"Фантастика 2024-77". Компиляция. Книги 1-26 (СИ) - Лукьянов Александр Николаевич "anlukianov"

Убирая направление с удостоверением в нагрудный карман, я уточнил:

– Товарищ полковник, мне самому искать жильё или есть где переночевать?

Тот задумался, потом позвонил куда-то и сообщил мне адрес: мол, там будут ждать. Покинув здание Генштаба, я направился по указанному адресу. Он оказался мне знаком: это всё те же казармы столичного гарнизона. Правда, на этот раз заселили не в общую, дежурный определил меня в командирское общежитие. Тут в комнате четыре койки, две заняты, я на третьей устроился. Форму и шинель отдал в стирку и глажку, сапоги высушить и начистить (такие услуги тут были), сам в душ – и спать. Умотал меня этот день изрядно, а сон – лучшее лекарство.

Утром я получил форму. Как новая, шинель тоже в порядке, только на одной стороне рыжая подпалина от костра. После завтрака, закинув за спину опустевший сидор, я двинул на рынок. В управление успею ещё. Честно говоря, я надеялся, что меня снова мост или другой важный объект охранять направят, но нет, по общему распределению. Ладно, пусть так будет.

Я метров на тридцать отошёл от входа в здания казарм столичного гарнизона, как меня окликнули – помдежурного нагонял, попросил вернуться. Я вернулся, а там как закрутилось. Посадили меня в машину и привезли в какое-то управление, кажется, инженерное – именно они и отвечают за подрыв мостов. Там проверили меня – форма была в идеальном порядке (ну, для её состояния) – и повезли в Кремль.

Оказалось, я уже три дня как был награждён. По личному распоряжению маршала Шапошникова рапорты мои дополнительно завизировали. А так как включили меня в сегодняшнее награждение (там списки перепутали, это мне так сказали, поди проверь), то сегодня и нужно награждать. Хорошо, знали, где я, и быстро нашли.

Вот так среди других фронтовиков я и был награждён орденом Ленина – третьего типа, без колодки, крепится на болт с гайкой. Я с медалями был, теперь вот и орден на своём положенном месте утвердился. Награждал Калинин, причём вызвали меня как лейтенанта Одинцова, а в таком деле не ошибаются, вот и подтвердили, что повысили в звании.

Орден дали, а вот документальное доказательство – нет. Но оказалось, всё оформляется тут же, так что, когда выходил, меня отозвали, вручили наградную книжку и приказ о повышении в звании. Велели зайти в отдел кадров: там изменят данные в командирском удостоверении.

Так что из Кремля (а время было пять часов дня – да уж, промурыжили меня, но я не в претензии, бонусы неплохие получил) я добрался до управления по кадрам. Там за полчаса мне внесли все необходимые изменения в документы и даже выдали направление с новым назначением – вот блин! – в формирующийся стрелковый полк Московского ополчения, уже какой по счёту.

Я вернулся в казармы: прибыть в часть я могу и завтра, после посещения рынка. С парнями, с которыми успел познакомиться вчера и сегодня, обмыли орден и звание. А знаки различия я быстро установил: что там, по второму кубарю прикрепить? За пять минут и на форме, и на шинели сделал. Кубари запасные у меня были, запас имелся.

Вечером немного погулял по городу. Столица застыла в тревожном ожидании: враг рвётся к Москве. В городе затемнение, не полюбуешься старой Москвой. Просто воздухом свежим дышал, да и тело требовало движения, алкоголь из крови уходил. Правда, патрули достали, пять раз проверили документы, так что вскоре я вернулся в казарму, а после ужина быстро уснул на койке.

На следующее утро я без проблем покинул казармы и сразу отправился на колхозный рынок. Ещё только светало, хотя столовая уже работала, завтрак я получил, продаттестат у меня имелся.

Добирался на трамвае – вроде утро, а он уже забит. Вышел у рынка и нырнул в торговые ряды. Долго искал, но наконец нашёл вполне неплохой, почти новый керогаз, даже проверил – работает отлично. Купил два десятилитровых бачка керосина, ещё в один пустой мне налили до полного – этот мой: старым керогазом, который пропал, я часто пользовался. Все покупки убирал в крестьянский вещмешок, он побольше, даже бачки влезали. Ну а после убирал всё в хранилище.

Потом пробежался по молочным рядам, закупая сметану, кефир, любимую простоквашу, сыр, сливочное масло. Цены были высоки, но я тратил деньги, не глядя на них. В мясных рядах смог купить колбасы и сосиски, правда, немного. Чай у меня почти к концу подошёл, так что, поискав, купил два кило – отличный чай, кто-то продавал свои запасы, пока цена высока. Было бы больше, я б ещё купил, но и этому рад.

Пироги и хлеб покупал, сало солёное и копчёное – зимой такой высококалорийный продукт очень востребован и высоко ценится. Купил две бутыли самогона, два мешка сушёной рыбы малосолёной. Пробовал, да и эти два мешка вручную перебирал, откидывая неликвид, а то такие пересолы попадались отвратные, что передёргивало.

Я и сам кое-что продал: те же два немецких солдатских ранца хорошо ушли. Точнее, я их не продал, а обменял на медвежью шкуру, с такой на снегу можно спать. У меня в хранилище было почти четыреста килограммов свободного места, всё припасами и заполнил. Нашёл ещё медикаменты, перевязочные материалы, тоже выкупил. Потом приметил патефон с набором пластинок, проверил, как работает и купил, а то иногда скучно вечерами. Колоды карт взял, шахматы: играть умею, хоть и не любитель. В общем, хорошо закупился, доволен. Слежки, сколько ни проверялся разными способами, так и не обнаружил.

Было уже десять часов, когда я покинул рынок и двинул прочь. Вот тут-то я и засёк слежку. Молодой парень, под блатного косил. Вот ведь гадство. Может, показалось? Решил проверить и свернул в подворотню, одну, вторую. А там из арки в глухой дворик мне навстречу вышли трое. Двое поигрывали наганами, третий – ножом. И ещё со спины зашли двое, включая того блатного. Чёрт, у меня камень с души свалился: думал, это спецслужбы, а это обычное ворьё. Хм, а мой ППШ на Лубянке остался, мне его не отдали: мол, записи о нём в удостоверении нет, чем докажешь, что твой? Ах, трофей? Иди отсюда. Крысы васильковые.

Надо сказать, интерес воров был мне понятен: я не раз засвечивал крупные суммы при покупках. Наверняка у них стукачи среди торговцев были. Чёрт, да я тратил, практически не торгуясь: мне выигранное время дороже двадцати пяти тысяч. Например, я купил коробку дефицитной туалетной бумаги: чёрт, да я задолбался резать газету на квадраты. А ещё бойцы прочухали, что у меня газета есть, и на самокрутки клянчили.

Впрочем, интерес воров ко мне мало меня беспокоил, опасными я их не считал – так, неприятности, не более. Никто даже слова не успел сказать, как у меня в руках появился ППШ – тот самый, с рожковым магазином. Он был полностью готов к бою: вчера вечером перед сном я почистил часть оружия, пользуясь тем, что находился один в комнате, соседи где-то гуляли.

Длинной очередью на полмагазина я снёс с ног тех троих, что стояли передо мной и, резко развернувшись, расстрелял тех, что подходили со спины. Один успел развернуться и побежать, но пули, разорвав куртку на спине, сбили его с ног. На ходу сменив опустошённый магазин на полный, я спокойно прошёлся и, делая короткие очереди в головы, добил нападавших: подранок или труп – неважно.

А вот свалить не успел: осторожными перебежками, готовый вот-вот броситься в укрытие, прибежал сотрудник милиции. Милиционер, петлицы пустые.

– Товарищ лейтенант?! – с множеством оттенков эмоций в голосе спросил он. – Что случилось?!

– Бандиты за мной от рынка шли, окружили, перерезав дорогу. Ну и вот. Я успел первым открыть огонь, они – нет.

– А что вы тут делали?

– Дорогу срезал, – пожал я плечами и, повесив автомат на плечо, стал снаряжать оба магазина, доставая патроны из кармана шинели.

– Вот чёрт. – Милиционер сбил фуражку на затылок. – А почему у них пулевые отверстия обожжены порохом? И от голов мало что осталось. Добивали?

– Привычка с фронта, всегда в голову добиваю. Меня так учили.

Тут и зеваки появились, прибыл ещё один милицейский патруль, отчего милиционер явно приободрился. Старший в звании сержанта (это лейтенант, если на армейские звания переводить), опросил меня и попросил пройти к ним в отделение, тут недалеко. Пришлось идти.