Только без корабля мне никуда не добраться. Хреновый капитан, да? Пожалуй! Вот так вот обосралась Моргана О'Райли, оставшись совсем одна! Мне нужно было сдохнуть ещё тогда, с кораблём. А не болтаться в подвешенном состоянии.
Да катись оно к чёрту…
Глава 22. И что дальше?
Бентлей задумчиво перебирает переведённые страницы дневника. Он с трудом разбирает собственный почерк – его правое плечо перемотано, однако совесть ему не позволила заставить леди Кэт ещё и писать. Хотя бы потому, что она и так делает для него слишком много: переводит всё, что написала Моргана, не задавая лишних вопросов. А вопросов и у самого Кеннета возникло много. В сущности, всё упирается в то, что Моргана отвела большую часть дневника под рисунки и рассуждения о том, что погоня за Сферой – ошибка. Однако Бентлей так не считает. В первую очередь потому, что для него Сфера стала поводом ещё раз встретиться с ней и уже другим человеком познакомиться заново.
Часть записей остаются неразборчивыми, чернила растеклись, а часть кто-то выдрал с корнем. События двух лет безвозвратно утеряны. Кеннет заметил это лишь после замечаний леди Кэт, недовольной небрежностью записей кузины.
Сожаления Морганы раздирают его душу. Она искала способы его спасти и не один год винила себя в его смерти. Бентлей поджимает губы, задерживаясь на записях сорок девятого года. Однако она не написала ничего вразумительного, что могло бы помочь им в поисках и натолкнуть на мысль, как действовать дальше. Ритуал на крови, для которого нужна только памятная для человека вещь? Но ни единой подробности о том, как этот ритуал провести.
Кеннет пролистывает дневник самостоятельно, и на стол выпадает сложенный в несколько раз листок бумаги. Видимо, Кэт просто переложила его, переводя страницу за страницей, а потом забыла посмотреть, что это. Кеннет хватается за него, как за надежду, но с листа на него смотрит лишь он сам. Истрёпанный старый портрет с маленькими пятнышками крови в уголке. Он уже когда-то видел его. В другом дневнике Морганы, из которого она демонстративно вырывала листы, показывая свою браваду.
Губы трогает улыбка, которую во внимание принимает леди Кэт:
– Мать Морганы, Комина, тоже хорошо рисовала. Этот талант у Морганы от неё.
Бентлей поднимает взгляд на женщину и кивает. Было бы полезно узнать что-то об О'Райли, увидеть её с другой стороны. Ведь, по мнению Кэт, Моргана в первую очередь прекрасная любимая маленькая кузина. И леди Кэт вряд ли думает о том, что О'Райли резала испанцев, англичан и французов направо и налево, позволяя себе неоправданную жестокость.
– Она написала мой портрет по памяти. Он висит у меня в кабинете. Изначально я даже не подозревал, что это её руки дело, если бы мой помощник не сказал мне об этом.
– Тот самый портрет, который выкупил один самодовольный английский хлыщ? Признаться, только благодаря тому, что я видела полотно, я смогла вас узнать, – леди Кэт вздыхает и уже тише добавляет: – Я была у её отца в тот день, когда приезжал этот неприятный мужчина. Терпеть не могу страсть отца Морганы расставаться со всем, что имеет хоть какую-то ценность, лишь бы закрыть долги.
Лорд Кеннет сдерживается, чтобы не усмехнуться. А леди Кэт оказывается удивительно проворной и хваткой. Она посвящена в жизнь Морганы намного больше, чем можно подумать. Сколько же ещё скрывается в мыслях этой маленькой скромной женщины?
– Он активно интересовался жизнью Морганы, пытаясь выяснить, куда же я пропал. Скользкий человек, неожиданно решивший, что сможет занять чьё-то место.
– Да, – леди Кэт кивает, – он интересовался и личными переписками Морганы, хорошо заплатил её отцу, а тот опознал почерк в некоторых письмах. Не знаю, что ему было нужно, но лучше бы он никогда не появлялся на пороге их дома.
– Ему хотелось казнить Моргану за моё убийство, – Бентлей снова складывает портрет и кладёт его между страниц. – Он думал, что получит целое состояние за голову вашей кузины, но очень сильно просчитался, не уследив за ней и позволив ей сбежать с виселицы в Лондоне.
Иногда Бентлей действительно удивляется, насколько везучей была Моргана – избежала смерти не один раз. Может, у неё действительно это получалось благодаря ирландской удаче, но в её случае та скорее уже превратилась в навык, отточенный годами непростой жизни. И если Джеффри везёт просто потому, что он глуповатый растяпа, везение Морганы всегда имело какой-то невообразимо точный расчёт.
– Полагаю, у него ничего не получилось. Ну, так ему и надо! – Леди Кэт отходит от окна, поправив тяжёлую штору. Она подходит к столу и присаживается в кресло рядом с ним. – Продолжим или вам нужно время, чтобы отдохнуть?
По правде говоря, ему не хочется останавливаться, но сам он понимает, что дальше Моргана вряд ли написала о способах возвращения людей из мёртвых. Скорее рассуждала о том, как ужасно у неё сложилась жизнь. И находилась в состоянии глубокой подавленности и тревоги. Может, в конце дневника среди списков мест с координатами и есть что-то интересное, но нужно искать зацепки в чём-то ещё.
– Пожалуй, нам нужно прерваться, – Бентлей выдыхает и кладёт дневник между собой и леди Кэт. – Скажите, быть может, у вас остались ещё какие вещи Морганы. Мне кажется, что из её дневника мы ничего не узнаем. Может, какие-то книги?
У Морганы была довольно большая библиотека, но Бентлей понимает, что, скорее всего, все нужные книги покоятся на дне вместе с обломками «Острого лезвия». У О'Райли вряд ли было какое-то пристанище, а если и было, то, конечно, из соображений безопасности она держала его местонахождение в голове, не доверяя бумаге. Леди Кэт задумчиво постукивает пальцами по крышке стола.
– Не могу ничего такого припомнить, лорд Кеннет, – Кэт хмурится, и Бентлей прикусывает кончик языка. Он опять упирается в тупик. И если до этого всё было из-за языка, теперь же из-за самой Морганы, которая будто и не хотела, чтобы после смерти её кто-то вернул к жизни.
Неожиданно лицо леди Кэт светлеет. В глазах вспыхивают искорки, и она аккуратно поднимается из кресла. Бентлей неуверенно встаёт, чтобы проследовать за ней, но хозяйка дома останавливается в дверях кабинета и очень громко произносит:
– Чарли! Джейн, позовите Чарли! Он мне очень срочно нужен здесь.
– Сию минуту, госпожа.
В коридоре мелькает служанка, которая открыла ему дверь – видимо, самое доверенное лицо леди Кэт, её камеристка. Очень резво она скрывается на лестнице, а через несколько минут в дверях появляется юноша. Высокий, непропорционально сложённый, его мать кажется рядом с ним совсем крошечной.
Бентлей делает вывод, что всё же это сын леди Кэт, потому что он есть на семейном портрете, висящем прямо над камином в этой же комнате.
– Вы звали меня, матушка?
Леди Кэт берёт руки сына в свои ладони и внимательно смотрит на него. Видимо, для них это привычное дело, потому что юноша ждёт, когда леди Кэт ответит на его вопрос, хотя его явно смущает, что мать делает это в присутствии чужих людей. И лорд Кеннет отводит взгляд, сосредотачиваясь на переписанных записях.
– Скажи, ты помнишь, когда приезжала Морриган? Моя кузина.
– Конечно. С ней что-то случилось? – встревоженно отзывается Чарльз.
– Да, она пропала. И лорд Кеннет, её супруг. – Женщина осторожно указывает ладонью на Бентлея, не выпуская рук сына. Разумно не говорить мальчишке, чем же они действительно занимаются, нужно, чтобы как можно меньше людей знало о том, что они углубились в оккультизм и тем самым отошли от привычного всем англиканства. – Скажи, а куда ты положил ту книгу, что она тебе оставила?
– Книжку со сказками? Она здесь, в кабинете. Зачем она вам? Её же никто, кроме вас, не может прочитать, мама. – Юноша освобождает руки, подходит к книжному шкафу и, быстро пробежавшись взглядом, вытаскивает неприметную чёрную записную книжку в кожаном переплёте. Чарльз передаёт её в руки матери, и леди Кэт бережно открывает первую страницу.
