– Шифу…
– Судя по вашим лицам, вы уже все слышали, – со вздохом заметил Лу Сицин и заставил себя вымученно улыбнуться. – Стоило ожидать, что после происшествия в Бэйай контроль над кланами усилится. Это ждет всех, даже вас.
– Хотите сказать, что и адептам из третьей группы придется пройти испытание? – насторожился Вэнь Шаньяо, сев напротив Лу Чуньду. Волк опустился рядом.
– Советник Линь думает, что среди адептов могут оказаться члены секты Вэньи. Как глупо, – фыркнул младший мастер Лу. – Будь это так, они бы заранее прознали о его приходе и подготовились, чтобы не выдать себя.
– Как бы глупо это ни было, мы не можем идти против указа императора. Поодиночке или же в группах мы обязаны будем доказать, что верны своему клану, – со вздохом произнес Лу Сицин, массируя переносицу. – Вдобавок придется проверить все сдерживающие печати Баофэна и усилить их. Мы не можем допустить, чтобы Хаос вырвался.
– О чем вы? – склонил голову Лэн Шуан.
– Ты ему не рассказывал? – приподнял бровь Лу Чуньду, обращаясь к ученику, и, не дожидаясь ответа, продолжил: – Кто-то хочет освободить Хаоса и собирает осколки душ его детей, которых заперли еще первые главы кланов с Цзинь Хуэем. У него уже есть осколок души Фуланьу.
– Но… почему осколки? – растерянно спросил волк.
– Потому что освободить его не так-то просто. Для этого пришлось бы разрушить все печати. Но ни один человек или демон на такое не способен, только если в его руке, конечно, внезапно не окажется утерянный меч Цзинь Хуэя или он не обладает невиданной силой. Легче попытаться сломать одну печать и, ослабив путы дитя Хаоса, забрать осколок его души, – пояснил Лу Сицин. – Поэтому нужно усилить печати. Мы не можем допустить, чтобы спустя столько времени Хаос выбрался на свободу, особенно когда Цзинь Хуэй еще не проснулся.
– Кто в здравом уме будет освобождать Хаоса?
– Это могут быть как его верные советники, так и… – Вэнь Шаньяо запнулся и продолжил уже тише: – Король Бездны.
– Родись новый Король, мы бы узнали, старый же был низвергнут четыре столетия назад, – заметил Лу Сицин. – Демоны всегда предчувствуют появление Короля, но в последние годы и даже десятилетия все было тихо.
– Значит, это бывшие советники Хаоса? Разве Хэйань не должен за ними приглядывать?
– У Хэйаня и своих дел хватает, к тому же он не вправе вмешиваться в Царство людей, – заметил Лу Чуньду. – Мы должны сами о себе позаботиться, а если не получится уберечь все печати, то хотя бы потянуть время до пробуждения Цзинь Хуэя.
– А он проснется? – тихо спросил Вэнь Шаньяо. – Почему вы так уверены, что Цзинь Хуэй восстанавливается? Может, он уже и не сможет проснуться.
– Мы… – Лу Сицин растерялся, не зная, что сказать.
– Мы не уверены, – покачал головой Лу Чуньду, и между его бровями пролегла складка. – Ты прав, никто не может сказать, каково сейчас состояние Цзинь Хуэя. Духи Небесного порядка и рядом не стояли с его силой, но не думаю, что они будут слабее детей Хаоса. Единственное, что нам остается, – становиться сильнее и быть готовыми к неизбежному.
За столом повисло тяжелое молчание. Вэнь Шаньяо ощутил, как на его плечи что-то опустилось, заставляя сгорбиться. Во всех его предыдущих жизнях Цзинь Хуэй так ни разу не проснулся, но и Хаос ни разу не вырывался из своей темницы. Однако эта жизнь… В ней все по-другому. В ней есть люди, которых раньше не было, и они меняют привычный ход истории. Возможно ли, что Хаос наконец освободится, что Гуан и Ухэй проснутся, а Цзинь Хуэй покинет свой дворец? Или есть вещи, которые остаются неизменными при любом раскладе?
– Может, мы и не так сильны, как духи, но еще можем за себя постоять, – разрушил молчание мягкий голос Лу Сицина, и его улыбка немного развеяла сомнения. – Не стоит обременять себя мрачными мыслями и воображать ужасное будущее. Лучше выпьем чая и насладимся тишиной…
Его слова утонули в громе, от которого задрожали горы и покачнулось солнце в лапах Гуана. Свитки попадали со своих мест, а птицы с испуганным криком разлетелись. Небо стремительно темнело, окрашиваясь в багровый, а десятки ослепительных молний вонзались в землю, оставляя после себя торчащие в небо белоснежные деревья, напоминающие диковинные кораллы.
– В следующий раз лучше молчи, – процедил сквозь зубы Лу Чуньду, поднявшись с места.
Одна из молний врезалась в пруд перед ними, и из него тут же выросло белоснежное древо без листвы.
– Только не говорите, что Хаос освободился, – держа ладонь на рукояти Шуайцзяо, прошептал Лэн Шуан.
– Если бы это был Хаос, то даже горы уже оказались бы стерты, – произнес Лу Сицин.
– Тогда…
– Байчжу. Он вырвался на свободу, – едва слышно произнес Лу Чуньду.
Осознание этих слов далось тяжело.
Шестерых из детей Хаоса заперли на территориях шести величайших кланов. А седьмого – Байчжу, самого сильного из них и бывшего некогда правой рукой Хаоса, – заключили в Царстве духов. Его сила была столь велика, что путы не выдерживали и как минимум раз в тысячелетие Байчжу вырывался на свободу. И тогда на империю обрушивалась вся злость ребенка Хаоса, что не щадил никого, вырезая города по щелчку пальцев и сея ужас.
Над Цзыю вспыхнули оранжевым светом печати, накрыв горы и город полупрозрачным куполом, в который с треском стали врезаться молнии, рассыпаясь белым градом искр. Защита пусть и с запозданием, но пришла в действие, не давая гневу Байчжу убить невинных людей.
Прижав два пальца к виску, Лу Сицин нахмурился и обратился к Лу Чуньду:
– Глава собирает срочный совет.
Младший мастер Лу без возражений кивнул и, поймав взгляд Вэнь Шаньяо, отчего-то нахмурился.
– Сидите в клане и не высовывайтесь. Оба.
– Но Байчжу… – попытался возразить Лэн Шуан.
– Вот именно. Это Байчжу, с которым юному волку не справиться, – оборвал его Лу Сицин. – Единственное, что вы сейчас можете сделать, – сидеть тихо и слушать нас.
– Да, мастер Лу.
Мастера поспешили на совет, оставив юношей у входа в павильон Наказаний, который более не казался безопасным местом. Над головой то и дело трещали молнии, ударяя по куполу в попытках его пробить. В землю на многие десятки, а то и сотни ли от Байсу Лу вонзались молнии. Неужели они покрыли всю империю от северных гор до южного моря?
– Куда ты? – заметив, что Вэнь Шаньяо собирается уйти, спросил Лэн Шуан.
– Хочу узнать про этого Байчжу больше. Раз он и раньше вырывался, то должен быть способ вернуть его обратно в Царство духов.
– Ты же не собрался идти против него?
– Я похож на того, кто ищет смерти? – приподнял брови Вэнь Шаньяо. – Просто интересно. Всяко лучше, чем сидеть и ждать, когда молнии пробьют купол.
– Не выходи за барьер, – попросил Лэн Шуан.
– Волнуешься обо мне?
– Не желаю вновь выслушивать твое нытье, когда будешь себя по кусочкам собирать после удара молнии.
Закатив глаза, Вэнь Шаньяо покинул дом Демона и направился к библиотеке. На пиках было необычайно тихо: замолкли водопады и птицы, перестала шелестеть листва, а адепты попрятались по комнатам. Вэнь Шаньяо и припомнить не мог, чтобы в Байсу Лу было настолько тихо. Даже когда он в первой жизни отравил весь клан дурманом – все было в разы оживленнее, чем сейчас.
Зайдя в библиотеку, он направился к дальней стене, посвященной высокоранговым демонам. Просмотрев несколько десятков книг и бамбуковых дощечек, Вэнь Шаньяо лишь раз наткнулся на упоминание о Байчжу: как и остальных сильнейших детей Хаоса, его заперли в Царстве духов, но он оказался настолько силен, что даже их печати со временем ослабевают и он вырывается на свободу. Однако это Вэнь Шаньяо и так уже знал. Даже про Вэньи было информации больше, чем про Байчжу!
– Про него мало записей.
Вздрогнув от неожиданности, Вэнь Шаньяо огляделся, заметив за столом девочку, которая старательно переписывала правила клана. Хмуро глянув в ответ, та подперла рукой щеку, покачивая кисточкой из стороны в сторону и роняя тушь на стол и листы.
