Бояръ-Аниме. Газлайтер. Том 33 (СИ) - Володин Григорий Григорьевич

Гвардеец вздрогнул и брякнул с тревожным дребезжанием в голове:

— Но это ведь открытый мятеж против лорда, сир!

Гранж смотрит на завершённую комбинацию в руках, медленно проворачивает куб, позволяя рунам снова вспыхнуть, и кивает — без тени смущения:

— Именно. Мятеж, — подтверждает он и бросает кубик-конструктор офицеру:

— Лови.

Тот машинально ловит кубик обеими руками… и в тот же миг руны на его гранях вспыхивают ярко-красным, складываются в замкнутый контур — и конструкция взрывается с сухим, обжигающим грохотом. Пламя вырывается в стороны, охватывая гвардейца мгновенно и жадно, так что он даже не успевает закричать. За секунду от херувима не остаётся даже пепла.

Ударная волна подхватила Гранжа вместе с креслом и швырнула его на пол. Он даже не попытался прикрыться или сформировать стихийный доспех — напротив, подставился, точно рассчитав неубийственную дистанцию. Острые обломки столика оставили на коже тонкие, но глубокие царапины. На лбу появился неглубокий разрез, из которого тёплая кровь тонкой дорожкой потекла вниз, задевая висок.

Он провёл пальцами по ране, задержал взгляд на собственной ладони, рассматривая кровь, и с тихим удовлетворением произнёс:

— Отлично… Сойдёт.

Не теряя времени, Гранж достал из обломков стола связь-артефакт, активировал его и вызвал менталиста. Спустя мгновение дверь приоткрылась, и в кабинет вошёл сухощавый херувим с собранными в тугой хвост волосами и рассеянным взглядом.

— Сир, что случилось⁈

— Всего лишь несчастный случай.

— Эм! Позвать Целителя⁈ — застыл в дверях менталист.

— Конечно, именно поэтому я вызвал тебя, тупица. Иди сюда и сотри мне последние три дня памяти, — приказал Гранж, поднимая кресло и усаживаясь, не думая вытирать кровь или стряхивать сажу с лица и одежды. — И не вздумай читать. Просто сотри.

— Да, сир, — ответил менталист, удивившись, но привычка не задавать лишних вопросов оказалась сильнее любопытства. Он был верным, проверенным слугой, не отличавшимся особым талантом, зато всегда послушным и исполнительным, готовым выполнить приказ без обсуждений. Гранж знал за ним это качество и не сомневался, что тот не позволит себе ни малейшего отступления от задачи. Но всё же оставался один неприятный нюанс— сам менталист ведь сохранит в памяти факт его просьбы. А это, как ни крути, тоже улика…

В остальном же Гранж уже всё рассчитал: пробел в воспоминаниях должен будет выглядеть как последствие несчастного случая. Официальная версия проста — якобы он случайно активировал кубик-конструктор, что вызвало взрыв, унёсший жизнь его гвардейца и оставивший ему рану на голове. Его вид и «амнезия» станут убедительным подтверждением этой истории. Никто не сможет привязать к нему план по стравливанию Оранжа и Филинова, который он как раз и обдумывал в эти самые три дня.

Когда менталист завершил чистку памяти и вышел из кабинета, Гранж, уже забывший недавние события, открыл ящик стола. Внутри лежала аккуратно сложенная записка. Развернув её, он увидел всего два слова, написанные его собственным почерком: «Убей менталиста».

Он поднялся, покинул кабинет и быстрым, уверенным шагом двинулся по коридору, где в конце как раз удалялся менталист. Не замедлив ни шага, Гранж поднял руку, и в его ладони вспыхнул огненный сгусток. Фаербол сорвался с пальцев и ударил менталиста точно между крыльев. Раздался треск, жаркий свет озарил стены, и мертвое тело рухнуло на пол, мгновенно обмякнув.

Гранж вдохнул и выдохнул. Он вернулся в кабинет и снова занял своё кресло. Он уже не знал, зачем именно нужно было убить менталиста — было ли это мерой предосторожности или расплатой за какую-то провинность, — но был уверен в одном: если он сам оставил себе такую записку, значит, на то были веские причины, даже если теперь он их не помнил.

Херувимская резиденция Организации (временная штаб-квартира Вещих-Филиновых), Сторожевой город

В гостиной, где собрались жёны Данилы, Бер с умным видом рассказывает девушкам о его с Булграммом приключении в ресторане:

— Конечно, оранжевокрылые готовят в Чертовщине подставу. И Данила это прекрасно понимает. Я же ему передал план засады.

Светка, устроившаяся неподалёку на диване, слушает вместе с остальными, время от времени бросая в сторону Бера прищуренные взгляды. Чуть дальше, прямо на ковре, в облике тигрицы лежит Красивая, лениво облизывая лапу и умываясь, но при этом ухом ловя каждое слово. Змейка уже успела сбросить одежду и, раздражённо поводя хвостом, шипит на свою же собственную тень, из которой один за другим выползают тонкие теневые удавы в ожидании команды.

Бывшая Соколова наконец хмыкает, в её тоне слышится лёгкая насмешка:

— Так значит, ты даже не в курсе, что у оранжевокрылых план с двойным дном?

Бер поднимает брови, искренне удивляясь:

— Почему это с двойным?

Настя, до этого без особого интереса молчавшая и лениво теребившая ремень своих шортиков, замечает со скукой:

— Ну а как это еще назвать? Если что, можешь не переживать: Даня всё это уже понял заранее.

Бер нахмурился, лоб пошёл складками:

— О чём вы вообще сейчас говорите?

Лакомка со вздохом пояснила:

— Кузен, ты правда считаешь, что гвардейцы из Солнечного Дома могли бы принести свой план нападения именно в то заведение, куда вы пришли, просто так, по случайному стечению обстоятельств?

Слова попали в цель. Лицо Бера заметно побледнело, будто его только что облили ледяной водой. В глазах появляется осознание.

— Рогогор бодни меня в задницу! А нахрена оранжевокрылые это сделали⁈

— Кто же знает? — пожимает Лакомка плечами. — Может, чтобы мелиндо, разгромив первую засаду, потерял бдительность и угодил во вторую. А может, у них были ещё какие-то цели. Думаю, мелиндо лучше нас понимает подоплёку всей этой истории.

Бер резко выдохнул и почти выкрикнул:

— Так это что же выходит⁈ Я своими руками завёл Даню прямо в ловушку⁈ Да Зела же меня живьём сожрёт, даже без соли!

Света усмехнулась:

— Ой и чего переживать? Ты один только не понял что это двойная ловушка. Даня разберётся.

Бер резко отмахивается:

— Я-то вовсе не о Дане переживаю, а о себе! Он-то, само собой, выкрутится, как всегда. А вот мне, когда Зела узнает, что я, как последний осёл, купился на их западню, достанется по полной программе!

Весёлый смех буквально распирал бывшую Соколову, и она, едва отдышавшись, выдала с искренним злорадством:

— А! Ну, в таком случае, и правда, считай, что ты покойник.

Лакомка, посмотрев на кузена с лёгкой жалостью, решила всё же чуть смягчить удар:

— Не будь к себе так уж строг. Между прочим, мелиндо специально попросил Булграмма пойти с тобой в тот ресторан. И, к слову, не только вас двоих. Даня разослал и других гвардейцев, и Рвачей по разным заведениям по всему городу, на всякий случай. Мало ли, вдруг Солнечный Дом решит воспользоваться моментом и устроить провокацию. Или, как в итоге и вышло, попытаться втянуть мелиндо в свои интриги.

Бер, хлопнув ладонью по колену, возмущённо вскинулся:

— А рогатый уволень, значит, знал, да⁈ Вот почему этот здоровяк повёл меня мужские разговоры вести, когда сам тот ещё подкаблучник! И почему, чёрт возьми, мне-то никто об этом не сказал⁈

Лакомка только пожала плечами, будто всё это было само собой разумеющимся:

— Так даже лучше получилось. Ты вёл свою роль совершенно искренне, без малейшего притворства. Это сработало куда сильнее, чем если бы ты знал всё с самого начала.

Бер обреченно вздыхает:

— Всё равно мне от Зелы прилетит. И, чую, прилетит крепко.

Сижу с закрытыми глазами, не спеша выравниваю дыхание, в лёгкой медитации. Пока даже не стараюсь двигаться. Рано еще. Рядом, на водительском месте нашей кареты, Оранж беснуется, будто в клетке, и с каждой секундой злится всё сильнее. Он дёргается, рычит, кричит, пытается вырваться, но выбраться у могучего, но не очень умного лорда не получится. Нас уже засыпает песком, и не простым, а каким-то мерзким, живым на ощупь, высасывающим энергию. Сквозь снесенное лобовое стекло он льется плотным, вязким потоком, как будто сверху кто-то вывалил целую баржу. Салон уже почти доверху забит этим зернистым гадством, оно просачивается везде — под одежду, в берцы, за воротник.