Дракон вышел на пустую кухню, съел сразу две порции остывшей грибной похлебки. Вышел из дома в поисках хозяев и в саду разглядел Шайру. Девушка стояла подбоченившись, но услышала его шаги и обернулась:
– Утречка, милорд!
– Что делаешь? – Он остановился за ее спиной.
– Мамка на работу убежала – у нас в этом году река до дна промерзла, а когда лед растаял, плотину пробило. А мне приказала с оградой разобраться. Соседские детишки опять забор раскачали! У них четверо демонят. Вот я и соображаю: если я двоих утоплю, то их родители сообразят, что остальных надо лучше воспитывать?
Это было слишком для его психики – ни внешность, ни повадки так не передавали характер Хинанды, как эта случайная фраза, которая вовсе не была шуткой. И Майер больше не имел сил сдерживаться. Он положил руку ей на плечо, дернул на себя, разворачивая и сразу поцеловал. Сознание взорвалось, настоящее перемешалось с полузабытьем. Тот же вкус, совершенно те же ощущения. Майер даже забыл, кого сейчас целует – он просто ошалел от мысли, что снова целует именно ее. А Шайра, как любая демоница, вмиг разгорелась как порох. Она почти сразу начала рвать пуговицы на его одежде и потянула вниз, на землю.
– Не здесь, пойдем… – он смог с трудом выговорить.
Ей-то было плевать, увидит ли их кто-нибудь. Да и соседям-демонам на подобное плевать. Странно было то, что для Майера подобное имело значение, но пока он на странность внимания не обратил.
Стол на кухне они случайно снесли с места, дверь в спальню тоже затрещала. Он взял ее на полу, не смог добраться до кровати – зато хоть какая-то мебель осталась целехонькой. И с каждым движением внутри ее тела он проваливался все глубже и глубже в воспоминания. Шайра думала, что он был с ней, но на самом деле он был с Хинандой. Но какое это имело значение?
После страсти оба долго приходили в себя. Умелые пальцы девушки бегали по его телу и провоцировали появление новых эмоций. Она улыбалась, удовлетворенная новым опытом:
– Зуб даю, что я не первая демоница, оказавшаяся под вами, милорд.
– Не первая. – Он задумчиво смотрел в потолок и пытался уплотнить какую-то очень тонкую мысль.
– Повторим? Я снова разогреваюсь – грех спускать такой жар в пустоту!
– Подожди, Шайра, мне надо прислушаться, чьим именем теперь бьется сердце – твоим или твоей предшественницы.
Она рассмеялась, не углубляясь в любопытную формулировку:
– А-а, слыхала, что драконы странные, но вам можно – вам вообще в этом мире все можно. Я тогда пока побегу к Интошу? Не возражаете?
– Беги.
Удержать демона на привязи невозможно. И если любишь такую, то к изменам относишься легко. Их страстная натура быстро убивает зачатки ревности. Та же самая история: Хинанда когда-то стала его единственной, но Майер никогда не был и не мог быть единственным для самой Хинанды. Но сейчас у него дырой в душе зиял вопрос намного важнее банальных эмоций. Он закрыл глаза и слушал. Через некоторое время распахнул веки и снова уставился в потолок с ненавистью, будто тот был в чем-то виноват. Сердце стучало не «Шайра» – это однозначно. Быть с этой девушкой ему понравилось, он давным-давно забыл, что занятие любовью может быть таким впечатляющим, когда каждым нервом, каждой клеткой тела реагируешь, когда разум отключается целиком. Шайра смогла заставить его вспомнить – о том, как когда-то было хорошо с другой, такой же необузданной и сумасшедшей. Шайра – великолепная копия, но не безупречный оригинал. Он мог бы остаться с ней навсегда – и каждую ночь вспоминать в ее объятиях о первой любви. Только вспоминать, но не любить именно эту девушку. Взаимность для дракона – очень сложное чувство. Но в определенный момент становится простой и однозначной: либо да, либо нет. До него мучительно долго доходила одна идея и наконец-то взрезала сознание – Хинанда умерла. Она была прекрасна, но именно ее больше не случится – ни в этом теле, ни в сотне последующих. Как никогда больше не произойдет того взрыва во всем драконьем нутре, когда получаешь взаимность единственной. И тупое сердце подтверждает – оно все еще вальсирует тремя слогами. Только уже не «Хи-нан-да». Эта долгожданная встреча оказалась вовсе не встречей, а прощанием. Без настоящего прощания он никогда не смог бы разделить в уме прошлое и будущее.
Майер резко сел и взвыл от навалившейся тяжести. Что ему теперь делать? Возвращаться в университет? Сказать Аштару, что попользовался его племянницей и выкинул? Он поорет, но примет – не та раса, которая подобному придает большое значение. А вот с Ниленой намного сложнее. Ведь ей придется сказать, что он был с другой женщиной – причем был без тени сомнения. Запросто принял ее жертву, уехал – и растоптал ей сердце. А вернулся, чтобы продолжать топтать? С чем к ней ехать, если не с полной уверенностью?
Пока он мог принять только одно решение – остыть и как следует осмыслить произошедшее. По дороге он свернул к своему замку. Его люди будут рады, что хоть изредка он занимается делами, зато как раз за ними Майер получит такую необходимую передышку.
Глава 22
Понятия не имею, что наплел Аштар директору Истеру, но мне разрешили сдать экзамены позже. Возможно, демон впервые здесь воспользовался своим титулом, или все же лекари не стали держать языки за зубами и сообщили о моем истощении. Но на первом же занятии нового триместра преподавательница долго рассматривала меня и котелок с моим отваром, а потом позвала пойти вместе с ней и привела в приемное отделение. Долго совещалась в кабинете с директором, туда же пригласили еще нескольких учителей. Я знала, что они обсуждают, что их так обескуражило, потому сидела смирно и помалкивала.
Меня пригласили войти только после того, как все разошлись. Господин Истер выглядел расстроенным, если не сказать злым. Я не стала дожидаться разрешения и сама плюхнулась на стул, после чего начался ожидаемый допрос:
– Что ты натворила, Нилена? И не говори, что волосы тебе перекрасили мастерицы в Радожке! Ты обращалась в лазарет со слабостью, а на заклинании при изготовлении отвара сразу выдала себя – в тебе нет той же силы, и не смей мне врать!
Врать я не собиралась. Да я вообще ничего не собиралась говорить, потому смотрела на него прямо и продолжала хранить молчание. Настолько умный мужчина может и сам полный диалог составить, с чем он прекрасно справлялся:
– Такой эффект дала бы сотня нежелательных заклинаний. Или хватило бы одного из малюсенького списка запрещенных! Что конкретно ты натворила и, главное, зачем? Хватит уже смотреть на меня – хотя бы изобрази виноватый вид и скажи что-нибудь в свое оправдание!
Оправдываться не хотелось, не было в том никакого смысла. Но губы разомкнуть все-таки пришлось:
– Я сдам экзамены, господин директор. Со мной учатся одногруппники без особенных талантов – они ведь сдали.
– Экзамены?! Да это сейчас наименьшая из твоих бед! – заорал он, но внезапно сбавил тон и заговорил спокойнее: – Нилена, ты вообще понимаешь всю серьезность ситуации?
– Лучше вас, господин Истер. Я могу идти? В последнее время постоянно хочется спать.
– Да подожди ты, – он продолжал уже устало. – Экзамены ты, скорее всего, сдашь, тем более что теорию магии в вашей группе перенесли на следующую сессию. Милорд Ао прислал весточку, где сообщил, что на должность не вернется. Мы вызвали предыдущего преподавателя… Но сейчас-то вопрос в том, будешь ли ты здесь учиться до следующей сессии…
– Вы о чем?
Дверь за моей спиной резко распахнулась, я уже по тяжелым шагам узнала вошедшего, потому не стала оборачиваться. А Истер вскинулся:
– Господин Рок, у вас что-то срочное? Давайте я со студенткой сначала закончу?
– Так я ее как раз и ищу, – Аштар прошел дальше, поравнялся со мной и остановился возле стены. – Новый триместр начался, а Нилена не пришла на боевую защиту и нападение.
