Оратор тем временем протянул руку под стол. Оттуда раздался щелчок, и он сдержанно, но твердо произнес:
– Не можешь подождать, пока я закончу?
Девица подняла руки в знак покорности, и тот снова включил трансляцию.
– Каждый из вас смотрел в глаза Хаосу, видел те ужасы, которые он порождает. И сегодня у нас особенная гостья! Этой юной девушке предстоит либо преодолеть сопротивление сил Зла, либо присоединиться к нам, если ее миссия не будет иметь успеха. Но что бы ни случилось, она достойна не только нашего восхищения, но и нашей помощи. Идите же! Проведите время перед битвой со своими семьями, друзьями и подругами. Когда пробьет час, я позову вас. И пробьет он скоро. Все! Теперь болтайте сколько захотите. – Последнюю фразу, адресованную Анне и ее соседке, он произнес после того, как выключил микрофон.
– Нет уж, – возразила соседка принцессы. – Теперь уж ты сам общайся.
– Да-да, конечно… – Парень, только что торжественно и властно общавшийся с народом, был явно смущен. – Извините, не знаю, как зовут. И не желаю знать, – пресек он попытку Анны представиться. – Чем ближе знакомство, тем горше расставание.
– Вы боитесь, что я погибну?
– Нет-нет, я опасаюсь, что вы останетесь в живых. Смерть лишь вернет вас в наши ряды, и мы немедленно потеснимся за этим столом. Тогда, возможно, и познакомимся. – На его лице возникла застенчивая улыбка, которая мгновенно исчезла, как только он заметил под носом крепко сжатый кулачок конопатой девушки, которая не поленилась подняться и теперь стояла позади спинки стула принцессы.
– Думаю, мне пора. – Анна сделала попытку подняться, но загорелая незнакомка положила ладони ей на плечи.
– Сначала – к Доктору, – твердо сказала она. – Все равно ключи от Лабиринта только у него.
Глава 23
Что такое Лабиринт? Подарок или испытание, которое некие высшие силы подбросили человечеству? Скорее всего – ни то, ни другое. Больше всего это похоже на инструмент Творца, который Он забыл забрать с собой, закончив работу над нашей маленькой вселенной. Инструмент этот настолько хорош, что даже в руках Его несовершенных созданий способен творить истинные чудеса. Но в нем может быть заключено не только благо, но и величайшая опасность для всего рода людского, поскольку инструмент этот одинаково послушен в руках праведника и в руках грешника.
Преподобный Диоген Арктурский, богослов, настоятель планеты-монастыря Гермит, XXVIII век
Метроном Кассий повернул ключ в замке зажигания, включил первую передачу и начал медленно давить на педаль газа. Машина несколько секунд плевалась песком из-под колес, но вскоре нашла в себе силы тронуться с места.
– По пути ко мне в участок заедем, – после нескольких минут молчания сообщил шериф, – дашь официальные показания по обстоятельствам гибели старухи.
– Хорошо, – сразу же согласился Матвей, уже убедившийся, что с Метрономом лучше не конфликтовать. – Но пока едем, расскажи все-таки, что такое Дядя Сэм.
– Никакой он не Дядя и тем более не Сэм! Так – железка! Взбесившийся робот. Компьютерная программа, вышедшая из-под контроля.
– С ним проблемы?
– Еще какие!
– А почему его просто не отключить?
– Да?! А кто Граблинский фронт держать будет? – воскликнул шериф. – Лучше уж терпеть все его дурацкие причуды, чем позволить Хаосу продвинуться хоть на дюйм!
– Какие причуды? – Матвею даже стало по-настоящему интересно, что такое Дядя Сэм.
– А это видал?! – Метроном, левой рукой держась за баранку, правой задрал форменную рубаху, и на его торсе обнаружились многочисленные шрамы от ножевых и огнестрельных ранений. – У него там целое кладбище, и на каждом надгробии написано одно и то же имя – мое!
– Что не поделили?
– Ничего не поделили! Стану я чем-то делиться с проклятой железякой без чести, совести и малейшего понятия о справедливости! И ему подавай либо все, либо ничего. Ладно, приехали.
Машина остановилась возле бетонного бункера с десятком узких бойниц, на крыше которого стояло несколько крупнокалиберных орудий, тяжелых лучеметов, ракетных установок и радаров. Бравый спецназ в полной боевой выкладке, не меньше сотни бойцов, стоял у входа по стойке «смирно».
Как только шериф опустил стекло, к нему подскочил офицер, явно желая о чем-то доложить, но Метроном Кассий только махнул на него рукой. Он достал из бардачка какой-то бланк, подложив под него планшетку, и начал стремительно что-то писать на нем гусиным пером, которое выдернул из собственной шляпы. Бланк он заполнил буквально через пару секунд и подсунул Матвею на подпись.
– Что это? – спросил тот, взглянув на бумагу, исписанную мелким каллиграфическим почерком.
– Показания! Хочешь – читай, хочешь – нет, но подписать надо. Сначала пишешь «С моих слов записано верно», а потом дата и подпись.
– А число сегодня какое? – поинтересовался Матвей, взяв перо и бумагу.
– Никакое. Дату можешь не ставить.
Командор расписался, не читая, тем более протокол был заполнен на английском языке, которого он почти не знал.
– Приобщи. – Шериф передал документ офицеру, который так и стоял рядом навытяжку. – А теперь докладывай, только быстро.
– За время вашего отсутствия никаких происшествий не произошло, – вяло произнес офицер. – Задержано тридцать два беглых фантома. Тридцать один из них дематериализован, остальной возвращен хозяину.
– Кто хозяин?
– Некто Радж Раджниш, новенький. Только сегодня зарегистрирован.
– А что за фантом?
– Девка.
– Ладно. Этому Раджнишу повестку отправь. На завтра. И регистрацию ему оформи. Что еще?
– Вот. – Офицер протянул шерифу газету. – «Свежачок на завтрак».
– Это еще откуда?
– Это еще один новенький принес. Некто Конрад Имидж. Сказал, что планирует выпускать еще несколько печатных изданий. Заявил, что народ нуждается в информации, и он рассчитывает на поддержку властей.
– Этого немедленно задержать и в карцер. Пусть посидит, пока я не вернусь.
– Будет сделано! А…
Конца фразы Матвей уже не услышал, поскольку машина сорвалась с места, подняв облако пыли, и шериф нажал кнопку стеклоподъемника.
– Значит, так… – заявил он, давя на газ. – Едем в Граблино. Минут через пять будем на месте. Можно и быстрее, но мне по пути надо тебе кое-что объяснить. Ты уже сам, наверное, понял, что тебя подставили, что выбраться отсюда шансов – около нуля. Понял, да?
– Да, понял. Давно понял…
– Не перебивай! Так вот. Как только тебе откусят голову или разорвут тебя в клочья, или плюнут в тебя кислотой, или ты утонешь в яме с отбросами… В общем, не так уж и важно, как тебя прикончат. Сразу вспомни обо мне. Окажешься в участке. Иначе не выбраться. Между Хаосом и Порядком находится лабиринт. Туда пройти легко, обратно почти невозможно, иначе Хаос давно бы нас тут поглотил, если бы было наоборот. Лучше тебе, конечно, просто здесь остаться. Все равно итог один. Хотя ты, наверное, не согласишься.
– Не соглашусь.
– А зря! А может, и не зря. Увидишь Хаос – поймешь, как прекрасен Порядок. Даже такой, как у нас.
Вдруг на дорогу из-за кустов выскочила какая-то девица в купальнике и грудью перегородила дорогу. Шериф попытался сбросить скорость и отвернуть, но было поздно. От удара о бампер она поднялась в воздух и пролетела над крышей авто, заляпав кровью лобовое стекло.
– Вот ведь чертовщина какая, – огорченно произнес Метроном Кассий, когда машина остановилась, сместившись к обочине.
Тело пролетело полсотни метров, и когда шериф с командором пошли к распластанной на асфальте девице, рваные раны на животе почти затянулись, переломанные ноги срослись, а со лба, обнажая свежую кожу, уже начала осыпаться кровавая короста.
Когда шериф наклонился над ней, дамочка широко раскрыла глаза, вцепилась накрашенными ногтями в ворот его рубашки и истошно закричала:
– Верни Безрукова, легавый!
