— Успокойтесь, Константин Платонович останется временным командиром крейсера. Поправитесь и вернётесь на мостик «Богатыря».
— Ваше высокопревосходительство. Поймите — командование крейсером во время мирных переговоров даёт возможность…
— А, понял, — бесцеремонно перебил Стеммана командующий Тихоокеанским флотом, — переживаете за погоны адмиральские? Да никуда они от вас не уйдут, Александр Фёдорович. Представление на старших офицеров флота я государю после заключения мирного договора отправлю. Там и про вас будет превосходная аттестация. Константин Константинович вон головой кивает, не даст соврать. А сейчас — отлёживайтесь, быстрее в себя приходите. Нынешний наш вояж до Гензана, не более чем предварительное согласование позиций сторон. Поиск места, где пройдут переговоры. Витте, как мне доложили, курьерским поездом рванул к нам, взял роту Гвардейского экипажа, чтоб с железнодорожниками, которые нет-нет, да и устраивают забастовки, проблем меньше было. Так что лечитесь, Александр Фёдорович и если к приезду Сергея Юльевича поправитесь, то обещаю — именно ваш «Богатырь» под вашим командованием станет штабным кораблём русской делегации.
Выпроводив ошарашенного Стеммана и изругав дежурного по штабу флоту кавторанга, Небогатов вернулся к обсуждению предложения Клапье де Колонга — прихватить в Гензан в качестве «нейтральной площадки» реквизированный пассажирский пароход, на котором и провести переговоры с Камимурой. Подумав, комфлота отказался таскать за крейсерским отрядом «обоз». Ну а дабы соблюсти приличия можно провести два раунда переговоров, сначала на русском крейсере, потом на японском. Или сначала на японском крейсере, потом на русском, не принципиально.
С собой на переговоры Небогатов взял начальника штаба. На хозяйстве был оставлен Брусилов. Бухвостов же с броненосной эскадрой и отрядом крейсеров должен находиться в готовности к немедленному выходу на позиции. Катастрофическим оставалось положение дел с миноносной флотилией — ремонтных мощностей не хватало, порт и плавмастерская «Камчатка» занимались большими кораблями, а «малыши» обрастали неисправностями и более двадцати узлов выдать не могли…
В полдень 20 сентября 1905 года в пяти милях от Гензана на «Россию» поднялся командующий Соединённым флотом Японской империи вице-адмирал Хиконодзё Камимура. Как и предполагал Небогатов, его оппонент прибыл на переговоры на «Идзумо» в сопровождении «Ивате» и «Токива».
Мельком глянув на сверкающих наградами, выпятивших грудь матросов и офицеров, Камимура после соблюдения «обязательной программы» по торжественной встрече высокого гостя прошёл в адмиральский салон крейсера.
— Ваше высокопревосходительство, — на правах «хозяина» начал Небогатов, — рад приветствовать вас на борту крейсера «Россия». Ещё недавно я был скромным контр-адмиралом, вёл отряд, громко названный Третьей Тихоокеанской эскадрой в помощь Рожественскому. Но так случилось, вице-адмирал Рожественский умер на мостике флагманского «Суворова» и сейчас я выступаю как командующий Тихоокеанским флотом Российской империи. Не сочтите за бестактность, но первый вопрос о судьбе адмирала Того.
— Понимаю, ваше высокопревосходительство, — зачастил переводчик, — вице-адмирал Хейхатиро Того погиб на мостике «Микасы» в то время когда увидел подрыв эскадренного броненосца. Также как и у вашего доблестного адмирала Рожественского, у отважного Того не выдержало сердце от переживаний за постигшие Соединённый флот беды.
— Мы нашли погибший броненосец, это «Сикисима», — Небогатов не отказал себе в удовольствии немного поиздеваться над оппонентом, даже сейчас скрывающим данные о имени утонувшего корабля линии.
— Да, это был «Сикисима», — мгновенно отреагировал Камимура, — в ту ночь боги отвернулись от сынов Ямато, ясно указав о бесполезности продолжения войны с русским соседом.
— Согласен, только волей божией можно посчитать смерть двух выдающихся флотоводцев не от снаряда противника, а от переживаний за будущее флота и империи. Две этих смерти как бы говорят морякам и народу России и Японии о необходимости заключения прочного мира и о начале сотрудничества двух ведущих азиатских держав. Да, господин вице-адмирал, Россия более азиатская страна, нежели чем европейская и мы самой географией обречены жить в мире и добрососедстве.
— Но, ваше высокопревосходительство, для этого необходимо завершить прочным миром боевые действия. И на основании мирного договора смотреть в будущее.
— Для того мы здесь и встретились, — Небогатов учтиво склонил голову, — мой император желает провести переговоры без посредничества какой-либо из великих держав. Согласитесь и Россия и Япония сами являются великими державами и могут урегулировать противоречия, не прибегая к арбитражу третьих стран. Для чего и предлагается на выбор Китай или Корея, где делегации, прибыв на место на комфортабельных пароходах в сопровождении отряда крейсеров, проведут переговоры. Здесь мы закрепим ведущую роль флота. Во первых мирный договор заключается «на воде», во вторых журналисты раструбят на весь мир о кораблях, сопровождающих делегации. А это лучшая реклама флота.
— Вы великий человек, господин Небогатов, — теперь учтиво склонился в поклоне Камимура, — России невероятно повезло, что именно вы сменили Рожественского!
— Ваше высокопревосходительство, сейчас решается, как будут развиваться вооружённые силы и в России и в Японии. Насколько мне известно, не только у нас, но и вас идёт негласная борьба между армией и флотом. Настоящая подковёрная война за кредиты, за внимание императора. Пожалуй, у вас как у островного государства такое противостояние армии и флота выражено ещё сильнее.
— Вы прекрасно осведомлены, господин адмирал.
— Не скрою, мне и моей стране было бы выгоднее, отдай Япония приоритет делам флотским.
— Почему? Вы же моряк?!
— Не забывайте, у России помимо Тихоокеанского есть флот Балтийский, Черноморский. Очень скоро начнётся формирование флотилии Северного Ледовитого океана. Так что есть куда двигать крейсера и броненосцы. Ну а тот факт, что усиливая свой флот, Япония в куда меньших объёмах, это чистой воды экономика, наращивает сухопутные силы, весьма благотворно скажется на российских дальневосточных территориях, значительно меньше потратим на содержание сибирских корпусов и бригад. Судите сами, господин вице-адмирал, — Владивосток, Петропавловск-Камчатский, Николаевск-на-Амуре и примитивный Корсаковский даже не порт, а так, пристань. И это всё! Но! Тем проще России защитить эти несколько портов. Подводные лодки доказали свою высочайшую эффективность, охрана военных баз будет и далее усовершенствоваться. И нам не страшен мощный флот Японской империи. Ведь случись новая война, чего русские очень и очень не хотят, в Маньчжурию вы свои корабли не перебросите.
— Неужели вы отказываетесь от Порт-Артура? Удивительно! Но господин Витте, который назначен главой делегации, до последнего будет отстаивать и Порт-Артур и Дальний.
— Скажем так, я являюсь противником направления сил и средств в Порт-Артурскую воронку, затягивающую многие десятки миллионы золотых рублей на укрепление порта и крепости отстоящих довольно далеко от собственно российских территорий. Напротив, я ратую за усиление роли Владивостока и отторжении от Китая территории вплоть до КВЖД и чуть южнее. И тут Япония и Россия могут действовать совместно, разграничив зоны влияния, предотвратив нежелательное для обеих империй усиление Китая.
— Вы преувеличиваете, какие из китайцев воины?
— Их много и если за обучение армии возьмутся, скажем, германские инструктора, китайские батальоны быстро обретут должную устойчивость в бою.
— Ваше высокопревосходительство, мы моряки и не уполномочены принимать решения по многим вопросам, не касающимся непосредственно разграничения на море. Но ваше мнение для меня очень ценно и я обязательно передам его в Токио. Что же касается эскадры контр-адмирала Беклемишева, мы не будем препятствовать прохождению её во Владивосток. Напротив, с заключением перемирия отдан приказ диверсионным группам прекратить попытки вывести из строя корабли эскадры. В ответ хотелось бы отвода батальонов десанта на Хоккайдо, ближе к Вакканаю. Понимаю, не в вашей компетенции перебросить десант обратно на Сахалин, но…
