– А при чем тут это? – нахмурился Крымов.
– Ну скажите старику, будьте так любезны, – попросил председатель.
– Да при чем тут его отец, Аристарх Аристархович? – возмутился Максимилиан Растопчин. – Нас не интересует генеалогическое древо господина Крымова!
– Я вас не перебивал, когда вы свои речи произносили, – твердо оборвал Растопчина председатель. – И вы меня не перебивайте! Вас ничего не интересует, кроме вашей собственной персоны, Максимилиан Лаврентьевич!
– Я бы вас попросил! – превратился в тучу Растопчин-старший.
– Молчать! – выпалил худой старик. – Я – Аристарх Нелюдов, между прочим! Наследник Нелюдовых по прямой линии! А значит, сейчас я – главный наблюдатель! И в том числе за вами, Максимилиан Лаврентьевич! Так что не перечьте мне и извольте слушать!
Этих слов оказалось достаточно для того, чтобы Растопчин замолчал и стал еще мрачнее.
– Да у них тут своя строгая иерархия, – шепнул Крымов спутнице.
Андрей сразу почувствовал симпатию к тощему волевому старику. Как видно, этот Аристарх Аристархович хорошо знал, что такое семейство Растопчиных, был знаком с их повадками и аппетитами.
– Моего отца звали Петр Иванович Крымов, – ответил детектив, – он был офицером, подполковником артиллерии.
– А его отец? – спросил любознательный председатель.
– Иван Степанович. – Крымов покачал головой: – С моим дедом не все так просто. И не все я о нем знаю.
– И почему же? – поднял брови Аристарх Аристархович.
– Мой дед вырос у одной старушки, соседки, в Москве, – пожал плечами Крымов. – Его мать умерла при родах, насколько я знаю, а отец, Степан Григорьевич, мой прадед, сгинул в тридцать седьмом. Как и еще пара-тройка миллионов наших сограждан.
– Сирота! – поднял указательный палец Аристарх Нелюдов. – Вы слышите? Его дед Иван Степанович Крымов был сиротой!
– Папа, чего они добиваются? – зло выдавил из себя Лаврентий Растопчин. Он сбавил голос до шепота: – Чего хочет наш мерзкий старикашка-Аристашка?
– Именно! Что это за допрос такой?! – вновь возмутился Максимилиан Лаврентьевич. – Я требую объяснений!
– Молчите, Растопчины, – негодующе прервал его Аристарх Аристархович. – Мерзкий старикашка, как и всегда, хочет добиться правды! – Он неистово погрозил пальцем. – Правды! Которую вы, Растопчины, терпеть не можете! Крымов – чья это фамилия?
– Моего деда по матери.
– Почему вашему деду по отцу дали другую фамилию?
– А вы сами не догадываетесь?
– Я-то догадываюсь, – кивнул Аристарх Аристархович. – Вы остальным скажите, в том числе и этим господам, – вторым кивком головы он ясно указал на Растопчиных.
– Сыну репрессированного лучше было изменить фамилию, – ответил Крымов.
– А фамилия вашего прадеда по отцу, того самого, который погиб в лагере?
– Да что ж это такое?! – хлопнув себя по бокам, взъярился Растопчин-старший. – Что за издевательство, Аристарх Аристархович?
– Молчать! – переходя на режущий слух фальцет, взвизгнул председатель.
– Луговской, Степан Григорьевич. Работая в органах, я все узнал о нем. По крупицам «собирал» его жизнь. Где-то додумывал. Сын царского офицера, мальчишкой случайно остался в захваченной большевиками Москве. Сражаться – мал еще, после Гражданской – завод, армия, комсостав, репрессии… И расстрел.
Крымов осекся. Только тут он заметил, что все смотрят на него иначе. Не так, как прежде! И Ариадна Владимировна, и крепкий лысый старикан из бывших военных, и сам Аристарх Аристархович. Но особенно Растопчин-старший. Он смотрел ошарашенно и подавленно одновременно. Так, точно его саданули бревнышком по голове. Но возмущение – от внезапного удара! – все сильнее закипало в нем.
– Повторите его имя и фамилию, – потребовал строгий председатель. – Вашего прадеда.
– Степан Григорьевич Луговской.
– Луговской! – победоносно поднял крючковатый палец Аристарх Аристархович. – Слышите? Луговской! Вот оно, недостающее звено! Вот оно, провидение Господне! То-то ваше лицо показалось мне очень знакомым!
– О чем они? – тихонько спросила Мария.
– Понятия не имею, – ответил Крымов. – Но это касается моих предков, и теперь я заинтригован. Я всю жизнь искал эти ниточки.
– А что вы знаете об отце Степана Григорьевича Луговского? – спросил председатель. – Если знаете, конечно? Кем был ваш прапрадед?
– Знаю, представьте себе. И его биографию я нашел. Григорий Михайлович Луговской был капитаном второго ранга на Балтийском флоте, еще до революции, разумеется, дворянином, служил вместе с Колчаком, а потом и воевал с ним против большевиков. Погиб в Ледяном походе. Страна была поделена на два лагеря, обычная история. А в чем, собственно, дело? – все сильнее хмурился Крымов. – И что еще за провидение? Объясните, Аристарх Аристархович. Это ведь моя родословная.
– Именно, ваша родословная! – воскликнул Аристарх Аристархович. – А дело вот в этом, – он достал портмоне, раскрыл его и вытащил из-за стенки старую фотографию. – Вот в этом все дело! Всю жизнь храню ее! Приглядитесь к этому лицу, оно вам никого не напоминает?
– Я знаю это лицо – это мой прапрадед, – пробормотал Крымов. – Григорий Михайлович Луговской, капитан второго ранга, белогвардеец… А кто рядом с ним?
– А рядом с ним мой дед – Иван Иванович Нелюдов. Но их скрепляла не только дружба и не только убеждения. В иерархии царей-лукомонов ваш прапрадед был Воином Света, Андрей Петрович! Слышите, – почти закричал старичок. – Воином Света!
– Ну ни хрена себе! – вырвался вопль с первого ряда. – Андрюша, ты тоже из этих, стало быть?! – Седой бородач вышел к сцене. – Мать моя женщина! Чего ж я фляжку-то не взял?..
– Вот почему судьба свела вас с Марией Федоровной Бестужевой, дочерью Повелителя Звезд! – потер тощие сухие руки старичок председатель. – Именно – судьба! А я верил и верю в судьбу! Потому что она и есть – провидение Господне! Слышишь, Растопчин, – Аристарх Аристархович повернулся к бледному Максимилиану Лаврентьевичу, у которого даже губы дрожали, – как бы ты ни старался идти против ее течения, как бы ты ни хитрил, ни ловчил годами напролет, а судьба все решает за нас!
– Вы сговорились! – хрипло пробормотал Растопчин-старший. – Вы сговорились – оба! Эта фотография ничего не значит! Она – подделка! Дамы и господа! – взревел он, обращаясь в зал. – Все это фальсификация! Я докажу это! – потряс он кулаками. – Докажу!
– Разбежался! – прервал его Аристарх Аристархович. – И это судьба привела Андрея Петровича Крымова из рода Луговских к нам, сюда, сегодня, в новое тысячелетие, когда мы снова можем активировать Небесную карту. И дать избранному дорогу в будущее!
– Ариадна Владимировна! – бешено взмолился Растопчин-старший.
– Максимилиан Лаврентьевич, – пролепетала та, – если Аристарх Аристархович прав и Андрей Петрович является потомком Луговских, Воинов Света, тогда…
– Марат Маратович! – взревел Растопчин.
– Но что я могу поделать? – пожал плечами крепыш-отставник. – Как видно, Аристарх Аристархович прав – и Андрея Петровича, защитившего и карту, и Марию Федоровну, привела сама судьба. Ведь мы тут все верим в судьбу, так, друзья мои?
«Верим! Верим!» – понеслось по рядам Нелюдовых, уже давно восторженно гудевшим.
– Да я… я… не может этого быть! – отступил Растопчин-старший.
Он даже схватился за сердце. Лаврентий подскочил к нему сзади и с воплем: «Папенька!» – попытался поддержать отца, но тот лишь отмахнулся от сына.
– Уйди! Быть такого не может, быть не может, – брякнувшись на стул, повторял он.
И как иначе, в ближайшие четверть часа он собирался стать молодым и бессмертным, и вдруг такой конфуз!
Открытие взволновало Андрея Крымова до глубины души. Ему казалось, что он следует за Марией Бестужевой повсюду, лишь поддавшись интуиции, желая защитить красоту и совершенство от уродства этого мира. И конечно, из-за большого чувства, родившегося в его сердце.
А вот председатель, похоже, имел другое мнение на этот счет. Потирая костлявые руки, он заговорщицки улыбнулся:
