– Мы должны его купить.
Не понял? Кому это я чего должен?
От моего праведного гнева рыжего спасло только вмешательство Аэлиниэль, которая, тоже услышав слова Шамита, поинтересовалась:
– За пять продадите?
Торговец, не меняя задушевного тона, сообщил:
– Извини, красавица, скидок не делаем. Даже для эльфов.
Страж сжала губы, а потом, явно почувствовав то же, что и я, вкрадчиво поинтересовалась:
– Ди?
Вот еще, делать мне больше нечего, только цены на всяких зверей сбивать.
– Да при чем здесь он, – хмыкнул Шамит. – Что он может?
Ах так?
Я широко улыбнулся торговцу и вкрадчиво поинтересовался:
– Для эльфов, значит, скидок не делаете? – торговец отрицательно мотнул головой. – А для темных? – прищурившись, я на несколько долгих мгновений позволил моему настоящему облику проскользнуть через черты лица эльфа… Полыхнули алым глаза, блеснули острые клыки… Через мгновение все пропало. Если кто и видел, так вполне мог счесть за легкое видение… В конце концов, когда такая жара, мало ли чего почудиться может?
А у меня так неприятно закружилась голова… И если бы не Шем с Аэлин, подпершие меня с двух сторон… Я бы точно свалился под ноги торговцу.
В глазах темного проскользнуло легкое удивление, но голос остался все таким же, чуточку насмешливым:
– О! На-а-адо же… Кого только не встретишь в вольном Каифте! – и серьезно: – Увы, нет.
– А если я… рассержусь? – вкрадчиво поинтересовался у продавца.
Мужчина хохотнул:
– Мне будет оч-чень неприятно. Возможно, больно… Только вот знаете… Появление здесь, в вольных землях представителя Старшей Знати в ярости… – Тэ-экс, значит, он рассмотрел только то, что я – темный? – Боюсь, это вызовет нездоровую реакцию. А то и приведет к ссоре между темными и светлыми землями!.. Нет, я, конечно, понимаю, что возможно вам, лично вам, глубоко начхать на мнение Темного Властелина и правителей светлых государств, но… оно вам надо?
Не знаю, как моим спутникам, а мне этот темный начинал нравиться. Ровный голос с легкой ноткой иронии, насмешливые глаза…
Тарк мархар, но он же из Старшей Знати! Я чувствую это. Так какого маргула торгует здесь какими-то зверями? Может, изгнанник?
– Кто вы? Кем вы были в Темной Империи?
В черных глазах мужчины впервые за время разговора блеснула… ярость?
– Вы думаете, что вы вправе спрашивать меня об этом?
Перстень Хранителя матовой полосой блеснул на моей руке родовой печаткой клана Старшей Знати. Раскрываться полностью мне почему-то не хотелось:
– А разве нет?
Остатки нежданных эмоций растворились, остались лишь легкое удивление да ирония:
– О! Никак молодой глава Рода к нам завернул! Кого только не встретишь на Каифтской ярмарке… Порой здесь можно увидеть даже Рона гар Тшхен, бывшего, а ныне отлученного рыцаря Ордена Лиинс`Шерниатэйла!
Я так и замер с открытым ртом. Тарк мархар! Бывший рыцарь Ордена Предвечной Тьмы… С ума сойти… Но как? И почему?! Что он совершил? За что его изгнали, отлучили?
– Вы… хотите вернуться в Темную Империю? – вопрос сам сорвался с губ.
Улыбка сползла с лица мужчины, и он, впервые за время разговора, серьезно ответил:
– Не стоит, милорд. Пусть все остается так, как есть. – И он снова широко улыбнулся: – В том числе и цена на этого странного зверька!
Покупатели ушли… А на душе неприятно и тревожно. Разбередил мальчишка душу, ой разбередил.
Вернуться… Ха! Для того чтобы в тот же миг почувствовать у себя на шее холодное лезвие Меча Правосудия?
Но как же порой хочется…
Всего на мгновение увидел настоящий облик этого мальчишки, скрывавшийся под эльфийской личиной, но все равно ясно – мальчишка это, почти ребенок, а вот надо же… Интересно, какой род получил такого… Главу? Хотя, может, регент?.. В его-то возрасте как раз. Лет пятнадцать-шестнадцать, не больше! Но замаскировался хорошо. Как только сумел? Рыцарь ничего не чувствовал, ни малейшего всплеска темной силы!
Интересно, его спутники тоже темные?
Из-за клеток выглянула Нира:
– Ушли? Ты им что-нибудь продал?
Мужчина кивнул в сторону пустого пространства, образовавшегося на месте проданной клетки.
– И за сколько? – не отставала девушка.
– Семь монет золотом.
Нира некоторое время стояла молча, переваривая услышанное, а потом с радостным визгом повисла на шее темного:
– Великий Доргий! Да на эти деньги можно месяц жить! Как ты их уговорил?! Это же эльфы, а они все снобы такие… Лишней монетки не дадут! Хуже только гномы…
Мужчина усмехнулся:
– У всех свои секреты… – Правда, на этот раз усмешка вышла кривоватой.
– Ну ладно, ладно, – закивала Нира, – не хочешь говорить, и не надо! Иди отдыхай…
Мужчина облегченно вздохнул и направился в фургончик, расположенный за клетками, но уже в следующий момент был остановлен капризным голосом Ниры:
– Ро-о-о-он!
Темный, тихо ругнувшись сквозь зубы, обернулся:
– Ну что еще?
Девушка хлюпнула носом:
– Я палец перевязать не могу!
Следующие пятнадцать минут отлученный рыцарь потратил на завязывание на пальце Ниры кокетливого бантика (простые узелочки девушку совершенно не устраивали).
В такие моменты Рон всерьез подумывал о возвращении в Темную Империю.
Зверюшку все-таки пришлось купить. И если на капризы Аэлин я мог попросту не обращать внимания, то… С Шамитом пришлось труднее. На лице оборотня было оч-чень крупными рунами написано, что если я откажусь купить этого зверька неизвестной породы, то рыжий попросту костями поперек дороги ляжет, но…
Вот не понимаю я его. Ну зачем ему это… существо? Да еще за такую цену? Вон, в соседнем ряду за пять золотых можно купить милого пушистого кербера. Все как полагается – девять голов, змейки… А оборотню чем-то этот комок шерсти приглянулся!
Все, если в результате этой покупки нам не хватит денег до Школы, я лично придушу этого рыжего!
…Мне на плечо легла тонкая рука эльфийки:
– Ди, не злись, я уверена, у Шамита были причины…
Я оглянулся через плечо. Оборотень уже сильно отстал, лишь Аэлиниэль шла наравне со мной.
– М-да? И какие же?!
– Не знаю, – улыбнулась Страж. – Но я думаю, когда мы придем в гостиницу, он все расскажет. Ну, не на людях же объяснять!
Ну, только если так…
Но насчет зверюшки надо выяснить прямо сейчас! Не хочу я ждать до гостиницы! Кто знает, может, Шамита попросту зацепило, что бедную животинку в клетку посадили, и он спит и видит, как бы ее на свободу отпустить?
Я пропустил Аэлиниэль вперед, замедлил шаг и тихо поинтересовался у рыжика:
– Так зачем тебе эта зверюга?
Оборотень бросил по сторонам короткий взгляд и, убедившись, что никто его не собирается подслушивать, чуть слышно выдохнул:
– Она… Она не умеет разговаривать.
Э… Не понял? В смысле?
Похоже, Шамит догадался, что лично мне ничего не ясно, тихо начал:
– Боги… Ну как тебе сказать, Диран… Каждый зверь способен разговаривать с другим… Рычание, фырканье, лай, мяуканье, рев: это все – речь. Именно поэтому, например, луа способен понять, когда дракон угрожает ему, а когда попросту общается. Звуки, издаваемые животными различны, но понятны каждому из них. Это – речь. Когда животное долго обитает среди людей, оно способно понимать человеческую речь, дикие же – увы и ах, на это не способны… Из-за того, что многоликие так… близки к животным… мы способны понимать их речь… А это… животное… Оно… Оно не говорит! Оно издает какие-то бессвязные звуки и все!
– Э-э… – задумчиво протянул я. – А может, оно с рождения в клетке?
– Чушь! – мотнул головой рыжий. – Тогда все равно звучит речь. С жутким акцентом, но все-таки… Диран, слушай, – оживился муж Аэлиниэль, – а может, это человек заколдованный?
Я прищурился, скользнув взглядом по клетке, которую бережно нес Шем. Нет, чушь…
– Не-а! Нету никакого магического излучения от этого… как оно там, кстати, называется?.. Обычный зверек, в общем.
