– Андрей Петрович, как видно, вам отправляться в будущее.
– Что-что? – спросил Крымов. Он сразу и не понял, о чем это говорит местный старейшина. – Куда отправляться?
Аристарх Аристархович обвел взглядом все того же заговорщика зал, особенно Ариадну Владимировну и Марата Маратовича, которые оживленно закивали ему.
– Вам, господин Луговской, вложить сейчас руку в Небесную карту и идти через тысячелетие!
– Мне? – усмехнулся Крымов.
– А кому же еще? – воскликнул Аристарх Аристархович. – Небесная карта на месте, камни тоже, и ваша заслуга в этом велика, и срок наступил. Такое чудо выпадает не всякий раз. Чего же тянуть? Да, Ариадна Владимировна? Марат Маратович?
– Вам-вам, – закивали те, словно речь шла о том, кому сегодня дежурить в больнице у постели хворого родственника.
– Бог мой, – с грустью прошептала Мария. – Ну дела! Видать, это вам, мой милый Андрей Петрович, наблюдать за крушением цивилизации и завоеванием земли инопланетянами. И как у потомков Растопчиных отрастут хвосты. Если они раньше не сожрут друг друга.
– Не сходи с ума, Машенька, – откликнулся Крымов. – В моих планах был только ужин с тобой и нежные объятия. Но не такие вот выкрутасы.
Почти весь зал уже заново встал и подошел к сцене. Андрея Петровича поздравляли.
– Стойте, стойте! – сказал Крымов. – Я здесь для того, чтобы Мария Бестужева и ее камни были в целости и сохранности, и только, – громко, чтобы его услышали все, сказал он. – Я не хочу жить вечно!
– Не вечно, а всего тысячу лет, – раздраженный его упрямством, поправил детектива председатель.
– Успокоили!
– Но так решила Вселенная, Андрей Петрович, – строго вымолвила Ариадна Владимировна. – Вы не можете обсуждать решения Вселенной.
– Да не хочу я жить тысячу лет! – возмутился Крымов.
– Что значит не хочу?! – Аристарх Аристархович просто не понимал спорщика.
– То и значит – не хочу!
– Ариадна! – воскликнул старший из Нелюдовых. – Как мне ему объяснить? Экий ведь чурбан этот Крымов!
– Что? – обернулся к нему детектив.
– Да-да, чурбан! – выкрикнул в гневе председатель. – Слышали бы вас предки! В гробу сейчас, небось, переворачиваются! На вас великая миссия возложена! Вам не ясно? Вы себе не принадлежите! Понимаете это? Если бы вашего прадеда не расстреляли и он бы все рассказал сыну, вашему деду, а тот – вашему отцу, а отец – уже вам, у вас бы и в мыслях не было перечить мне! Вложили бы руку в Небесную карту как миленький! За великое счастье и честь почли бы! А не устраивали бы тут перед нами спектаклей!
– Но я не готов к таким поворотам! – попытался защититься Крымов.
У сцены происходило движение. Такие перипетии в истории с Небесной картой никого не оставили равнодушными.
– Но ведь взяли и последовали за Марией Бестужевой, а? – спросил Аристарх Аристархович.
– Взял и последовал.
– То-то и оно! Судьба!
– Андрей, – Мария перехватила и сжала его руку, зашептала: – Не принимайте поспешных решений, родной мой… Одиноким будете – всю жизнь! Вечность!..
– Да я и не думал вовсе, Машенька! – возмутился Крымов. – Как цыгане – заговорили!
– Суй руку в камень, Андрюша! – забравшись на сцену, уже за его спиной бодро и зло сказал Егор Кузьмич. – Обезьяний рай увидишь! Мировое правительство увидишь! Правильно Маша говорит: как у людей хвосты отрастут, тоже увидишь! И как педерасты и лесбиянки мир завоюют, и как людей в пробирках станут выращивать! Благодать же, Андрюша! Суй руку в камень – насмотришься чудес!
Ариадна Владимировна вышла вперед.
– Вы пришли исполнить волю Вселенной, уважаемый Андрей Петрович, хоть этого и не знали с самого начала. Но так бывает почти со всеми. Знание не приходит сразу! Вначале вас толкает интуиция, вас зовет ваш путь, одна-единственная дорога, и только со временем вы понимаете, что это ваша судьба. Сегодняшний день открыл вам ее! Примите этот дар как должное.
– Примите! Примите этот дар, Андрей Петрович! – закричали ему из зала.
Что-то кольнуло щедрое сердце Крымова, но не больно, а сладко. Он смотрел и смотрел на карту из черного камня. Небесного камня! А искушение было велико. Расставь драгоценные камушки по местам и вложи руку. Всего-то навсего. И вот она – вечная жизнь! Или почти вечная… Если все эти люди не сумасшедшие, конечно.
Как видно, что-то случилось с его глазами – зажег их особый огонь. Потому что рядом угрожающе прозвучало:
– Откажитесь, или вы умрете, – это очень тихо сказал Растопчин-старший. – Вы даже не успеете вложить руку в гнездо… Марга уже битый час держит вас на прицеле.
– Думаете, я не знаю об этом? – усмехнулся Крымов. – В кинобудке, небось, затаилась? А мы у нее как на ладони? Знаю я все ее приемы.
– Вот и откажитесь! – продолжал яростно шипеть Растопчин. – Не успеете руку вложить, как мозги вылетят! Я ни перед чем не остановлюсь! Вы же умный человек – должны были это понять!
– Откажись, прошу тебя, – тоже шепотом попросила Мария. – Откажись, и уедем отсюда! Сейчас и уедем!
– Послушайтесь вашу подругу, – как закипевший чайник, перешел на свист Растопчин. – И живы останетесь! Забирайте ее и дедка вашего, алкаша, а я вам еще и целое состояние подарю сверху – у меня есть! И уносите ноги. Марга сама хотела пристрелить вас обоих – да-да, и вас, Крымов, и ее, – кивнул он на Бестужеву. – Уносите же ноги подобру-поздорову!
– Уходим, – сказала Мария. – Бог с ними со всеми. С их Небесными картами и камнями. Не стоило мне вообще лезть в это дело. Прав был отец – тысячу раз прав.
– Маша права! – с другой стороны зашептал Егор Кузьмич. – Ну этих больных. Оставь им их обезьяний рай. Третью мировую, и десятую, и радиоактивные дожди, и хвостатое потомство. Идем, Андрюша, коньяк пить. Настойки из подвалов каменных, церковных!
– Прошу тебя, Андрюшенька, – горячо прошептала Бестужева. – Уйдем сейчас же.
– Андрюшенька?! – удивился Егор Кузьмич. – Это когда ж ты нашей королевне Андрюшенькой стал? Подумать только, точно ты ей за ухом давал чесать! Или еще как, а?
Но ответить Крымов не успел.
– Андрей Петрович, так что вы решили? – требовательно, как строгая учительница у непослушного ученика, спросила Ариадна Владимировна. – Нам нужен ваш ответ, и немедленно.
В этот момент свет во всех лампах замигал и стал гаснуть. Но тьма кромешная не пришла. А вот тишина возникла удивительная! Над столом переливалось цветами радуги волшебное сияние, исходившее от камней, так долго искавших друг друга. Тысячу лет! Сияние освещало восторженные лица как положительных, так и отрицательных героев драмы. Жадно смотрел на дивный свет Максимилиан Лаврентьевич, открыл рот и готов был пустить слюну Лавруша Растопчин. Посмеивался фанатичный поборник своего дела Аристарх Аристархович Нелюдов. Счастливо наблюдал за переливами заново родившийся Крымов. Серебрилась борода на рдяном лице у полного восторга Егора Кузьмича. Зачарованно смотрела на камни Мария Бестужева…
Затем партер шумно забеспокоился, заверещал двумя десятками голосов. На сцене тоже произошло движение. Ариадна Владимировна раздраженно проговорила: «Да что ж это такое, Марат Маратович? Где порядок?!»
– Это Марга, – прошептал Крымов. – Точно говорю. У нее может быть прибор ночного видения. Она же – солдат. Растопчины все подгадали. Унесут ведь карту, гады, и камни сопрут…
– Замолчите! – рявкнул Максимилиан Лаврентьевич. – Сами хороши: влезли в чужое дело! Еще неизвестно, когда вы спелись с нашим старикашкой Аристархом! Я так ни одному вашему слову не поверил! – Растопчин буквально негодовал в темноте. – Луговские все вымерли! А вы – мошенник и самозванец!
Совсем рядом захрипел, отступая назад и хватаясь за шею, Марат Маратович Нелюдов, но взбешенный Крымов даже не заметил этого.
– Да чхать я хотел на вашу карту, – бросил он в сторону Растопчина. – А вам я сейчас харю-то начищу, и свиненку вашему, очкарику, если найду его!
– Свиненком я займусь, – сказал рядом Егор Кузьмич. – Давно руки чешутся. Рыльце-то мы ему осмолим!
