— Вот дополнительная информация, которую вам надо знать, Алексей Иванович. Вы как специалист должны иметь представление о цикле разработки. Предварительный проект, опытные образцы, испытания, переделки, еще испытания, малая серия… ну, все знакомо, верно? Так вот, для этого автомата ориентироваться надобно не на месяц… — от такого дикого предположения опытный Судаев фыркнул, — …и не на год. Если вы справитесь за два года — первым помчусь в Кремль с представлением о награде. Так что, если кто бы то ни было спросит о сроках… все понятно?
Это было насквозь ясно.
— И последнее. Возможно, в вашу бригаду направят еще одного человека. Однофамилец Петра Никифоровича, кстати. Талантище! Сейчас он занимается инерционным счетчиком моторесурса танковых двигателей, этот прибор чрезвычайно востребованный. Конструктор и изобретатель от бога. Постараюсь устроить перевод этого товарища… если все пройдет, как задумывалось. Вопросы?
— Сергей Васильевич, я специально не изучал… хочу сказать, не смотрел подробно… да и с языками тоже так себе… но вы вот встречали зарубежные аналоги подобных автоматов? Имею в виду: читали о таких?
— Алексей Иванович, вы преувеличиваете мои знания. Почти наверное могу сказать: ни в одной стране не принят на вооружение аналог автоматического стрелкового оружия под промежуточный патрон. В Японии имеется винтовка "арисака", у той калибр шесть с половиной миллиметров, сейчас у них на вооружении ее модификация, но японский патрон не выпускается под автоматическое оружие. Впрочем, я не в курсе ведущихся разработок. Так что, если мы опередим наших потенциальных противников — честь и хвала вам, оружейникам. И когда некий обладатель ромбов вздумает пенять вам за то, что, дескать, в Европе ничего подобного не делали — наплюйте. Вот если будут толковые замечания — тогда другое дело, но тут возьмусь помочь. А когда начнут прямо тормозить или иным образом мешать, то дайте мне знать. Придется пустить в ход… мои ресурсы. Одним словом: через… — тут взгляд коринженера скользнул по календарю, — …примерно семнадцать дней будет совещание у товарища Сталина. Попробую поднять вопрос.
Из гостиницы "Астория" Судаев выходил в некотором недоумении. Товарищ коринженер с очевидностью знал очень много и о стрелковом оружии, и о конструировании — но чего ради скрывать подобные знания? Одновременно у конструктора появилась ни на чем не основанная уверенность, что авантюрная работа над автоматом может принести успех.
Глава 10
Холода в Москве не сошли на нет, но уж точно спали. В кабинете у Сталина было, как легко догадаться, вполне тепло. А уж тему для беседы любой понимающий человек посчитал бы просто горячей. Особенно если учесть, что в комнате находилось лишь двое.
— Я прочитал те письма, которые вы подали мне на подпись, товарищ Странник, и счел нужным внести некоторые исправления.
Рославлев сделал чуть заинтересованное лицо. Что-то в этом роде стоило ожидать.
— Но появились вопросы.
Пауза могла бы стать эффектной, однако она ожидалась.
— Вы утверждали, что надводный флот Германии в этот период будет играть весьма малую роль. Наша разведка это подтверждает. Тогда непонятна кандидатура адмирала Редера.
На этот вопрос ответ имелся.
— Вы правы в том, что на данный момент гораздо большую роль в морских сражениях играют подводники. Но адмирал Дёниц представляется не вполне удачной кандидатурой: во-первых, морской пехотой распоряжается не он; во-вторых, сам Дёниц убежденный нацист.
— Еще кое-что хотелось бы услышать, — голос вождя излучал благостное настроение, но уж этим обманываться было нельзя. — Вы уверены, что ваши письма произведут ожидаемый эффект?
Ложь была бы совершенно недопустима. Прозвучала чистейшая правда:
— Не уверен. Но они могут сработать. Зато вот в чем уверен. Упусти я подобную возможность предотвратить известный вам ход событий — никогда бы себе подобного не простил.
Сталин в очередной раз доказал свое умение преподносить сюрпризы:
— Насколько вы владеете немецким языком?
Вопрос был полностью неожиданным, но несложным:
— Недостаточно, товарищ Сталин. Я бы взялся перевести эти письма, но результат ожидаю настолько корявым, что его просто стыдно показать грамотному немцу.
Рославлев имел в виду, что в его возможностях было сделать машинный перевод русских текстов на немецкий. Но он отлично помнил все недостатки подобного варианта действий. Вслух прозвучало развитие мысли:
— В интересах дела имею просьбу: поручить эти переводы вашему личному переводчику. Простите, не доверяю работникам наркоминдела.
— Не доверяете?
— Эти письма все же, — последовала крохотная заминка, — не просто диппочта.
В ответ Сталин тихо рассмеялся.
— Вы правы, товарищ Странник, не диппочта.
И тут же смех закончился.
— Вам доставят все материалы нарочным, — по какой-то причине фельдъегерь был назван именно так. — Действуйте.
Операция прошла хуже, чем рассчитывал Бурденко. Воспаление все еще сохранялось даже через неделю.
— Еще не меньше семи дней, пОтОм виднО будет, — ворчливо отвечал хирург на весьма настойчивые запросы лейтенанта Перцовского. — НО, так и быть, на кОстылях рОзрешаю пОдниматься на третий этаж — лифтОм! — и гулять.
Именно там располагалась палата, где пациенткой была Валентина Кравченко. К посещениям молодого человека медперсонал относился снисходительно. Возможно, причиной тому было ранение Вали. Уж такой бравый командир точно мог бы себе найти девушку с двумя руками. Ан нет же, подавай ему однорукую.
— Товарищ, коринженер, майор Маргелов по вашему приказанию прибыл!
— Вольно. Без чинов. Василий Филиппович. Садись, разговор быстрым не будет. Для начала ответь на вопрос. Доведена ли численность личного состава до штатного расписания?
— Нет, у нас еще выздоравливают трое, но обещают выписать и вернуть в свою часть через неделю.
Это было новинкой. Раньше выздоровевшие назначались куда попало. Теперь же на этот счет был выпущен приказ наркома.
— Вот что, Василий Филиппович, сейчас я пробиваю приказ о создании батальона воздушно-десантных войск на основе твоего. Потом твое подразделение развернут в полк. Ну и так далее. Вот тебе документы. Тут штатное расписание, также вооружение. Если коротко: та операция по занятию предмостных позиций и была, по сути, десантной. Ты не гляди, что обошлись без выброски с парашютами. Обучение этому делу еще предстоит. А теперь прочитай внимательно перечень возможных задач.
Ознакомление пошло медленно. Майор перечитывал некоторые места по два раза.
— Вопросы?
— Понадобится дополнительное обучение. Вот например: тут написано "десантирование с парашютом", а многие из моих и не прыгали ни разу. Опять же: если даже с вертолета высаживаться и немедля в бой — так тоже обучение понадобится. Где они будут учиться?
— Частично организацию возьму на себя. Но лишь частично. Соответствующие приказы будут, а договариваться — это на тебе. От меня снабжение, хотя бы для начала. Оружие. Боеприпасы. Кое-что из формы. Вот, гляди. Это детали формы. Она уже согласована с… лицом, имеющим право принимать решения.
Из ящика стола коринженер извлек тельняшку, очень похожую на морскую, но с голубыми, а не синими полосками. Оттуда же появился голубой берет и эмблемы на петлицы в виде парашюта.
Маргелов почти скрыл удивление, но коринженер предупредил вопросы:
— Сразу же объясню. Голубой цвет потому, что для твоих войск небо будет плацдармом. Это понятно?
Разумеется, на этот счет вопросов не возникло. Но появились другие:
— Сергей Васильевич, тут написано "автомат", а вот здесь "ручной пулемет". Это что ж такое? ППС, что ли? А ручник — дегтяревский?
— Ни то, ни другое. Новое оружие, придется его осваивать, Василий Филиппович. Имени конструктора-оружейника раскрыть не могу. Описания — вот они. Оружие надежное, удобное. Но пока что дорогое. Всю Красную Армию сразу вооружить таким не можем, пока что только твой батальон. Вот, погляди. Можешь потрогать.
