— Не удивляйтесь. Не вы один забыли. Его имя пропало даже из книг. Думаю, скоро мы и про Триумвират забудем, а то и вовсе не вспомним, что когда-то Альвирах держался на могуществе нефилимов.
— Может, и без них неплохо? — неуверенно спросил Эдрик. — Вон, Вечна Нашёптанная, нефилим Конечного Края, уже век как пропала, и ничего. Поставили чародейку Завирушку «исполняющей обязанности», стало даже лучше. А после неё и так обошлись. А что там с остальными?
— Киноринх, Великий Червь, всегда пребывал вне мира, но то, что его Лодочники внезапно исчезли — тревожный признак. Влагнагог, нефилим хаоса, возможно, так и торчит на Седьмом Небе, но оттуда давно нет вестей.
— Да уж… — почесал затылок Эдрик. — Но если светила погаснут, то все же погибнут?
— Именно. Вот тут-то мы и подходим к тому, ради чего я вас пригласил.
— Внимательно слушаю.
— Незадолго до своей загадочной кончины ваш отец прибыл в Бос Турох. В этом нет ничего необычного, владельцы латифундий часто посещают город: пообщаться с коллегами, уточнить контракты с поставщиками и покупателями, приобрести что-то из поставляемого с других кифандиров, забрать товар с таможни и так далее. Но в этот раз Теодан Колловски искал выходы на Бессмертный Двор.
— На сам Двор? — удивился Эдрик.
— Именно. Ему нужен был кто-то с самого верха, кто-то, принимающий решения, а не эти юрисклоуны из городской администрации. В результате ваш отец обратился ко мне, потому что, хотя я и не отношусь к родам Бессмертных, но имею достаточные связи, чтобы меня там выслушали. Теодан не раскрыл мне, что именно он хочет сообщить Высшим, но поклялся, что это крайне важно, а также выразил готовность щедро компенсировать беспокойство.
— Он дал вам взятку?
— Я бы не назвал это таким грубым словом. Небольшая премия. Мне всё-таки пришлось использовать свои связи! Я договорился о том, что ваш отец посетит Двор. Один визит, один доклад. Это, поверьте, уже гораздо больше того, на что может рассчитывать человек в Бос Турохе. Я там, разумеется, не присутствовал, но Теодан сумел чем-то заинтересовать Высших. Настолько, что обратно в поместье он уехал в сопровождении комиссии.
— Бессмертные поехали с ним?
— Что вы! Сами они никогда не покидают Бос Турох, — отмахнулся Ларрадон. — Но комиссию составили самые близкие ко Двору, облечённые наибольшим доверием кандидаты. Те, кто надеется однажды войти в этот круг, а потому абсолютно преданы ему. Мюриды, глаза и уши Высших. Думаю, вы можете представить себе моё любопытство? Нет, вряд ли. Вы просто не оцените уникальность ситуации! Это первый визит мюридов на какую-то латифундию. Обычно Бессмертному Двору нет дела до производителей продовольствия, ими занимается отдел в администрации города.
— Вы решили проследить? — догадался Эдрик.
— Любой, кто интересуется внутренней политикой Бос Туроха, поступил бы так же! Увы, проникнуть в латифундию моему разведчику не удалось, его поймала в пустошах полуорчанка и выпроводила, унизив словесно и физически.
— Крага, — кивнул Эдрик. — Узнаю.
— Впрочем, того, что он увидел издали, было достаточно, чтобы я не наказал его за провал. Над поместьем зажглось второе светило! Оно было даже ярче первого, затмив его красноватый свет своим режущим глаза белым сиянием, но горело недолго, несколько часов, после чего замерцало и погасло. Вы можете сказать что-то об этом, Эдрик?
— Нет. Я десять лет не был дома. Когда уезжал, светило было одно. Когда вернулся, их не прибавилось.
— Каюсь, — притворно вздохнул эльф, — я пытался подкупить работников поместья, чтобы узнать больше, но только напрасно потратил деньги: в тот день их всех попросили спуститься в подвал, и они второго солнца не видели. Но в словах своего наблюдателя я уверен: оно было! Вы понимаете, какую значимость это обретает в ситуации, когда Край слабеет и светила гаснут? Тот, у кого есть способ зажечь новое, может потребовать за это что угодно!
— Или его, например, убьют, — мрачно прокомментировал Эдрик.
— Механургов, равных Теодану Колловски, на Дулаан-Захе просто нет. Если его действительно убили, — насколько я знаю, следователь настаивал на несчастном случае, — то не те, кто хотел таким образом перехватить изобретение, а те, кто хотел бы его уничтожить.
— То есть кто-то, кто хочет, чтобы все умерли? И кто это может быть?
— Драу, конечно. Бессмертный Двор запретил давать им светила, они научились жить без них, а если все остальные погибнут, то Дулаан-Зах будет принадлежать им безраздельно. Латифундия на границе Жендрика, так что нечестивые тёмные всегда считали эту территорию своей, они там так и шныряют! Ходили слухи, что ваш отец даже имел с ними некие дела, но я, разумеется, не буду оскорблять его память такими дикими предположениями. Тем не менее, свет второго солнца был виден далеко, сделать выводы могли многие. В общем, заклинаю вас — держитесь подальше от драу, они могут решить закончить начатое, чтобы наследники не продолжили дело отца.
— Но, если это так секретно, почему меня завалили предложениями о продаже поместья?
— Увы, даже канцелярия Бессмертного Двора не защищена от коррупции и связанных с ней утечек. Слухи о том, что у Колловски есть что-то настолько ценное, что этим заинтересовались Высшие, поползли, и есть те, кто готов рискнуть деньгами в надежде на прибыль, а также те, кто надеется получить это даром. Чем бы оно ни было. Помните — никому нельзя верить!
— А вам?
— Мне — можно!
* * *
Когда они с Найрой вышли на улицу, девушка облегчённо вздохнула.
— Ну наконец-то! Они уже напились настолько, что начали делать мне неприличные предложения!
— Мне вернуться и защитить вашу честь?
— Я прекрасно могу сама за себя постоять, а вы мой клиент, а не кавалер. Как пообщались?
— Этот Ларрадон… Кто он вообще?
— Из тех, кто топчется на пороге Бессмертного Двора, но никогда не войдёт внутрь. Таких в Бос Турохе хватает, так что за ним стоит вполне весомая политическая сила со своими интересами, — ответила Найра, подзывая жестом магоповозку. — Состав Высших не меняется столетиями, но каждый ондор уверен, что именно его-то там и не хватает.
— Но зачем они туда лезут? — спросил Эдрик, открывая перед ней дверь кареты.
— Власть. В городе очень жёсткое разделение: есть Бессмертный Двор, чья власть абсолютна, и все остальные, которые перед ним никто, даже если они богаты, влиятельны и принадлежат к числу ондоров. Это такой «хрустальный потолок» — они каждый день видят Высших, но надежда войти в их число призрачна. И чем ближе к потолку, тем обиднее.
— Никогда не понимал стремления к власти, — вздохнул Эдрик, устраиваясь на сиденье. — От неё одни хлопоты. Зачем разумным деньги, я знаю, самому бы пригодились, но власть?
— Это сложно объяснить человеку, которого к ней не тянет. Но поверьте, вокруг немало тех, для кого деньги только средство, а цель — повелевать окружающими. Насаждать свою волю. Гнуть мир под себя. А ещё… — Найра понизила голос и наклонилась к Эдрику, на него пахнуло ароматом её горько-сладких, как степная полымята, духов, — говорят, что Бессмертный Двор в прямом смысле бессмертный.
— Не понял.
— Эльфы живут долго. А когда живёшь долго, то хочется ещё и ещё. Дагины, если верить легендам, не умирали вовсе, ондоры считают себя их потомками, но смертны. А вот Высшие якобы сумели преодолеть этот порог. Поэтому члены Бессмертного Двора помнят эпоху великанов, а остальные ондоры мечтают в него войти, чтобы жить вечно.
— Слушайте… — озадачился Эдрик, — но, если они бессмертны, зачем им некрополи?
Он показал в окно на парящие над Бос Турохом летающие сооружения. Одно из таких, вычурное и странное, как раз отлично видно с моста, по которому они едут.
— Не спрашивайте, — неожиданно жёстко ответила Найра.
