч-кладенец»…
– Откуда ты знаешь?
– Я знаю о тебе гораздо больше, чем ты сама.
– Откуда?!
– От верблюда! – Крошка-Енот вскочил на ноги, отряхнул с коленок брызги росы и огляделся по сторонам. – В общем, Граблино там. – Он указал пальцем направление. – А Нижняя Пандора там. – Он ткнул тем же пальцем в противоположную сторону. – Будет страшно – зови. Примчусь. Но это нежелательно. Иногда помощь только во вред. И запомни главное. Чатул об этом говорил, но я напомню: тебе нельзя оставаться одной, иначе шансов нет. Кого из парней ты выберешь – дело твое. Пока все живы, кроме репортера и банкира. Так что хочешь – пастора соблазняй, хочешь – музыканта, хочешь – командора или герцога. Выбор невелик, да и кандидаты – так себе… А я пошел. Других дел полно.
– Постой! – Ей сейчас меньше всего хотелось, чтобы он ушел. – Скажи все-таки, ты – не Чатул?
– Когда как… Иногда он не лезет в мои мысли и не пытается мной управлять. Только слушает и наблюдает. Как сейчас, например, – с легким раздражением отозвался мальчишка. – Так что называй меня Крошка-Енот!
– А в чем разница между вами?
– Для тебя или вообще?
– Для меня.
– В чем, в чем… – Парнишка уже изготовился к прыжку. – Чатул Мау строит на тебе расчет. Ты зачем-то нужна Чатулу Мау! А Крошка-Енот любит тебя! Вот и вся разница. Все! Прощай.
Мальчишка превратился в енота, его пушистый полосатый хвост мелькнул в кустах и исчез. И тут же смолк щебет невидимых птиц, трава начала сохнуть и желтеть, а листву с окрестных деревьев снесло порывом горячего ветра. Лужайка вдруг начала превращаться в закипающее болото, и Анна в ужасе вскочила на ноги, озираясь по сторонам.
Бежать?! Куда?
Внезапно с треском повалилась облысевшая сосна, и из-за нее показался продирающийся сквозь бурелом Дядя Сэм.
– Стоять, деточка! – крикнул он, не останавливаясь. – Наивная дурочка! От меня здесь никому не скрыться!
Через мгновение он был уже рядом и тянул к ней свои неимоверно длинные руки. Но тут из болотной жижи выскочил енот, вцепился ему в лицо острыми коготками, и угрозы сменились истошным воем. Дядя
Сэм был явно обескуражен неожиданным нападением и к тому же сначала по пояс, а потом и по грудь провалился в трясину. Когда из закипающей жижи торчала лишь его голова, Крошка-Енот прыгнул в сторону принцессы, сделав в воздухе кувырок и превратившись в мальчишку.
– Бежим! – Он схватил ее за руку, и пейзаж вокруг мгновенно сменился. Вместо облезлого леса вокруг раскинулись бескрайние васильковые поля, а под ногами оказалась пыльная проселочная дорога.
– Ты знал, что он явится? – спросила принцесса, остановившись и вырвав свою руку из ладони Крошки-Енота.
– Я? Нет, – как-то грустно и неуверенно ответил тот. – Правда не знал. Просто решил дождаться, пока ты уйдешь.
– А здесь мы уже в безопасности?
– Нет. Ты нигде не в безопасности. Пока в Лабиринте.
– И ты… Ты все-таки покинешь меня?
– Да. Но я все-таки провожу тебя до Нижней Пандоры. Или до Граблино?
– Все равно.
– Тогда до Пандоры. Туда Дядя Сэм не сунется.
– Почему?
– Потому что там его сильно не любят. – Крошка-Енот взял ее за руку, и васильковые поля стремительно сменились холмами, руинами, промелькнула лента бурлящей желтой реки, потом все вокруг окутал холодный сиреневый туман, над ухом щелкнул зубами обезумевший птеродактиль, которого мгновенно снесло ветром, донеслось заунывное протяжное пение, пространство озарили вспышки многочисленных молний, а в уши ударил гром. Вдруг стало холодно, а потом нестерпимо жарко. И все это промелькнуло буквально за несколько мгновений, прежде чем они оказались на обочине все того же шоссе, на котором ее захватили подручные Дяди Сэма. Только здесь оно уходило под землю, в тоннель, у въезда в который стояла покосившаяся табличка «Нижняя Пандора – 2 км».
– Все. Ухожу. Тебе туда. – Мальчишка медленно пошел прочь, и было видно, как ему трудно заставить себя не оглядываться.
– Почему? – спросила принцесса, глядя ему вслед.
– Что почему? – Он и сейчас не посмотрел на нее, только стал к ней боком.
– Почему мы должны здесь расстаться?
– Потому что я тебе не нянька. Поторопись. И не думай, что Дядя Сэм от тебя отстал.
– А другой дороги нет? – Ей почему-то совсем не хотелось лезть в тоннель, из которого несло холодом и сыростью.
– Есть. И не одна. Но здесь можно договориться. Если повезет. Только не вздумай там врать о том, что видишь, и говорить правду о том, что думаешь. Прощай. – Он повернулся к ней спиной, быстро зашагал прочь и, едва поравнявшись с ближайшими придорожными кустами, обернулся енотом и скрылся в них. В последний момент Анне показалось, что возле черной бусинки глаза сверкнула слеза.
Ей и самой сейчас хотелось плакать. Вдруг вспомнилось, как когда-то давно отец подарил ей много-много мягких игрушек – целый зверинец. И тогда она первым обняла плюшевого енота, потому что ей показалось, что у него самые грустные глаза.
Где-то впереди с бетонного потолка свисал одинокий горящий фонарь, но это ничуть не успокаивало. Хотелось закрыть глаза, и каждый новый шаг давался все труднее. Но ведь здесь можно получить все, что пожелаешь! Хоть картошки печеной. Почему бы не представить себе, будто еще шаг – и тоннель останется позади. Разве не так сделал Крошка-Енот, доставив ее сюда? Но почему он не пошел дальше? Ведь ему так не хотелось с ней расставаться…
Анна затаила дыхание, представила, что выход прямо перед ней, и шагнула вперед как можно дальше. Это был даже скорее прыжок, чем шаг. Она на мгновение даже ощутила, как в лицо ударил холодный ветер, но вдруг какая-то сила отбросила ее назад, и она больно ударилась затылком о грязный щербатый асфальт.
