Я бросил чужой меч на землю, сунул свой плохо заточенный меч за пояс и побрел к побережью, и тут выяснилось, что мои сегодняшние подвиги не остались незамеченными. Кто-то из наших командиров в вычурной золотой броне, скорее всего, какой-нибудь царь (тут этих царей, как корнишонов в банке. Любой обладатель трех пастбищ и двух деревень мог провозгласить себя царем, такое вот у меня ощущение), стоявший в окружении воинов, снаряженных гораздо лучше, чем я, жестом подозвал меня к себе.
— Я — царь Диомед, — сказал он. Надо же, я угадал, мужчина на самом деле оказался царем. — Кто ты, воин?
И хотя ответ на этот вопрос был у меня заготовлен заранее, я все равно чуть не налажал, потому что голова была занята другим.
— Ахиллес, — сказал я. — Сын Пелевина. То есть, Пелея.
Глава 53
Откровенно говоря, ситуация была для меня в новинку.
Потому что до этого обычно я принадлежал к числу тех парней, которые валились из вертолета на головы предварительно подавленного огнем противника, а не был тем самым прижатым к земле противником, у которого и ходов-то нормальных практически не осталось.
По чью бы душу ни прилетели ребята на серебристых вертолетах, при текущем раскладе нам было с ними не совладать, и значит, необходимо было применить тактический маневр передислокации.
А проще говоря, валить отсюда к чертовой матери.
Группа Виталика, точнее, то, что от нее осталось, уже валила, не дожидаясь приказа. Кто-то забежал в уцелевший подъезд дома, то ли для того, чтобы занять там оборону (занятие довольно бесперспективное, на мой взгляд), то ли для того, чтобы выбраться с другой стороны, кто-то пытался убраться из двора.
— Возьми, — сказал Виталик, протягивая мне автомат. — Со своими пукалками вы тут много не навоюете.
Я с благодарностью принял оружие. Это был слегка модернизированный «калаш», не настолько модернизированный, чтобы я не мог разобраться, что с ним делать. Принцип у огнестрельного оружия всегда одинаковый — за один конец держишься, второй направляешь на врага и тянешь за спусковой крючок. С оружием всегда все достаточно просто.
Когда первые штурмовики будущих кураторов вывернули из-за угла, я встретил их короткой очередью, двое упали. Потом упали остальные, правда, уже по собственной воле, а не потому, что так им приказали мои свинцовые друзья, и открыли ответный огонь. По обломкам вокруг нас защелкали пули.
— Прикрой, к хренам!
Я послал в сторону врага еще несколько очередей, на этот раз особо не целясь, и Петруха с Виталиком сумели отползти к остаткам здания, из которого валил дым. У вертолетов поддержки кончился боезапас, и они скрылись за верхушками деревьев и крышами домов. Транспортник повисел немного над соседним двором, а потом неторопливо полетел вдоль улицы, то ли высматривая разбежавшихся парней Виталика, то ли ища себе место для посадки.
Я добрался до относительного укрытия, где меня уже ждали Петруха с Виталиком, и привалился спиной к стене.
— Твои знакомые? — спросил я. — Что это за ребята?
— Придурки из Москвы, — сказал Виталик. — Одержимы идеей построить идеальное общество на обломках, сука, цивилизации.
Еще одни чуваки, считающие, что без большого количества оружия и поддержки с воздуха идеального общества не построить. Если это кураторы в начале их пути, то мы знаем, что в конечном итоге что-то построить у них все-таки получилось. Было ли их общество идеальным? А такие в мировой истории вообще случались?
Думаю, вряд ли.
Разумеется, у меня тут же возник шаблон перебить их всех здесь и сейчас, сбить, так сказать, на взлете, пока они еще не успели набрать полную силу и не начали посылать в прошлое агентов, отравляющих мою и без того не слишком спокойную жизнь. Не факт, конечно, что им на смену не придут еще какие-нибудь людоеды, ведь свято место пусто не бывает, а постапокалиптический мир как раз и создан для того, чтобы в нем появлялись и расцветали придурки всех мастей, но те-то мне еще ничего сделать не успели…
План был хорош, но все карты спутывало одно «но» — у меня не было средств для его претворения в жизнь. Вряд ли мне удастся уговорить Виталика и его людей отправиться со мной в поход на Москву, где, очевидно, засели будущие кураторы, а один я с ними вряд ли совладаю. У них наверняка есть и другие игрушки помимо вертолетов, танки там, например, и хорошо укрепленная база, где все это стоит, и что я могу этому противопоставить, кроме чувства морального превосходства?
Это была явно невыполнимая программа максимум, а мне бы хоть напротив программы минимум галочку поставить, и выяснить, какого черта случилось с миром, прежде чем нас выдернет обратно.
И еще я очень надеялся, что это «обратно» будет не слишком далеко отстоять от той точки, из которой нас забрали. Иначе… ну, все станет еще сложнее.
Небольшая передышка закончилась, и серебристые штурмовики снова полезли в атаку. Виталик достал из кармана плаща рацию, настроился на нужную волну и приказал своим людям отходить поодиночке, назначив точку сбора.
Теперь бы еще нам самим до нее добраться.
Выслушав короткие ответы и щелчки помех, Виталик сунул рацию обратно в карман.
— План такой, — сказал он и махнул рукой в сторону улицы. — Отходим туда, огородами и в лес. Пешкодралом они за нами не сунутся, а пока их вертушки не вернутся, мы успеем среди деревьев затеряться, к хренам. Вы идете первыми, я прикрываю.
— А чего это ты прикрываешь? — возмутился Петруха. — Молодой ты еще, чтобы нас, взрослых дядек, прикрывать.
Если вспомнить, в каком году происходило дело и сколько здесь Виталику должно быть лет, это было весьма сомнительное утверждение, и могучий бородач его проигнорировал. Мы аккуратно перебрались по обломкам здания к стене, ведущей на улицу. Дым резал глаза и заставлял нас кашлять, но сейчас дым был нам на руку, потому что ветер нес его как раз в ту сторону, куда мы собирались отступать, и затруднял противнику обзор.
— Пошли!
Мы с Петрухой выпрыгнули на асфальт и, пригнувшись, бросились к противоположной стороне улицы. Противник появился, когда мы были уже на середине, и прятаться было некуда.
Трое серебристых штурмовиков с автоматами. Я выстрелил первым и снял того, что стоял слева. Петруха тоже выстрелил, но промазал, и я уже был готов падать на асфальт, перекатываться, стрелять и уворачиваться от пуль, когда дуплетом грохнул крысобой Виталика, и парни в серебристой броне… ну, они испарились.
Особая уличная магия, не иначе.
Не останавливаясь, мы пересекли улицу и залегли на противоположной стороне, постреливая в сторону врагов и прикрывая отход Виталика. Он добрался до нас вполне благополучно, и дальше мы двинули уже втроем, полным ходом, постоянно озираясь по сторонам и внимательно слушая, не приближаются ли вражеские вертушки.
Когда они таки приблизились, мы уже миновали огороды и укрылись в лесу, под сенью деревьев.
* * *
Виталик спрыгнул, а точнее, тяжело свалился в овраг и забрался в нишу, образованную естественным изгибом земли и прикрытую сверху корнями нависающего над оврагом древесного исполина, и мы последовали его примеру. Вертолеты пролетели сильно левее, и шум их винтов медленно затихал где-то вдалеке.
— Понимаю, что сейчас неподходящее время, но другого момента может и не представиться, — сказал я. — Виталик, мне нужна информация.
— Ясен пень, сука, — сказал Виталик. — На кой хрен вас сюда вообще занесло?
— Это была ловушка, — сказал я. — Только похоже, что сработала она не так, как задумано, и наши серебристые друзья пытаются это исправить.
— Думаешь, это за вами?
— А раньше они на вас часто налетали?
— С регулярностью, достойной лучшего, сука, применения, — сказал Виталик. — Раз в два месяца или что-то около того. Так что может это их обычный, сука, рейд, и ты себе просто льстишь, к хренам.
— Да это, в принципе, без разницы, — сказал я. — Давай лучше историческую справку оформим. Что было-то?
