— Почему не скажешь Кони, что едешь с нами?
— Хочу посмотреть, как адвокат работает, — невозмутимо поведал Рюрикович.
Хм-м. Вполне логично. Но почему-то кажется, что причина не только в этом желании. А что, если Димитрий Иоаннович заодно решил понаблюдать, как юрист ведет себя со мной наедине? Предположим, так и есть. И какой в этом смысл? Непонятно.
Размышления прервал Анатолий Федорович. Устроившись за рулем, он полуобернулся. Протянув мне сложенный пополам бумажный лист, пояснил:
— Это та самая повестка. Все официальные документы из прокуратуры закрывают магической печатью. Как ваш представитель, я был обязан её вскрыть в присутствии сотрудников полиции, тем самым подтвердив получение. Завтра в десять часов утра вас вызывают в прокуратуру. Допрос будет проводить лично прокурор Владимирской губернии. Вас обвиняют в причинении тяжкого вреда здоровью своему отчиму. В качестве заявителя выступает бывшая боярыня Апраксина.
О как. Анфиса Тимофеевна решила мне отомстить за своего озабоченного альфонса?
Развернув документ, пробежала глазами по тексту. Не обнаружив ничего нового, вернула повестку юристу.
— Александра, вам не о чем беспокоиться. Члены императорского рода неприкосновенны. Но даже будь вы обычной дворянкой, и в этом случае причин для тревоги нет, — уверенно заявил Анатолий Федорович.
Честно признаться, я особо не удивилась. В неприкосновенности членов правящей семьи нет ничего экстраординарного. Вполне нормальное явление.
Выехав за территорию особняка, Кони предложил:
— Если пожелаете, сразу же заявим встречные обвинения вашему бывшему отчиму. Доказательная база у нас шикарная. За хранение и использование запрещенного афродизиака Антону Леонидовичу светит пожизненный срок.
— Мне надо подумать.
— Да, конечно. Пожалуй, вам стоит посоветоваться с супругом, — рекомендовал юрист и сосредоточился на дороге.
Я повернула голову налево. Разумеется, вместо Дмитрия обнаружила лишь пустое сиденье.
Знаю, что муж сидит рядом, но не вижу. Максимально странное ощущение.
Абсолютно не сомневаясь, что Рюриковичу известно и про похотливого таракана, и про отречение боярыни от рода, мысленно обратилась к супругу:
«Дим, что скажешь?»
«Дальнейшие действия зависят от твоего психоэмоционального состояния», — ладонь Дмитрия накрыла мою.
«Чертовски приятно, что ты обо мне так заботишься. Теперь моя очередь просить тебя не волноваться, — я усмехнулась. Вдруг в голове промелькнула догадка. Решив её проверить, спросила: — За этим вызовом аж к самому прокурору губернии кроется что-то ещё?»
«Боюсь, что так, — сдержанно согласился венценосный супруг. — Мое предложение: завтра вместе с Кони и Або сходишь на допрос. Послушаешь, что тебе поведает Станислав Филиппович, а вечером всё обсудим и примем решение».
«Договорились, — ответила я без тени сомнений. — У тебя есть предположения, чего от меня хочет Силантьев?»
Вместо ответа Дима нежно коснулся губами моих: успокаивая, напоминая, что он рядом.
Любит, бережет, защищает. Охренительное ощущение.
* * *
Черновая авторская вычитка.
Глава 19
Время в дороге к ресторану пролетело незаметно. Во-первых, ехать было не так уж и далеко, а во-вторых, Анатолий Фёдорович развлекал меня беседой. Управляя машиной, он красочно рассказывал о том, как общался с родственниками моих зомби-шахтёров.
Встречали юриста по-разному: в одних семьях чуть ли не хлебом с солью, а в других грозили расправой. Одна старушка, божий одуванчик, отличилась особо. Она не угрожала, а сразу перешла к действию. Едва услышала, что её давным-давно усопший дед трудится на шахте Апраксиных, схватила веник и с воплями начала гонять дворянина по двору. Бегали долго, соседские собаки даже охрипли.
Наконец утомившись, бабулька села на завалинку и милостиво соблаговолила выслушать «охальника». По итогу согласилась получать зарплату за покойного, посетить санаторий и потребовала новый веник взамен растрёпанного в битве.
Возможно, стоило посочувствовать Анатолию Фёдоровичу, но я не могла: давилась от смеха. А после того как Дмитрий по мыслеречи сообщил, что юристу повезло и старушка вполне могла взяться за лопату, рассмеялась в голос.
Впрочем, Анатолий Фёдорович на меня не обиделся. Широко улыбаясь, он по секрету признался, что получил незабываемые ощущения.
В общем и целом переговоры с родичами «шахтёров» прошли успешно. Никто не отказался ни от денег, ни от процедур омоложения. И завтра в двенадцать часов дня санаторий встретит первых гостей: семь женщин. Почему сразу не все тридцать? Анатолий Фёдорович полагал, что это не разумно. Мало ли какие возникнут проблемы. С ним я была абсолютно согласна.
Предупредив, что сразу после встречи зайдёт к Ткачук, юрист заехал на стоянку гостиницы. Осмотревшись, я заметила, что за нашим автомобилем наблюдает охранник гостиницы. И за секунду придумала, как Дмитрию выйти из машины, не привлекая внимания.
«Иди сразу за мной», — не размыкая губ, предупредила мужа.
Спустя миг Анатолий Фёдорович галантно распахнул дверцу с моей стороны. Нарочито неторопливо покинув салон, я пошатнулась, сделала вид, что стало дурно.
— Александра, вам плохо? — встревожился Анатолий Фёдорович.
Шагнув в сторону и не позволяя юристу закрыть дверцу, я рвано вздохнула, прикрыла глаза. Почувствовав, как Дмитрий взял за руку, перестала изображать умирающего лебедя.
— Голова слегка закружилась. Со мной такое бывает. Уже всё нормально, — улыбнувшись взволнованному мужчине, я круто сменила тему: — Анатолий Фёдорович, что касается вашей свадьбы. Жду приглашения на торжество.
Анатолий Фёдорович потер переносицу. Цепко посмотрев на меня, спросил:
— Вы сами приняли решение или получили одобрение?
— Второе, — я довольно улыбнулась.
— Должен признать, неприятно удивлён. Будь я на его месте, никогда бы не позволил вам так рисковать, — аристократ грозно нахмурился.
Батенька, а не много ли вы на себя берёте⁈
Благодушное настроение пропало, словно и не было. В груди всколыхнулось раздражение. Очевидно желая успокоить, Дима переплёл пальцы с моими. На мгновение сжала его ладонь, давая понять, что всё под контролем. Разом погасив неуместные эмоции, пристально посмотрела на юриста.
— По всей видимости мое хорошее отношение вы истолковали превратно, — объявила я ледяным тоном. — Сейчас у меня важная деловая встреча. Если идёте со мной, то настоятельно рекомендую держаться строго в рамках профессиональной этики.
Гордо распрямив спину, я направилась к центральному входу в гостиницу. Вполне ожидаемо, Анатолий Фёдорович меня нагнал. Муж не держал меня больше за руку, но я четко знала: он рядом.
Уж не знаю, понял ли Кони, в чём конкретно оплошал, но вёл он себя максимально корректно. Зайдя со мной в здание гостиницы, Анатолий Фёдорович спросил, бывала ли я здесь раньше. Получив отрицательный ответ, по собственной инициативе взял на себя роль проводника.
Оставив верхнюю одежду в гардеробе, мы с юристом отправились в ресторан. Войдя в большое помещение, я несколько опешила: с расписанного фресками потолка свисали хрустальные люстры, на стенах красовался декор из мрамора и бронзы. Место самое что ни на есть пафосное. И что самое неприятное — море народа. Куда ни глянь, всюду за столиками сидят разодетые в пух и прах дворяне.
Что бы это значило? Очень сомнительно, чтобы постояльцы, пусть дорогой, но всё же провинциальной гостиницы, возили в своих чемоданах драгоценности с вечерними нарядами.
— В будние дни в ресторане гораздо спокойнее. А вот в выходные многолюдно, — неожиданно подметил Анатолий Фёдорович. Заметив моё удивление, пояснил: — В субботу и воскресенье шеф-повар готовит на ужин новые, изысканные блюда. Представители местной аристократии распробовали, взяли за правило ужинать в эти дни именно в этом месте.
— Буду знать, — ответила я сдержанно, а про себя поморщилась от досады.
