— И правда река, похоже, — заметил Дмитрий, прищурившись. — Видишь, трава как растёт? Овраг будто размыло.
— А сердце где-то за линией деревьев, в чаще прячется, — добавил я, глядя вдаль. Истинное зрение улавливало его пульсацию — глубокую, ритмичную, как биение далёкой звезды.
— Трава больно густая, — поморщился Дмитрий, шагая рядом. — Если твари подберутся, не заметим.
— Я увижу, — спокойно ответил я. Уже сканируя истинным взглядом окрестности, высматривая каждую ауру.
— Это да, ты же видящий, — хмыкнул он.
Я сорвал стебелёк травы, показавшейся мне смутно знакомой и растер в пальцах. Мятный аромат ударил в нос — свежий, с горьковатым эвкалиптовым оттенком, будто лес после дождя. Название ускользало, но память шептала: эта трава — редкость, алхимики её очень ценят.
— Червоточина любопытная, — произнёс я, разглядывая стебель. — Полезная. Эта трава стоит довольно много.
— Ты что, ещё и травник? — усмехнулся Дмитрий, но глаза его загорелись.
— Нет, но знаю, что это не сорняк, — ответил я. — У вас нет алхимика или травника? Может, знакомые? Надо бы эту траву показать.
— Только в городе, — пожал плечами Дмитрий. — Отец когда-то с травником возился, зелья мешал, ему нравилось. Но потом дела навалились и быстро забросил это хобби.
— Понятно, — кивнул я. — Значит, в город съездим. И деревья, кстати, тоже непростые. Кажется, стволы светятся зелёным, от них энергией фонит. Если я не ошибаюсь, это не просто дрова, а вполне хороший материал для артефактов.
— Эх, жалко такую червоточину закрывать, — вздохнул Дмитрий, оглядывая поляну.
— А мы её не будем закрывать, — сказал я.
— Как это? — он уставился на меня, будто я предложил Лисиным поместье подарить.
— Потом обсудим, — отмахнулся я. — А сейчас не тянем. Пойдём к тем тварям, на холме. Они послабее, разберёмся быстро.
Ласка на моём предплечье насторожилась, вздёрнув ушки. Её чёрно-белая мордочка повернулась к холму, и она принюхалась, будто почуяла добычу. Я искоса глянул на неё.
— Чувствуешь их, разбойница? — спросил я.
Она не ответила, а в следующий миг — пфф! — растворилась в воздухе. Я поморщился. Опять не успел поймать её истинным зрением.
— Ладно, успеется, — тихо сказал я, повернувшись к Дмитрию. — Ну что, братец, готов?
Он настороженно смотрел вперёд, сжимая рукоять меча. Видно, на слово мне не верил, а пытался сам что-то уловить. Я хмыкнул: Ну пусть старается.
Твари заметили нас через пару секунд. Из зарослей высунулись две острые морды — рыжие, похожие на лис, но крупные, с бочкообразными телами и пастями, что могли бы коня перекусить. Устрашающие, но всего лишь зелёного уровня. Они не столь опасны, как кажутся.
Дмитрий побледнел, но меч уже был в его руке, а в левой он сжимал револьвер. Я усмехнулся. Ишь, какой прыткий! Раньше он так в бой не рвался, а тут, без паладинов за спиной, разошёлся.
— Не тушуйся, Дима, — подбодрил я. — Они слабые, разберём их, как орехи.
Я прицелился в голову первой твари и выстрелил. Синий артефакт сработал чётко — аккуратная дырочка во лбу, и тварь рухнула. Помню, в синей червоточине таких разрывало на куски, но тут я силы вливал под завязку, специально дозировал.
— Следующая твоя! — крикнул я, указывая на вторую лисицу, что юркнула в заросли. — Посоревнуемся, кто больше завалит. Их тут семеро.
— Нечестно, ты уже ведёшь, — буркнул Дмитрий, но шагнул вперёд, пытаясь изобразить улыбку.
— Неужто уже сдался? — хохотнул я.
— Ладно, давай, братец. Посмотрим, кто лучше стреляет!
Тварь, уже разобравшись в ситуации, уже юркнула в траву, но уверенно направилась к нам. Она мелькала в траве, то выныривая, чтобы понять, как далеко осталось до нас, то вновь прячась в зарослях. Дмитрий выстрелил дважды — мимо. Третий попал, но силы не пожалел: голова лисицы разлетелась в клочья. Я хмыкнул. Пузырь, надеюсь, цел. Сбор трофеев, которые после таких выстрелов могут разлететься по округе никто не отменял!
— Ну, Дима, аккуратнее! — поддел я. — Это тебе не тыквы на ярмарке колоть!
Он фыркнул, но глаза его блестели. Видно, азарт проснулся. Ласка вдруг вновь появилась на моём предплечье. Да как она это делает? Но не успел я и подумать об этом, как она уже спрыгнула с моей руки и рванула в заросли, будто на охоту.
— Это что, она тоже решила посражаться? — усмехнулся я. — Ишь, боевая какая!
Я оценил обстановку. Пять тварей, однообразные, как стая отбившихся собак. Ауры тусклые, слабые. Кивнув Дмитрию, я с палашом наперевес бросился за Лаской.
— Догоняй, братец! — захохотал я.
Пятёрку мы уложили быстро. Я хотел оставить последнюю Дмитрию, но крупная тварь, выскочила на меня. Ласка, с квадратными от азарта глазами, рванула ко мне из зарослей, а за ней гналась эта самая последняя лисица. Я рубанул палашом, почти располовинив её. Кровь брызнула на траву, едва не попав на меня.
— Здесь тварей больше нет, — объявил я, вытирая клинок о траву.
Дмитрий поморщился, пересчитав убитых монстров.
— Выходит, ты выиграл, — буркнул он.
— Не тушуйся, — ухмыльнулся я, хлопнув его по плечу. — Всех остальных в этой червоточине — тебе. Покажи, на что Пылаевы способны!
— Ну и подстава, братец, — хмыкнул он, но глаза его горели. Видно, вошёл во вкус, да и веры в себя прибавилось.
— Буду прикрывать, — заверил я. — А теперь за трофеи.
— Трофеи… — протянул он.
— А как ты хотел? Паладинов-то нет, самим придётся копаться.
Дмитрий вздохнул, и мы принялись за работу. Твари усохли быстро, как всегда в червоточинах. Пузыри мы вскрывали клинками, вынимая энергоядра. Ласка носилась вокруг, то появляясь, то исчезая, но, учуяв ядра, подскочила и принюхалась.
— Ты же по колбасе и сыру, разбойница, — хмыкнул я, но бросил ей одно ядрышко.
Она схватила его зубками и проглотила, будто конфету. Я вскинул брови.
— Это что, ты теперь ещё и энергоядра таскать будешь? — я спрятал второе ядро в карман. — Хочешь вкусняшек, свои — добывай!
Ласка фыркнула, будто возмущаясь, но забралась на моё предплечье, приняв позу капитана, смотрящего в даль на носу корабля. Я рассмеялся.
— Деловая какая! Скоро мне приказы отдавать будешь!
Мы двинулись к следующей группе, но я уже прикидывал, как использовать эту червоточину. Трава, деревья, а если ещё и река что-то скрывает? Это не просто золотая жила — это клад. Главное, держать соседей подальше.
— Дима, — окликнул я. — Ты с энергией своей как? Не пробовал её выпустить?
— Пробовал, — буркнул он, не отводя глаз от зарослей. — Не слушается. Чувствую, как бурлит, но не идёт.
— А кричать пробовал? — спросил я, поймав себя на интересной мысли.
— Зачем? — он глянул на меня, как на рехнувшегося.
— Гнев держишь, — сказал я. — Попробуй, проорись в бою. Твари не люди, их нечего жалеть. Как в старину орали, так и ты.
Он хмыкнул, но кивнул. Я видел: идея ему не по душе. А я знал: его сила где-то там, заперта, и надо её выдернуть, как занозу.
Когда мы добрались до второй группы тварей, Ласка проявила себя куда смелее. Она по-прежнему носилась вокруг меня, то появляясь, то растворяясь в воздухе, но теперь её чёрно-белая мордочка была напряжена, а разные глаза — голубой и чёрный — следили за каждым моим движением. Она будто училась, наблюдая, как я разбираюсь с монстрами. Я старался не вмешиваться — обещал же Дмитрию, что все твари его. Но тут так вышло, что пришлось.
Твари в этой стае оказались подобны диким кошкам. Они были похожи на гепардов, но злее и быстрее. Кошачьи выскочили из зарослей, как молнии, сократив разделявшие нас двадцать метров в один миг. Трава под ними даже не шелохнулась — такие юркие. Пришлось отбиваться. Дмитрий, к моему удивлению, не сплоховал. Он будто сам стал видящим: развернулся к твари, что готовилась прыгнуть, и рубанул мечом, как бейсбольной битой, прямо поперёк морды. Удар вышел знатный — тварь рухнула замертво, не успев даже зашипеть. Я не успел его предупредить, а он уже справился. Вторую кошку, что заходила с тыла, я снял выстрелом из револьвера. Пуля вошла аккуратно, в шею, и тварь завалилась в траву.
