— И, предполагается, что замеряемые эмоциональные выбросы, — я провел пальцем по экрану относятся именно к тому, что сказано, а не к тому, что у человека, скажем, зуб болит?
— Да. Именно поэтому она заточена на замер по аудитории в среднем. Не может у всех сразу болеть зуб и разбитое сердце, народ, скорее всего, на тебя реагирует.
— Точно детектор, — подытожил Макс. — А это вообще законно?
— Да. Потому что не запрещено. Эмоциональные выплески никто полноценно не замерял раньше.
— Люблю эту логику, — развеселился я. — Но стенд крутой вообще, вы не зря денег получили.
Стенд действительно был нарядный даже на картинках. Результаты замера транслировались на потолочный проектор над головами носителя эмозамерной куртки, и было это красиво. Внутри стенда стояли диванчики, где можно было почитать на экранах описания продукта, и Дима сказал, что вещи тоже можно будет мерить.
— А они не делают такое покомпактней? Типа медальон? — спросил я.
— Неа, не работает. Самый компактный вариант — жилетка, она была одна, и они ее уже куда-то дели.
— Ну ладно. Все равно хорошо. Но я бы не стал таким пользоваться, — заявил Макс.
— Почему?
— Представляешь, как это перегружает? И так думаешь без конца, что кто подумал, да кто что понял.
— Есть такое. Но средний замер все же может быть полезен.
— Да я и не спорю. Давайте как-нибудь Больеша спросим, надо ему такое?
— Да это добро стоит как чугунный мост!
— Ну тогда не надо!
За обсуждением Диминых деяний мы пропустили момент, когда закончились яблочные пироги, так что только Баклану достался второй кусок. Потому что бакланы на самом деле клювом не щелкают.
* * *
Гелий встал рано, хотя никаких особых причин для этого у него не было. Только смутное беспокойство, что он что-то пропустил, какого-то ответа не нашел. Много лет возглавляя инкубатор, он привык сам ставить основные задачи и решать для заказчиков дополнительные, попутно занимаясь подготовкой студентов. Его не беспокоило, что в профессии оставались максимум два выпускника из группы, это были приемлемые потери. Большая часть из них уходили собирать органические системы, причем база, которую им давала органика элементов, была как бы не лучше, чем непосредственно отделение органических систем. Впрочем, этот спор можно было вести бесконечно: с какой стороны ползти на гору. Как бы ты ни шел, ты или придешь, или нет, и только это имело значение.
Он заварил себе чай, посмотрел на часы. Трость он бросил в прихожей, в квартире она была ему не нужна, и управляющий кристалл, вживленный ему в голову с целью улучшения зрения, торжествовал победу над своим напарником. «Вот мол, я тут теперь главный, а ты валяйся без дела, глупая палка». Эти двое постоянно выясняли отношения, хотя, разумеется, не в таких выражениях. Несовершенная технология. Гелий мог бы их утихомирить совсем, но они его развлекали. По крайней мере, на вопрос «а что это за голоса в твоей голове», он-то мог точно ответить: кристалл и трость.
Этим утром кристаллу не с кем было спорить, он торжествовал молча, и Гелий пил чай в тишине. Выезжать надо было только через два с половиной часа. Марго уговорила его поехать сегодня на выставку достижений (и поражений — как он мысленно добавлял, потому что половина образцов за пределы выставки уходила не особо далеко) и даже организовала им мобиль от университета в оба конца.
— Могли бы и сами доехать, там удобно, — отмахивался Гелий.
— Нет уж поехали как короли, — возражала Марго. — Меня ректор вечно спрашивает, почему мы не пользуемся никакими возможностями? Зачем мы держим парк мобилей, если на них никто не ездит?
— Понятия не имею, зачем Седов завел такой парк. Пусть сам ездит, — предлагал Гелий.
— Он и ездит при случае. Но ты же знаешь, он купил себе квартиру прямо рядом с южной границей кампуса. Ему теперь никуда не надо. А на посылках у него Бином, Полоз и Аваланш.
— Бином, я слышал, тоже себе гнездо присмотрел рядом с кампусом. Одни мы с тобой не подсуетились.
— Да ты что, с ума сошел! Я из своей квартиры никуда не поеду. Как паковать все эти книги? Заново ставить все сетки? Ни за что.
— А ты избавься от бумажных книг! Сколько места освободится, — подначивал ее Гелий.
— Только после тебя, — торжественно обещала она. — Если ты выкинешь хотя бы половину, я тоже так поступлю.
— Да ты любитель половинчатых решений!
На выставку они прибыли синхронно. Гелия высадили прямо у входа, а Марго потребовала остановить мобиль у соседнего корпуса, потому что хотела познакомиться с новым концептом упругой лестницы, которая придает ускорение через взаимодействие с обувью. Концепт ей, похоже, не понравился, и на вопрос Гелия «как ступенечки-то? подкидывают?» только рукой махнула.
Они предъявили приглашения и вошли. Гелий с интересом огляделся, он не был на этой выставке лет пять. Концептуально ничего не изменилось, те же стенды, расставленные по линейке, те же жизнерадостные молодые люди, готовые показать, рассказать и принять заказ на каждом, то же деловитое жужжание, которое возникает, когда множество людей собираются в одном месте, чтобы как следует поводить хоботом.
— Куда пойдем? — спросила Марго, подхватывая Гелия под руку.
— Кто у нас инициатор? Тебе и карты в руки. Что ты хотела посмотреть?
— Ничего конкретного. Просто прощупать общее впечатление. Тебе не кажется, что стало мало транспортных предложений. Раньше под них выделялось не меньше четверти площадей. А теперь все крутится вокруг самого человека, как будто физически возможно столько на себя намотать.
— Вот этого не помню. Смотрю, андроидов стало больше. Неловко даже спрашивать, вы просто презентуете или вас можно купить?
— Или сделать на заказ. Пожалуй, да, неловко.
Марго с Гелием сделали большой круг и углубились внутрь.
— Не наш ли это студент? — спросил Гелий, указав на Диму, который спешил к стенду своего клиента.
— А говоришь, молодежь не запоминаешь! Все на одно лицо! Это первокурсник, но не наш. Это друг Рица, я их видела вместе.
— Ну он заметный. А куда он так спешил, пойдем тоже посмотрим. Потолок у них переливается красиво.
Марго не стала спорить. Почему бы не пойти и не посмотреть на потолок.
На стенде красовались две надписи — Эмозамер и Инсо. Одно из них, видимо, было продуктом, другое — производителем. Профессора приблизились и вошли внутрь стенда. Дима осторожно поприветствовал их кивком, поскольку видел их раньше, Марго с Гелием улыбнулись ему в ответ и принялись изучать содержимое стенда.
Инсо, это и было название производителя, предлагало одежду для считывания эмоций собеседника. Всего было три модели: пиджак, плащ и куртка. Все три предмета выглядели так, как будто их сделали из шкуры черного каймана, с такой же фактурой и практически такого же цвета. Происхождение материала, разумеется, не было натуральным, но материал так и тянуло потрогать. Два сотрудника стенда щеголяли в пиджаке и куртке, а плащ висел на темном манекене по центру стенда.
— Можно потрогать? — уточнила Марго.
— Да-да, конечно, — радостно разрешили сотрудники.
Марго коснулась рукава плаща и пробежала пальцами сверху вниз.
На проекционном экране над их головами побежала веселая розовая кривая.
— Вам нравится? — обрадовался младший сотрудник.
— Да, приятная вещь. Расскажите, зачем она?
Сотрудники начали наперебой, но смутились, и тот, что постарше, отошел, чтобы не мешать. А младший подробно объяснил, что эта замечательная одежка фиксирует эмоциональный фон собеседника, записывает его и привязывает к параллельно идущей аудиозаписи, чтобы тот, кто записывает, мог бы потом всё проанализировать.
— Вот, смотрите! — радостно продемонстрировал он. — Этот плащ сейчас транслирует ваше настроение на экран.
На экране бежали две волны: розовая и темно-синяя, причем розовая постепенно бледнела, превращалась в голубую, и в конце концов тоже посинела до кобальтового, и в таком состоянии и осталась.
