– А он что тут делает?
Я загородила собой вытянувшегося и побледневшего брата, с легкостью объяснив:
– Вы ведь сами сказали, что в корпусе нет охраны! А я боюсь – мне здесь нужен профессиональный стражник, как раз Мить очень подходит. И он ведь не отлынивает от караулов. Можно сказать, в гости просто заходит, на ночевку, да. Запретов в университетских правилах на этот счет нет. Так в чем претензия? В том, что он не шелле? Так он здесь и не живет – он меня здесь охраняет! В вашем родовом замке все служащие носят высокие титулы?
Ао сверлил взглядом меня, Мить – стену. Я ведь его едва уговорила, миллион аргументов привела, чтобы согласился переехать сюда из своего продуваемого чердака. А потом он пришел, чтобы лично оценить предмет моего восторга, и десять раз подряд согласился снова – меня он точно не стеснит. Сюда можно было бы переселить всю нашу деревеньку и каждого комфортно разместить. Повариха, что принесла обед, даже бровью не повела по поводу его присутствия, только заметила, что кормить обязана лишь студентов. Тогда Мить полностью расслабился и с удовольствием занял диван, теперь ему и спать можно подольше, а в Радожку бегать в свои выходные в качестве прогулки – купить у очаровательной торговки несколько пирожков. Но сейчас братец растерялся.
Дракон принялся улыбаться, хотя и неискренне, зато тон его сделался снова похожим на мягкий бархат:
– Нилена, твой принц в сияющих доспехах никак не может здесь остаться. Это невозможно.
Я тоже направила на него хищную улыбку:
– Не потому ли невозможно, что я так и не осталась в полном одиночестве? Ведь вы именно подобное планировали.
– Совсем даже не поэтому, – нагло соврал Ао. – Просто это студенческий корпус, а не дом свиданий. Нет, конечно, университетскими правилами не запрещено, но у тебя редкий талант – нельзя его сейчас разменять на глупые слухи. Я – самый высокоморальный житель нашей империи, у меня в голове не укладывается, как можно вот так халатно относиться к своей репутации. Я, например, для себя решил, что до свадьбы ни-ни, только за руки можно держаться. В специально отведенных для того местах, конечно. Может, тебе к такому же обету быстро присоединиться? А, Мить, ты не хотел бы со мной и Ниленой начать держать себя в ежовых рукавицах? Никогда не поздно! Даже если уже поздно.
Видимо, разумных аргументов он придумать просто не успел. Я едва не расхохоталась. Его целомудрие было вообще самой последней моей заботой, лучше бы он подобными откровениями с такой хитрой улыбкой и не делился. Мой смех не успел вырваться, он был прерван неожиданно резким прыжком Митя вперед. И теперь я уже не смеялась – вскрикнула от страха, когда увидела, как рука зверолюда сжимается в кулак.
– Нет! – Я успела повиснуть на его локте. – Мить, ты что делаешь?
К счастью, он расслышал и вовремя остановился. За удар шелле в Центрине предусмотрено жестокое наказание, можно и на плахе закончить, если у него хотя бы синячок останется. Мить отступил, но голос его был переполнен яростью:
– Ваша светлость, досточтимый милорд Ао! При всем уважении я попросил бы вас выбирать выражения! Что за грязные намеки?! Вам неизвестно это чувство, когда других родных на свете не осталось, и уж только потому вы готовы защищать и помогать чем угодно единственной близкой душе? Вы тут про мораль вещаете, а сами-то, похоже, не слишком с ней знакомы! Ну так я вам намекну – позволите себе мою сестренку хаять, так меня и угроза смертной казни не остановит, чтобы вам навалять!
Это было грубо. Очень грубо. В таком тоне с драконами могут говорить только другие драконы, скорее всего. Но я тоже не всегда была с ним почтительна и нередко язвила, а милорд реагировал легковесно, даже не поправлял, как если бы и не требовал от всех людей вокруг коленопреклоненных поз. Хотя разница в уровне крика тоже роль играет… Облегченно выдохнула лишь тогда, когда Май перевел удивленный взгляд с Митя на меня и громко расхохотался.
– Так он твой брат? Ну надо же! – подумал пару мгновений и усомнился: – Хотя с чего вдруг? Вы не родня, у вас запахи совсем разные.
Мить тоже остыл и просто пробурчал:
– А вы не нюхайте порядочных людей, когда не просят. Кажется, мы оба просто ошиблись – стали жертвами этой чертовки, – он теперь переместил свою злость на меня. – Зря тебя мамуля Седа в детстве не лупила, все жалела маленькую девочку!
– Бабуля Седа просто боялась, что из маленькой девочки может вырасти настоящая ведьма, вот на всякий случай и не лупила, – поправила я, поглядывая на него виновато.
Дракон, как всегда, перестроился за полмгновения. Он шагнул вперед, уже широко улыбаясь и, похоже, выстраивая в уме новые планы:
– Ага, ясно, то есть ты приемная. Как мало мы узнаем из доверительных бесед, и как много – из быстрых скандалов. Уважаемый Мить, прими мое искреннее раскаяние за такое предположение, которое твоя единственная родная негодяйка удачно поддерживала. – Он протянул руку обескураженному зверолюду.
Тот, конечно, нерешительно пожал, но залепетал, словно сделался маленьким испуганным ребенком:
– Что вы… Это я перегнул… Простите, милорд!
– Ну-ка прекрати это сейчас же! – воскликнул дракон весело. – Люди, способные мне навалять, никогда не обращались еще ко мне так официально. Для тебя мое имя Май, дружище. А на следующей неделе можем посидеть в Радожке в какой-нибудь самой шумной пивной. Обсудим… ну там после третьей кружки придумаем, что обсудить.
Мить тоже разулыбался от уха до уха – он слишком открыт сердцем, чтобы сразу уловить подвох.
– Уговорились, дружище! Только боюсь, что любая шумная пивная станет тихой и скучной сразу после того, как ты туда войдешь.
– Это мое проклятие. Иногда приходится приплачивать посетителям, чтобы они натужно смеялись в стороне и продолжали пить.
Они оба смеялись, а мне даже улыбаться расхотелось. Вот я и перетащила Митя поближе, чтобы не остаться одной и не искать в лице дракона хоть какого-то общения. Этот же хмырь переобулся прямо в воздухе и прямо сейчас нанимает себе на верную службу осведомителя. Дело не в том, что у меня в загашнике есть страшные тайны – ничего особенно интересного со мной до последнего времени не происходило, мои истории из детства ничем не примечательнее сотен тысяч других историй. Мне просто сразу этот дотошный интерес был непонятен, а я очень не люблю потакать тому, в чем не вижу разумных причин.
Я, конечно, поговорю с Митем по поводу откровенностей. Но если честно, в успех не верю – открытый и душевный парень не умеет ничего скрывать и ни за что не поверит, что дружелюбную интонацию без повода чаще всего используют воры и мошенники. А пока я засела вместе с драконом заниматься.
* * *
На уроках меня, как обычно, встречали с распростертыми объятиями. Все поглядывали исподлобья, и только Райна высказывала общую точку зрения вслух:
– Кто это к нам, недостойным, заглянул? Неужто сама миледи шелле? Ваша светлость, это ничего, что мы сюда явились из малюсеньких каморок, куда нам не подают дорогое шампанское?
Я устало покосилась на нее и приподняла сжатый кулак:
– Райна, тебе мало было? Добавить?
– Ну кто бы сомневался! – рассмеялась она. – Все шелле из дальних сел решают проблемы мордобитием? По таким манерам сразу видно, кто откуда вылез!
– А как с тобой решать проблемы? Дипломатией? – уточнила я, словно ответ мне был действительно интересен. – Так ты уже оглохла и ослепла от своей зависти.
– Магией, – поправила она, широко улыбнувшись. – Этим светское общество и отличается от быдла.
Нет-нет, если ей раньше не удалось меня спровоцировать, то теперь-то я точно удержусь. Потому улыбнулась ей так же и приподняла кулак повыше:
– Попробуй. Ну а потом и я попробую.
У меня прямо над ухом раздался тихий голос, отчего я подпрыгнула:
– Я б посмотрел. Но по расписанию все-таки лекция.
Милорд Ао уже вошел в аудиторию, но я его не заметила. Потому виновато скривилась и побежала к окну – подальше от остальных. При нем Райна ничего не сделает ни со мной, ни с моей одеждой, но все же предусмотрительнее будет увеличить расстояние между нами, дабы не было соблазнов.
