Наконец решив, что я полностью удовлетворен, я подошел ближе и присел рядом с ним.
— Слушай сюда, рогатый. Запомни раз и навсегда — я хозяин, а ты моя ездовая зверушка. Я приказал — ты сделал. Иначе отправлю тебя обратно в твой мир. Больше никакой демократии и договоренностей, никаких партнерских отношений. Слушаешься меня с полуслова — за это обещаю не жестить и давать относительную свободу. Нет — помотай головой, чтоб я понял, и вали туда, откуда пришел. Я устал отвечать за твои косяки.
Понимаю, что ты старый козел, не знающий слов любви, но реальность такова, какова она есть и больше никакова. А значит, придется прогнуться под изменчивый мир в моем лице. Решай быстро, а то до первых корней еще далеко топать.
Я смотрел на него, а он на меня. Я было подумал, что этот способ воздействия сработал и отныне наша связь стала сильней, вот теперь-то он точно станет мне настоящим дру…
Резко взбрыкнув, козел сбросил оковы и заехал мне по груди рогами. Испытав радость полета, под издевательское блеянье я встретился с деревом.
Они на нас точно подадут в суд за домогательства, но это будет потом. А сейчас я решил, что все — хватит. В жопу такого питомца! Жил как-то без него раньше, вот и дальше проживу. Абсолютно неадекватная и неблагодарная скотина!
Потянувшись к нашей связи, я пустил по ней эфир, дабы вернуть козла домой, но… У меня ни хрена не вышло! Сколько я ее не дергал, козел Пурген возвращаться домой не собирался. Со злости я пустил по этой нити свет, и вдруг Пурген упал на землю и задергался, как паралитик. Глаза выпучены, изо рта пена — жуть жуткая.
— Ага! — сразу просек фишку я. Убрал воздействие — козел успокоился. Взгляд стал чуть испуганным. Но не настолько, чтобы сдаться. Дернулся ко мне, и я опять активировал связь — он упал.
— Знаешь, Пурген. Я очень люблю животных и очень не люблю, когда их обижают. Но иногда, чтобы животное поняло свое место и признало тебя, надо причинить ему боль, потому как ласка не помогает. Думаю, теперь у тебя не останется вопросов на тему главенства в нашей паре. Еще раз сделаешь что-то во вред мне — сдохнешь в муках. Кивни, если понял.
Тот стоял и смотрел на меня. Но, к моему удивлению, в его взгляде не было ненависти — только уважение. Он наконец признал право сильного и мое право повелевать им. Поэтому через пару секунд просто склонил голову.
— Так-то лучше, — кивнул я. — А теперь погнали к заставе богатырской. Планы не меняем. Огород и козы твои — только не попадись.
— Ме-е-е-е-ек! — довольно завопил он, мигом превратившись из серьезного пета в прежнее недоразумение, и вот миг спустя мы уже несемся напролом, потому как давно известно: так и короче, и веселей.
Опять замелькали деревья, да поляны. Опять ветки в лицо и штурм небольших речек. Но теперь он просто бежал вперед, не отвлекаясь на всякое, вдохновленный идеей хорошо пожрать и, по возможности, потрахаться. Интересно, а как с этим делом в его мире? Там все такие большие или он такой один? И с кем это он там дрался, раз вернулся с окровавленной рожей? Ведь явно я его выдернул как раз в разгар боя. Какие у горных козлов естественные враги?
Хотя, если я хоть что-то понимаю в этой жизни, то наверняка рано или поздно окажусь в мире, породившем Пургена. Не просто же так именно его мне подсунули. И так же не просто так не дали его вернуть туда, откуда взял. Ладно, будем разбираться с проблемами по мере их поступления.
Вон уже дозорная вышка виднеется, но морды сидящих на ней почему-то совсем не выглядят дружелюбными. Как и большой арбалет, нацеленный в мою сторону. Солидный такой и на вид очень опасный. И кажется, они всерьёз собираются из него выстрелить…
Глава 17
— Гой еси, добрый молодец, -послышался голос, и арбалет призывно качнулся.
— Я не гой и уже пару часов как не еси. Или даже больше. А что — есть что? — отозвался я.
— Дело пытаешь, аль от дела лытаешь? — продолжился странный и непонятный мне допрос.
— Гуляю вот. Иду куда глаза глядят.
— И куда глядят они?
— Ну, в данный момент на стрелу в арбалете. Неприветливо гостей-то встречаете. Надеюсь рука у держащего его не дрогнет и мне не придется потом подниматься и засовывать ему эти стрелы в жопу.
— Незваный гость хуже татарина. Особенно со стороны леса, где уж давно не ступала нога человека.
— Где пройдет горный козел, пройдет и русский солдат. А Пурген где хочешь пройдет и в любую дырку влезет.
— Мек, — подтвердил тот, как-то странно принюхиваясь. Не иначе, еду служивых учуял. Нюх у него на это как у собаки, а глаз как у орла. Ну, и ноги быстрые, чтобы суметь вовремя удрать.
— Так ты добрый молодец или злой?
— А по мне не видно?
— Говорлив больно. Чую зло в тебе. Стой на месте — спущусь, проверю. Дернешься, и Аким тебе голову снесет. Наша стрела заговоренная, да живой водой омытая. Никакие щиты не сдержат.
— Не вопрос. Я к служивым с пониманием отношусь — знаю, что работа у вас не сахар.
— Вот-вот.
Минута, послышалось кряхтение, чуть слышный мат, и вот напротив нас уже стоит классический богатырь — кольчуга, меч за плечом, на широком поясе метательные ножи. На груди амулет от злых сил с символом Перуна. Открытое бородатое лицо с голубыми глазами, что смотрели настороженно, но без агрессии.
— Кто такой и откуда идешь? — задал он нормальный вопрос.
— Видар из отряда пластунов третьего корня.
— Кто командир?
— Мавка с утра была.
— Кого еще из ее отряда знаешь?
— Емелю, Женю… Ну, в смысле, Аленький Цветочек, Руслана, Василису — да всех знаю.
— И я их знаю, а вот тебя нет.
— Новенький. Месяц как в отряде. Велигор к ней определил.
— А Валера, дружок мой, как поживает?
— Не знаю такого. Хотя говорили, что кто-то у них на перерождение отправился. Но это до меня еще было.
— Маг или воин?
— Чего?
— Ты маг или воин?
— А. Так универсал я.
— Создай свет, — он сделал шаг назад, а его руки легли на ножи, висевшие на поясе.
Повинуясь моей воле, перед нами завис шарик света, который сразу почему-то попытался сожрать козел. Совсем, что ли, оголодал?
— Можешь гасить. Аким, отбой тревоги. Это свой, — заорал он в сторону вышки. — Меня, кстати, Федотом звать, -протянул он руку, которую я пожал. — А ты чего к нам?
— Да выходной у нас. Решил вот посмотреть на работу богатырей. Да и вообще погулять. А то месяц как носимся, прорывы закрываем — задолбало.
— Быстро ты устал. У нас вон многие веками этим занимаются.
— Старые привычки трудно изжить. Привык по-другому на мир смотреть, а тут все иное. Вот и захотелось смены обстановки хоть на один день.
— Ясно. Мавка замучила, — усмехнулся он.
— Ага. Достала — сил нет.
— Она у вас лютая. Зверь баба. Не завидую ее мужику.
— Так нет у нее вроде никого.
— Потому и нет. Ладно, обсуждать командиров за спиной дело интересное, но неблагодарное. Услышат еще. Ты мне вот что скажи — через лес когда шел, ничего такого не видел?
— А должен был? — изобразил озабоченность я. Конечно же, рассказывать о Моране и духе леса я не собирался.
— Всякие слухи ходят, — неопределенно качнул он головой. — Мы тут поэтому дозор-то и держим. Хотя на моей памяти никто из него ещё не выходил. Кроме тебя, если что.
— Так я ж на Пургене был. А он бегает так, что и боги не догонят. Дури в нем на троих хватит, а силы на десятерых. Несется, все сметая на своем пути. На нем сидя главное не упасть. Поэтому и не смотрел по сторонам.
— И то верно, — смерил он взглядом начавшего щипать траву козла.
Тот уже прикинул, что потенциальная жрачка находится высоко и под защитой, поэтому потерял к ней интерес. И терпеливо ждал, когда мы закончим болтать, чтобы рвануть в чужой огород и по бабам.
— Идти знаешь куда?
— Ну так, общее направление мне объяснили…
— По дороге следуй, она к городу выведет. В лес да овраги не суйся — там ловушек, что блох на собаке, и магических, и иных тоже. Попадешься, и никакие лекари не спасут. Страже скажешь, что от нас пришел — тогда тебя тиранить с проверками не будут. Да и я весточку тоже пошлю. Ты уж извини, но к новым лицам, а тем более вышедшим из леса, у нас настороженное отношение. Так что не серчай, если что.
