Мария очень крепко задумалась над завуалированным предложением. Очень хотелось ответить согласием, но останавливал даже не гнев отца, а предупреждение оракула. Убивать девицу или Михаила он не рекомендовал.
— Не стоит действовать столь радикально, — ответила принцесса, посылая благодарную улыбку своему собеседнику. — Меня устроит, если противни понесёт репутационные потери.
— Как будет угодно моей принцессе! — старичок склонил голову в поклоне и, прихватив трость, покинул покои правящей семьи.
Получив благословение от принцессы, Эквадо Тортугас кровожадно улыбнулся. Что ни говори, а получить в союзники Марию Петровну было настоящей удачей. Оставалось лишь сделать так, чтобы княгиня опорочила себя за оставшиеся полтора дня, прежде чем стать рабой Эквадо и покойницей. А значит, следовало поторопиться.
Глава 8
Андрей Петрович Кречет монотонно расхаживал по собственным покоям. Восемь шагов в одну сторону, разворот, восемь шагов в другую. Скрип деревянных половиц вплетался в равномерный перестук обувных каблуков, метрономом отсчитывая события последних дней.
Сестра совершенно слетела с катушек, ослепленная собственной одержимостью. Если бы она позволила себе нечто подобное в отношении любой другой аристократки, отец бы уже шкуру с неё спустил. Здесь же почему-то обошёлся лишь формальным удалением с мероприятия.
«Что происходит? Чего я не знаю?»
Когда они с Ксандром стояли на краю арены, Андрей уговаривал Кирану отказаться от поединка. Да, пусть княгиня восприняла это лишь как демонстрацию возможностей, но Андрей то понимал подоплёку происходящего. И отец понимал, но не остановил.
Но хуже всего, что понимал это и Махмуд Кёпеклери, прямо указавший, что Мария зарвалась.
Ещё сложнее далось Андрею признание самому себе, что Кирана стала ему интересна как женщина и как личность, а не просто как удачный вариант для обустройства собственной жизни. При этом принц понимал, что не может рассчитывать ни на что кроме дружбы. Уж слишком разительно отличалось их мировоззрение. Но даже так он с удовольствием проводил время в компании девушки и Ксандра. Они своей непосредственностью разительно отличались от лицемерия высшего света. В их компании Андрей отдыхал, ведь даже в семье постоянно приходилось держать лицо и следить за эмоциями. Жаль, что нельзя сбежать из собственной семьи, но помочь Киране он попытается.
Снова протрубил охотничий рог, призывая охотников к старту, и Андрей отправился к Киране, они с Ксандром отказались от участия.
Уже выходя, он услышал обрывок разговора сестры со стариком Галапагоссовым— Черепаховым через неплотно прикрытую дверь. Да что уж там, он попросту подслушал.
«Ну ты и змеюка, сестричка! Значит, не смерть, но удар по репутации чужими руками? А вот шиш тебе, а не месть!»
* * *
Кирана смотрела, как аристократы проверяли своих ездовых животных перед началом охоты. Седла, сбруи, подпруги. Арва сидела рядом и с презрением во взгляде наблюдала за приготовлениями. Всё утро волчица не отходила от охотницы ни на шаг, выглядывая кого-то в толпе. Кирана даже догадывалась кого, но старик с перстнем черепахи не появлялся в зоне видимости. После поединка Андрей ненадолго отлучился с отцом и принцессой Марией, а названый отец Ксандра коротко охарактеризовал стычку с принцессой, стоило им отойти подальше от любопытных ушей:
— Вы уж простите, княгиня, но за такое глотки режут. Она слишком легко отделалась.
— Мария свет Петровна славится взбалмошной натурой, — пожала Кирана плечами. — И я ей с первого взгляда не пришлась ко двору. Не убивать же из-за этого…
Махмуд покачал головой, поглаживая бороду.
— Дитя, вы только что по древнему обычаю выиграли войну с родом Кречетов. Ждите виру.
Кирана лишь вопросительно вздернула бровь.
«Сколького же я не знаю? И что уместно просить в таких случаях? Земли? Богатства? Артефакты?»
Додумать она не успела, так как прибыл один из людей в форме Белухиных с просьбой следовать за ним. Её вызывал к себе император. На душе отчего-то было неспокойно. Ксандр молча сопровождал её, не задавая лишних вопросов.
Арва увидев, что охотница под присмотром, куда-то сорвалась.
Кирана попробовала связаться с братом, но тот почему-то не отвечал.
* * *
Вытянуть вампиршу из её Сумрака у меня вряд ли получилось бы, поэтому я обратил внимание на второго участника ритуала.
Чем бы он не ввёл себя в транс, но его действие скоро закончится. Третьи сутки уже подходили к концу. Так оно и вышло.
Шаман задергался всем телом, затем выгнулся дугой и опал. Пальцы его скребли землю, зрачки бегали под веками, словно он всё ещё был во власти кошмара. Оценив вероятность повторной лингвистической удачи, я решил действовать наверняка.
Ещё до прихода в себя шамана пустил ему кровь и принялся читать его память.
Картина выходила занимательная, словно сотканная из множества мелких нитей разных цветов и фактур. А всё потому, что это были воспоминания нескольких человек со своими привычками, мечтами и поведением. Вот только как? Как несколько сознаний или душ смогли оказаться в одном теле? Нет, я слышал про местное двоедушничество. Меня и самого в этом обвиняли, но две души это одно, а здесь как-бы не больше четырех было. Чем-то напоминало магический коктейль сестры, объединивший столь разную магию. Но если там стихии достигли состояния равновесия и равноправия, то здесь чувствовались борьба и соперничество. И самое интересное, что кровь пришедшего в себя шамана имела всего два оттенка вкуса, как будто, остальные успели исчезнуть.
А ведь я ни разу не специалист по душам, перемещаясь, я занял уже пустующее тело. Сожительствовать мне не пришлось, хотя помню, что и такое возможно, если кратковременно. Потом какая-то из душ должна сожрать или поглотить сокамерницу. А здесь просто-таки опровержение всего известного ранее. Четыре души и все живы, боги знают сколько времени. Хотя, нет, не всё. Уже осталось лишь две. И вот они-то меня интересовали. Обездвижив шамана, я принялся за диалог, больше с смахивающий на допрос:
— Как зовут?
— Сават.
— А второго?
— Какого второго? — попытался прикинуться дурачком шаман и вырваться из моих оков, но осознал, что паралич он не контролирует.
— Как тебя зовут? — повторил я свой вопрос и углубился в память крови. Я отматывал воспоминания так далеко, что наконец смог нащупать место, где сознание владельца этого тела было ещё цельным. А там… красота неописуемая. Горы трупов, пожары, пытки, убийства. Война родов во всём своём неприглядном уродстве.
Морские львы вырезали Черепах под корень. Не щадили даже младенцев. Даже тех обрывков воспоминаний, что я обнаружил у Савата, реального владельца тела, хватило, чтобы начать с опаской поглядывать на Серхио Леон-Марино.
И тут я добрался до смазанных воспоминаний на жертвеннике.
— Ну здравствуй Кардо Тортугас! Что же ты здороваться не хочешь, а ещё аристократ… Нехорошо.
Вторая душа замерла испуганным зайцем, никак не реагируя на мои слова. Она ушла так глубоко в тень, что на её место тут же вышла душа владельца тела.
Оценив обстановку, Сават неожиданно обрадовался.
— Не знаю кто вы, но готов служить вам, если вы избавите меня от соседа.
* * *
Император ждал Кирану в кабинете. Охрана сдержано кивнула и доложила о её визите. Спустя минуту охотница оказалась перед хмурым монархом, задумчиво постукивавшим пальцами по столу.
— Прошу вас, Кирана Юрьевна, присаживайтесь, — сразу перешёл он на более неформальный тон. — Разговор у нас с вами выйдет непростой.
Охотница присела и молчаливо уставилась на императора.
— Прежде всего хочу извиниться за поведение дочери. Пусть всё с её стороны выглядело, как глупая шутка, но такое не позволительно в отношении верных вассалов, коими являетесь вы с братом.
— Как я уже сказала, инцидент исчерпан. — Кирана пыталась говорить максимально вежливо, но, кажется, выходило плохо. — Поднимать оружие против своих — плохая идея для любого мира.
