То ли авторитет Виталика был непререкаем, то ли им на самом деле не очень-то и хотелось в нас стрелять, но парни убрали стволы довольно охотно и не задавая лишних вопросов. Может быть, подумали, что мы из соседнего дружественного анклава или что-то вроде того.
Виталик подошел к нам, забросив крысобой на плечо и небрежно придерживая его ладонью за приклад.
— Признаться, я думал, что теперь меня уже ничем, сука, не удивить, — сказал он. — Но жизнь все время бросает мне новые вызовы.
Со мной он поздоровался за руку, с Петром — сердечно обнялся, на мгновение поставив крысобой на землю.
— Судя по тому, что одеты вы не по погоде и не особенно изменились с последнего раза, когда я вас видел, вы во всем этом бардаке, в который превратилась планета, участия не принимали, — сказал он. — Как вам вообще удалось здесь выжить голыми и без оружия?
— Не совсем без оружия, — сказал Петруха и показал ему свой пистолет.
— Вот об этом я и говорю, к хренам. Как?
— Мы здесь всего несколько часов, — сказал я.
— И это многое объясняет, — согласился Виталик. — Получается, что два мутных типа, которых мы разыскиваем, это вы и есть?
— Похоже на то, — сказал я.
— Как вы меня нашли?
— Случайно, — сказал я. — Откровенно говоря, мы тебя не искали.
— А, ну да, — сказал Виталик. — А я-то уж на мгновение поверил, что вы и есть долгожданная помощь.
— Тебе нужна помощь?
— Посмотри вокруг, Чапай, — предложил он. — Кому она тут не нужна?
— Это верно, — сказал я. — Что стряслось?
— Сезонная миграция мамонтов, — сказал он. — Пронеслись тут, суки мохнатые, и растоптали нам всю цивилизацию к хренам. А сам как думаешь, что тут стряслось, Чапай?
— Слушай, я все понимаю, — сказал я. — Но время нашего пребывания здесь довольно ограничено и может закончиться в любой момент. Поэтому давай тезисно. Кто с кем воевал, кто начал, из-за чего, как, по твоему мнению, можно все это предотвратить?
— А, так ты все еще ищешь бабочку, на которую нужно наступить, чтобы все исправить? — сказал он. — Тут я тебе вряд ли помогу. У войны много отцов.
— И недетское злое лицо, — сказал я. — Сыпани конкретики, пожалуйста.
— Ладно. Не знаю, чем тебе поможет эта информация, но дело было так…
— Воздух! Три цели, приближаются с северо-востока! Будут здесь через…
Ну, разумеется. А я-то уж на мгновение подумал, что нам дадут поговорить. Как будто на самом деле можно отправиться в постапокалиптическое будущее, не быть сожранным крысопауком, встретить старого знакомого и обстоятельно с ним обсудить, как же все докатились до жизни такой.
Я не успел даже задуматься о том, какой вид может носить следующая угроза, когда мы услышали знакомый рокот вертолетных винтов. Хотя, может быть, у них с таким звуком комары на охоту вылетают. После явления крысопаука я уже ничему не удивлюсь.
Три серебристые птички приближались с северо-востока и держали курс прямо на двор, в котором мы так здорово сегодня собрались. Совпадение?
Не думаю.
— Рассредоточиться! — скомандовал Виталик. — Огонь по готовности! Мочи городских!
Два вертолета были поменьше, и под их корпусами виднелись тонкие силуэты ракет класса «воздух-земля», а третий — здоровенный пузатый, с двумя несущими винтами транспортник, наверняка набитый десантом.
С этого расстояния вертолеты выглядели абсолютно новенькими, как будто их только что выкатили из заводского ангара, чем кардинально отличались от транспорта группы Виталика. Одна из ракет сорвалась с крепления и стремительно устремилась к нам, оставляя за собой конденсационный след.
Мы с Петрухой бросились на землю, Виталик упал рядом с небольшим опозданием и виртуозно ругаясь. Ракета ударила в скопление машин отряда быстрого реагирования и распустилась цветком взрыва. Второй удар пришелся в верхние этажи дома, в котором мы прятались, и на нас обрушился дождь из обломков и кирпичной пыли, и то, что никому из нас не проломило голову каким-нибудь случайным камнем, можно списать на исключительное везение. Я видел, как довольно крупный кусок кирпича ударил Виталика по спине и отскочил от его тяжелого плаща.
Виталик ухнул и выругался еще более виртуозно.
Что ж, приятно было осознавать, что после ядерной войны человечество сохранило часть своих высоких технологий, но меня несколько беспокоил тот факт, что эти технологии были направлены против меня.
— Подловили нас, суки, — прорычал Виталик.
Судя по всему, это была не первая встреча Виталика с серебристыми вертолетами, и он был не слишком высокого мнения об их хозяевах, и у меня оставалась надежда, что эти парни не ради нас с Петрухой сюда прилетели.
Застрочили установленные на штурмовиках пулеметы, очереди перепахивали остатки уцелевшего после ядерной войны асфальта двора. Группа Виталика рассыпалась по укрытиям, кое-кто уже начал отстреливаться, в ход пошел даже крысобой, вряд ли особенно полезный на такой дистанции.
Я поднял голову от земли и увидел транспортник, зависший над соседним двором. Десантники в серебристых костюмах спускались по сброшенным с вертолета тросам, а на борту красовался единственный опознавательный знак в виде значка радиационной угрозы.
Сергей Мусаниф
Другие грабли. Том 3
Пролог
Щит, доложу я вам, штука весьма специфическая, с ограниченной областью применения.
Нет, конечно, если ты — Стив Роджерс, и папа Железного Человека подогнал тебе аксессуар из вибраниума, то тебе с ним и море по колено, хочешь, ракеты им отбивай, хочешь, с горки катайся, а хочешь — используй в качестве фрисби, но Стив Роджерс у нас один, а вибраниума в африканских недрах не так уж много, и войско железных солдат ты из него все равно не построишь, так что люди попроще вынуждены использовать более доступные решения.
Мне вообще достался деревянный, а деревянный щит — это полная шляпа. Стрелы в нем застревают, копья пробивают его насквозь, а двое среднестатистических мечников могут порубить его в щепки меньше, чем за минуту. Это мне еще вчера весьма доходчиво объяснили и наглядно продемонстрировали.
Тем не менее, сегодня утром мой непосредственный командир выдал мне новую штуковину. Судя по исходящему от нее запаху дерева, свежесрубленную. И как я ни пытался объяснить, что вполне могу обойтись без нее, он был непреклонен.
Мой непосредственный командир был типичным служакой, которого можно встретить в любой армии мира. Все должно быть сделано по уставу, копать отсюда и до обеда, крокодилы летают, но низенько-низенько, и если солдату положено таскать с собой щит, то он будет его таскать просто потому, что так положено.
Кто-то может сказать, что это, мол, дело привычки, и опытный воин даже какой-нибудь корягой сумеет отбиться, и черт его знает, может быть, так оно и есть, и щит нормально не ложился мне в руку только потому, что я никогда раньше ими не пользовался, однако, с мечом у меня таких проблем не было.
Хотя на мечах я тоже никогда не дрался [1].
Меч был дрянной, дешевый, плохо сбалансированный, выкованный из мягкого металла, поэтому его было практически невозможно нормально наточить, но он все равно почему-то лежал в руке, как родной. Возможно, потому что меч был оружием, а у меня всегда был талант к овладению новыми видами оружия.
Также возможно, мои проблемы со щитом крылись в том факте, что он был объектом, принадлежащим к чуждой мне философии. Ну вот это вот, вы знаете, где надо принимать удары, терпеть, выжидать своего момента… Всю свою предыдущую жизнь я исповедовал другой подход и стремился бить первым.
Впрочем, в своей предыдущей жизни я в таких замесах не участвовал.
В привычной мне войне дело доходило до рукопашной только в том случае, если одна из сторон конфликта сильно облажалась, а здесь, по сути, ничего другого и не было. Никаких авиаударов, никакой артподготовки (не считать же за таковую обстрел из нескольких наспех построенных катапульт, который все равно никаких значимых результатов не давал), несколько залпов из луков, а потом ребята сходятся стенка на стенку, прямо как у нас в Люберцах в старые добрые времена, с той лишь только разницей, что там это были молодецкие забавы, по сути, ни на что, кроме здоровья самих участников, не влияющие, а здесь это называлось геополитикой.
