– Мы поспешили к вам на помощь. Мистер Спаркс думал, что нужные вам документы есть на корабле. Но когда мы добрались до него… Там вовсю уже хозяйничали люди этого противного Комптона! Сначала мы спрятались, но потом мистер Спаркс решил, что отвлечёт их. И я пробралась на корабль. Но когда я оказалась в каюте капитана, там уже копалась в бумагах эта девушка…
Люси.
Пронырливая кузина Джеймса. Бентлей не сомневался, что она будет подчиняться его приказам. Но что из-за Люси может пострадать Валерия, Кеннет об этом не подозревал. Она не показалась ему такой уж опасной женщиной. Хотя он уже совсем не уверен, что хоть немного разбирается в женщинах, если даже Валерия, от которой он не ожидает ничего героического, совершает подвиг за подвигом, лишь бы спасти его.
Бентлей кивает:
– Что произошло потом?
– Она хотела напасть на меня. Выхватила шпагу, начала угрожать. На самом деле к тому моменту, как я пробралась в каюту, она уже устроила там настоящий бардак. Повсюду валялись разбросанные книги, которые, как я полагаю, были частью личной библиотеки Морганы. Люси искала что-то, но сама не понимала, что же она ищет. Это было даже странно. И в то же время… дало мне возможность кое-что понять.
Кеннет удивлённо вскидывает брови:
– Что же, если не секрет?
– Люси брала книги и записи хаотично, выбрасывала листы в сторону. Она не умеет читать. Это стало понятно по тому, как она смотрит на буквы: как на что-то неясное и в это же время незначительное. Человек, который умеет читать и делает это быстро, имеет сосредоточенное и серьёзное выражение лица.
Усмешка касается губ Бентлея. Действительно, это забавные выводы, и во многом именно благодаря им на руках в зале суда у них оказалась каперская грамота. Может, его общество не так уж плохо на неё влияет. Хотя бы Валерия становится проницательной и внимательной, чего часто не хватает дамам её нежного возраста.
– Кроме того, – да Коста расправляет плечи, и Бентлей не ошибается, когда думает, что дальше она расскажет то, чем очень гордится, – Люси всё это искала не там. Хотя Моргана, простите, лорд Кеннет, мне не импонирует, всё же она была умной. Она не хранила документы в одном месте. И мне это подсказало зеркало.
– Простите? – неуверенно интересуется Кеннет, несколько раз моргая.
– Обычное пыльное зеркало, – невозмутимо продолжает Валерия, – ни одна женщина, ненавидящая своё отражение из-за уродства на лице, не будет держать зеркало в каюте просто так.
– Интересно, – задумчиво произносит Кеннет. Он никогда не обращал внимания на зеркало в каюте Морганы. Не то чтобы он так часто там находился, но почему он не заметил это противоречие? Да Коста права. О'Райли слишком болезненно относилась к своему уродству, не давая ни шанса доказать, что Бентлею это совершенно не важно. Ему нравился её шрам. И в голове никогда не возникало мысли, что кто-то способен из-за него одного считать её некрасивой.
– Она спрятала каперскую грамоту на оборотной стороне рамы.
– Занятно. – Сам Бентлей вряд ли догадался бы, где нужно искать документы. Он поднимается из кресла, складывает руки, кладя ладонь на перемотанный локоть. – Моргана умела удивлять.
Всегда. Она для него была всегда слишком удивительной и делала жизнь ярче. Быть может, Спаркс прав. Она заставляла его жить, позволяла дышать и видеть особые оттенки в мире. И именно ей он обязан тем, что снова жив. Обязан смертью, обязан любовью. Всё могло бы сложиться иначе, если бы тогда они нашли подходящий момент, чтобы поговорить. Суть проблемы заключалась в банальном непонимании, которое сложилось между ними. Если бы они сели за стол переговоров, обсудили. Не произошло бы ни кражи, ни смертей, ни десяти потерянных лет.
Валерия снова принимается за шитьё, пока Кеннет меряет ковёр от угла до угла. Он останавливается перед камином и всматривается в огонь.
И всё же в его жизни проблем намного больше, чем просто смерть Морганы. Ежедневно эти проблемы не просто не заканчиваются, они продолжают множиться, как тараканы или трюмные крысы.
– Спасибо, что спасли меня. – На её месте он поступил бы точно так же. Может, никто и не поверит, если он такое скажет. Но главное, что сам Бентлей в этом не сомневается. Он подкидывает тонкое полено в огонь, и пламя принимается жадно лизать его своими языками. В дверь кабинета несколько раз стучат, прежде чем она открывается.
* * *
Погода в Лондоне с каждым новым днём становится только хуже. Приближается самое неприятное время года, хотя Бентлей не сказал бы, что он действительно ненавидит зиму. Кто-то считает, что лучше бы зимы никогда не существовало, но Кеннет уверен – в зиме есть свой особый шарм. Он поправляет плащ. Тот в любой момент готов свалиться с его перемотанной руки.
До чего абсурдна и глупа настоящая причина его травмы. Даже в детстве он не ломал себе конечности. Впрочем, он и был не сильно активным, всё стараясь подражать достопочтенным джентльменам. Кеннет прибавляет шаг, пока Джеффри едва поспевает за ним. В суматохе они совершенно забыли решить судьбу, пожалуй, самой важной части их жизни – брига под наименованием «Последняя фантазия». Или, как он изначально был записан в документах, о чём Бентлей уточнял информацию намеренно, «Леди Кэролайн». У Морганы был вкус, и она понимала толк в кораблях, выбирая для себя самое лучшее. Теперь только это самое лучшее вот-вот грозилось вернуться обратно – во владение британской короны, чего он не хочет допускать.
А для этого нужно оказаться в Адмиралтействе до того, как все чиновники, а в частности первый лорд, сочтут правильным отправиться обедать. Должность генерал-губернатора Ост-Индской торговой компании обязывает членов Адмиралтейства подчиняться любым приказам Кеннета, даже если они противоречат действующей военно-морской политике. Но как знает Бентлей, секретарь Адмиралтейства ещё не успел получить письмо с этим счастливым известием.
Кеннет перешагивает через широкую лужу, кончик трости ударяется о гладкий камушек. Джеффри перескакивает её, едва поспевая за лордом.
– Что такое это ваше Адмиралтейство? – Корморэнт чуть склоняет голову набок, неосознанно стараясь тем самым оказаться на одном уровне с Кеннетом. Он огибает спешащего клерка.
Хоть в любой момент грозит начаться дождь, в Вестминстере сегодня, как обычно, многолюдно.
– Что ты там бормочешь? – отзывается Бентлей, даже не думая останавливаться.
– Что это за место, куда мы прёмся?
Они пересекают улицу, Кеннет придерживает плащ ладонью травмированной руки.
– В контору, которая должна регулировать работу всего английского флота. Как ни странно, они не справляются, – вставляет едкую ремарку Бентлей, ухмыляясь. – Та самая организация, в которой на службе состоит украденное вами судно. Именно эта организация грозится реквизировать «Последнюю фантазию» и оставить вас, капитан Корморэнт, с голой задницей, выражаясь доступным для вашего понимания языком.
Джеффри кивает. Лорд Кеннет пропускает женщину, отступая в сторону, чего не делает Корморэнт. Он налетает на даму, за что получает не просто оплеуху, а с десяток бранных слов в свой адрес. Кеннет закатывает глаза. Он терпеть не может растяп. Есть множество вещей, которые Бентлея раздражают, но эта одна из самых отвратительных.
– Впредь будьте внимательнее, Корморэнт.
Лорд подходит к каменным аркам, пока Корморэнт плетётся за ним, невнятно бормоча извинения. Непонятно только для кого. Ворота призывно распахнуты, во внутреннем дворе Адмиралтейства перед большим трёхэтажным зданием располагаются экипажи. Если Бентлею не изменяет память, то штаб-квартира была построена не так уж и давно, хотя в ней он видит только отголоски давно устаревшего стиля, пусть и весьма монументального – в лучших традициях империй, превозносящих себя над другими. Уверенным шагом Кеннет направляется к лестнице, поднимается по ступеням – гладким и чистым.
– И всё же я не понимаю, как вы хотите доказать, что краденое судно наше. Да и я в жизни не поверю, что вы помогаете мне просто так, – Джеффри назойливо бухтит над ухом. О благородной помощи пиратам и речи не идёт. Корабль может ещё им пригодиться, и будет лучше, если бриг они смогут оставить себе.
