Она стояла спиной к нему, втянув шею, сжав худенькие плечи, испуганная, одинокая, беззащитная, готовая упасть в бездну отчаянья, откуда уже нет возврата.
Командор приближался к ней, стараясь ступать бесшумно. Главное – оказаться рядом, прежде чем этот мир без надежды и радости отнимет у нее последние крохи воли к сопротивлению, желанию жить и продолжать двигаться к цели. Стоп! А если это обманка? Если это – очередная ловушка? Здесь реальность и то, что видишь – далеко не одно и то же. Может быть, и нет уже никакой реальности?! Может быть, в Долине Серверов уже появилось очередное надгробие, на котором начертано: «Командор Матвей Вайгач»? Но тогда терять точно нечего.
Сейчас главное – найти нужные слова. Только бы не напугать ее еще больше своим внезапным появлением.
Он уже был рядом, он уже видел, как дрожат ее плечи, как сжимаются кулачки. Принцесса… Принцесса Анна… «Анна Дарийская, принцесса и наследница престола Дарийской империи, шестнадцать лет», – вспомнил он, что было написано в досье от Фернандо.
Принцесса… Какая там принцесса?… Воробышек. Мокрый воробышек. Из лужи – на мороз…
И тут она начала судорожно глотать воздух, а потом вытянула шею, как будто изготовилась к крику, полному отчаянья.
Нет! Сейчас нельзя… Нельзя кричать. Почему? Да потому же, почему не стоило горланить «Марш звездных воинов». Нельзя – все! Иначе – конец Игре…
В последний момент он успел зажать ее рот, ощутив, как от этого внезапного прикосновения все ее тело пробила крупная дрожь, наклонился к ее уху и прошептал как можно тише, спокойнее и тверже:
– Не надо. Не надо кричать…
И в этот момент там, где поднималась серая заря, раздался громогласный истерический вопль. Матвей едва успел разглядеть впереди еще один силуэт: лысый череп с большими ушами, воздетые ввысь тощие руки, торчащие из короткой мантии-безрукавки.
Надо же… Как много шума от этого тщедушного человечка.
От его вопля дрогнуло пространство, в нем звучали и боль, и смятение, и страх, и отчаянье. Принцесса прижалась спиной к командору, зажала уши, и казалось, что она вот-вот лишится чувств. И тут впереди сверкнула алая вспышка, и раздался грохот, от которого командор чуть не оглох. Взрыв разметал тощее тело, и дымящийся обрубок руки – от кисти до локтя – упал в черную грязь буквально в трех метрах впереди, превратился в большую серую змею, яростно сверкающую желтыми глазами. Но, похоже, сейчас ей было не до нападения. Рептилия глянула на принцессу, показала раздвоенный язык, с тяжелым всплеском нырнула в болото. Стало тихо.
Матвей дождался, когда принцесса оторвет ладошки от ушей, осторожно положил руку ей на плечо.
– И почему же здесь нельзя кричать? – спросила принцесса шепотом.
– Я думаю, потому что местное начальство не любит шума, – отозвался Матвей, выдержав паузу.
– И что же дальше? – Она посмотрела туда, где только что неведомая сила разорвала в клочья пастора.
– Мы вместе или как? – на всякий случай поинтересовался командор.
– Мы? – Она окинула командора взглядом с ног до головы и пристально посмотрела ему в глаза. Губы ее дрогнули, как будто она хотела что-то сказать, но вместо этого взяла его за руку, крепко сжала ладонь и потянула за собой, осторожно ставя босые ступни на холодный камень. – Только пойдем медленно, очень медленно…
– Тебе страшно?
– Уже нет. Почти нет.
Чем дальше они продвигались, чем ярче становилась серая заря, она все сильнее прижималась к нему плечом.
– Принцесса… Анна… Может быть, я все-таки пойду впереди? – предложил командор, когда они почти дошли до места, где разорвало пастора.
– Нет… Матвей… Я не хочу прятаться.
– Откуда ты знаешь мое имя?
– Ты же откуда-то узнал мое.
Рубище, оставшееся от пастора, все еще дымилось, под ним что-то закипало и булькало, а из-под грубой ткани выплескивались мелкие брызги крови и поднимались зловонные испарения. Анна остановилась, не решаясь переступить через то, что осталось от Фреди. Командор уже отвел ногу, чтобы пинком отбросить в сторону этот кусок вонючей ветоши, но тот отпрыгнул сам, издав квакающий звук, и пополз подальше от тропы, прокладывая себе путь через заросли светящихся стеблей.
– Что это было? – спросил Матвей, на всякий случай достав из кармана плазменный резак.
– Это? Неважно, – отозвалась принцесса. – А вот это мое. – Она протянула руку за резаком.
– А ты уверена, что владеешь им лучше, чем я?
– Я уверена, что не стану кромсать все подряд без крайней надобности. Так отдашь?
– Нет.
– Ладно…
– Ты хоть знаешь, куда мы идем?
– А ты?
– Скорее нет, чем да.
– И я примерно так же. Нам нужен некий Сфинкс.
– Остановись, премудрый, как Эдип, пред Сфинксом, древнею загадкой…
– Ты что-то сказал?
– Нет. Только подумал. Кажется…
«Кажется, девочка боится разочароваться во мне…»
«Он сдержанный, спокойный, кажется, не глуп. Но ведь и Фреди был не дурак. Подлец, циник, но не дурак…»
«Она просто чудо. Но кто знает… Может быть, судьба решила просто посмеяться напоследок, и следующий шаг станет последним…»
«Что бы там ни было, он лучше любого из тех, кто был на яхте…»
«Если удастся вытащить ее отсюда, то можно считать, что жизнь прошла не зря…»
«И не нужно никакого престола. Если удастся, вытащить отца – и все… Пусть сам решает, остаться ли ему на Дарии. А лучше забрать его с собой. Долг отдан, и теперь мятежникам незачем держать его взаперти…»
– Любой свергнутый монарх опасен, пока жив. Он всегда остается угрозой для новой власти, – выдал Матвей цитату из учебника по геополитике, который прочитал на досуге еще в училище.
– То-то и оно… – Принцесса вздрогнула и настороженно посмотрела на своего спутника. – Ты мысли мои читаешь?!
– Думаю, что ты мои – тоже. Здесь же нет ничего невозможного. Разве не так?
– Я не хочу!
– Извини, я тоже не хотел. Так получилось. Мне просто надо понять, кто ты, какая ты…
– Какая есть… – Она продолжала говорить шепотом, хотя теперь и в этом особой нужды уже не было. Достаточно было лишь подумать. – Но я не хочу, чтобы кто-то копался в моей голове.
– Я тоже. Потерпи еще немного. Скоро все кончится.
– Уверен?
– Что кончится – да, уверен. Но не знаю – как…
– Мне… страшно.
– Я и сам боюсь. Мне теперь есть за кого бояться, ваше…
– Не смей!
– Что?
– Забудь, что я принцесса. Никаких высочеств. Хорошо?
– Да, Анна.
– И отдай резак.
– Хорошо… – Он протянул ей инструмент, и Анна, лишь на мгновение сжав его в ладошке, зашвырнула куда подальше.
– Так будет лучше…
– Согласен. Потому и отдал.
– Подслушал?
– Конечно.
Теперь под ногами клубился серый туман.
– Нет! – вдруг сказала принцесса негромко, но твердо.
– Что – нет?
– Не надо нести меня на руках.
– Но ты же босиком, а здесь не видно, куда ступаешь. А куда ботинки-то делись?
– Один утопила, второй выбросила.
– Растяпа.
– Какая есть… Ты говори-говори. Когда болтаешь, чужих мыслей не слышно.
– Тебе есть что скрывать?
– Всем есть что скрывать. Даже детям.
– Ты уже не ребенок.
– Мне сейчас кажется, что я им никогда и не была. Разве что очень-очень давно.
– Все-таки лучше иди за мной.
– Нет. Только рядом.
Плоский обломок скалы, лежащий прямо на тропе, появился совершенно неожиданно. Слой тумана почти скрывал его, и Анна наверняка ударилась бы коленом о его край, если бы не заметила яркое рыжее пятно на сером булыжнике. Такого здесь можно было ожидать меньше всего… Симпатичный рыжий котенок мирно дремал на каменном обломке. Но через долю секунды он открыл голубые круглые глазенки, вскочил на лапы, неторопливо потянулся, выгнув спину, а в следующее мгновение исчез.
– Вот те раз! – Матвей даже не пытался скрыть своего изумления. – Что это было?
– Мне кажется, я догадываюсь.
– Я тоже. Странно…
– Что теперь делать? – спросила принцесса несколько растерянно, но особой тревоги в ее голосе Матвей не почувствовал. И тут же понял, почему: он был рядом, и девочка на него надеялась, верила, что он сможет принять единственно правильное решение.
