– Откройте проход в Царство призраков.
Каменные драконы расступились, и врата с треском открылись. За ними была серая дымка, через которую Вэнь Шаньяо прошел, чувствуя неприятный холодок по всему телу. Сморгнув пелену с глаз, он оглядел высокий потолок пещеры, расстилавшейся на многие ли вокруг. Мягкий свет сталактитов освещал Царство призраков фиолетовыми и зелеными цветами. Вокруг росли громадные папоротники и грибы вместо деревьев. Землю укрывал мох и тонкий серебристый мицелий. Царство призраков, подобно венам, пронзала река Жо.
Спустившись к ее берегу, Вэнь Шаньяо терпеливо дождался, когда из-под высоких черных листьев лотоса выскользнет лодка с человеком на ней. Он был в длинных темных одеяниях, отделанных серебряными украшениями, а его голова была скрыта капюшоном. Несколько белых прядей вились на широкой груди. Лицо прикрывал платок, давая разглядеть лишь серебристые глаза, что не моргая уставились на Вэнь Шаньяо.
– Живым нет пути в это Царство, – негромко произнес он.
– Я принес душу одного человека на суд тетушки Фагуань и не уйду, пока не встречусь с ней.
Проводник Умин долго смотрел на Вэнь Шаньяо, прежде чем дать лодке подплыть к берегу. Поднявшись на нее, Вэнь Шаньяо сел на скамью. Оттолкнувшись от берега, проводник Умин направил лодку к островку в центре Царства, туда, где возвышался дворец тетушки Фагуань.
Множество душ бродило по обе стороны берега в беспамятстве – чем дольше они здесь находились, тем сильнее стирался облик, которым они обладали при жизни. Души становились белыми силуэтами со светящимися глазами и дымкой у ног. Кем они были? И кем станут?
Лодка причалила к берегу, и Вэнь Шаньяо шагнул на мягкую землю, покрытую мхом. Не оборачиваясь, он направился к лестнице, ведущей на платформу с высокими колоннами, на которых застыли вырезанные драконы и фениксы. Между ними была натянута тонкая красная ткань. В воздухе витала последняя надежда, покидающая души на суде тетушки Фагуань. Некоторые не верили, что уже мертвы и нет смысла договариваться об отсрочке смерти.
Тетушка Фагуань сидела в кресле, в алом облачении, словно вечная невеста. Ее белоснежные волосы были заколоты золотыми шпильками с застывшими в цветении бутонами. Позади нее, словно безмолвные служанки, стояли сестры Хэ.
Стоило Вэнь Шаньяо ступить на платформу, как рубиновые глаза скользнули по нему и тишину прорезал строгий, холодный голос:
– Приветствую тебя, Гуан. Зачем пожаловал сюда?
Поклонившись, Вэнь Шаньяо протянул руку с душой, которую тетушка Фагуань поманила к себе.
– Надо же, какая старая душа, – внимательно разглядев ее в своей руке, заметила глава Царства. – Она прожила дольше положенного на целых три жизни.
– Я питал ее своей ци, – кивнул Вэнь Шаньяо.
– И что ты от меня хочешь? – сверху вниз взглянула на него тетушка Фагуань. – Сам же прекрасно знаешь, что не в моих силах вернуть ей прежнее тело и жизнь.
Три пары глаз уставились на Вэнь Шаньяо в молчаливом вопросе.
– Я знаю ваши возможности и не смею о таком просить. Я хочу знать другое: кем и когда переродится эта душа?
Тетушка Фагуань задумалась, подперев висок пальцами и довольно долго рассматривая душу в руке.
Вэнь Шаньяо терпеливо ждал и невольно выпрямился, когда тетушка Фагуань заговорила:
– Эта душа стара, редко когда такие встречаются. Это была ее девяносто девятая жизнь, следующую она проведет в образе духа и уйдет на покой.
В груди резко опустело, и Вэнь Шаньяо, пошатнувшись, с трудом устоял на ногах. Ему казалось, у волка еще несколько десятков жизней! За столько времени они успели бы снова познакомиться, надоесть друг другу, возненавидеть друг друга и заново подружиться. А если Лэн Шуан станет духом… он не вспомнит его вновь!
– Нет… – прошептал Вэнь Шаньяо, подняв взгляд на тетушку Фагуань и произнеся громче: – Сделай мне одолжение – дай этой душе последнее перерождение в человеческом теле.
– Это против…
– Я помог тебе отыскать твою книгу Учета Душ, привел сюда Ми Чаньмэя, – напомнил Вэнь Шаньяо, и его глаза разгорелись золотом, – так верни мне часть оставшегося долга.
Тетушка Фагуань нахмурилась, она не привыкла идти на уступки, но под взглядом Вэнь Шаньяо сдалась.
– Хорошо, будь по-твоему. Я дарую этой душе последнюю жизнь в человеческом теле, но стоит ей умереть, как она станет одним целым с мирозданием. Она переродится через шестьдесят лет на востоке Царства людей. Доволен?
– Благодарю, – низко поклонился Вэнь Шаньяо.
– А теперь уходи отсюда, – велела она. – Больше ничем помочь не могу.
Вэнь Шаньяо покинул Царство призраков. Оказавшись у подножия горы Куньлунь, он вскинул голову, пытаясь разглядеть среди облаков Царство духов. Его кожа покрылась золотыми чешуйками, одежда стала едина с телом, и он драконом взлетел в небо, прорвавшись через облака и сощурившись от ярких лучей солнца. Извиваясь подобно ленте на ветру, Вэнь Шаньяо взлетел высоко над горой, окинув взором раскинувшееся на ней Царство духов с вечноцветущими персиковыми деревьями.
Выдохнув горячий пар, дракон направился к главному дворцу, проносясь над головами духов и взметая в воздух зеленые и розовые лепестки. Влетев в распахнутые двери, он рассыпался на золотые чешуйки и человеком прошел дальше. Минуя зал за залом, Вэнь Шаньяо шел к небольшому саду во внутреннем дворике, где у пруда росла изогнутая глициния. Ее крона куполом нависала над садом, и над головой образовался настоящий лес из нежно-фиолетовых цветов.
На нижней ветке дерева лежал он.
Золотые волосы с вплетенными в них мелкими цветочками ниспадали до самой земли, а простая одежда была усыпана опавшими лепестками. На голых щиколотках и тонких запястьях блестели тонкие золотые цепочки, на лбу же мерцала печать духа.
Остановившись в чжане от дерева, Вэнь Шаньяо опустился на колени и, склонив голову, произнес:
– У меня есть к тебе просьба.
Цзинь Хуэй медленно открыл глаза и взглянул на склонившегося перед ним юношу. Тот не поднимал головы, закрыв глаза и дожидаясь ответа.
– Он умер, не так ли? – спустя время тихо спросил Цзинь Хуэй.
Ком встал в горле Вэнь Шаньяо, и он через силу кивнул.
– Я узнал у тетушки Фагуань про его следующую жизнь. Она будет последней.
– Ты был не в состоянии продлить молодость этого человека, хотя в тебе есть часть моей крови. Думаешь, я на такое способен? – без упрека в голосе спросил Цзинь Хуэй.
– Нет, я здесь не для этого. Есть ли возможность запечатать мое бессмертие? – подняв на него взгляд, прямо спросил Вэнь Шаньяо.
Брови Цзинь Хуэя удивленно приподнялись. Он весьма долго смотрел на сына, который не поднимался с колен в ожидании ответа.
– Ты действительно этого хочешь? – наконец спросил Цзинь Хуэй. – У тебя довольно высокий уровень совершенствования, но если я запечатаю Гуана, то твоя жизнь уменьшится до пяти-шести сотен лет. Ты больше не сможешь сохранить свою молодость.
– Знаю. Я видел, как время забирает дорогого мне человека, и чувствовал себя ничтожным. Я не познал старость, не познал, каково это – доживать дни вместе. Я бόльшую часть жизни был одинок, и если мне придется пожертвовать своей молодостью – я готов.
Цзинь Хуэй тяжело вздохнул, бесшумно спрыгнул с ветки и оказался подле Вэнь Шаньяо.
– Большего упрямца в своей жизни я не видел, – признался он, коснувшись ладонью его головы, – но я знаю, что ты не пожалеешь об этом решении.
Жар прошелся по всему телу, и Вэнь Шаньяо плотно сжал челюсти, зажмурившись до боли в глазах. Он терпел, чувствуя, как постепенно холодеют кости и остывают меридианы. Он и забыл, насколько жарким стало его тело после пробуждения.
– Здесь твоя суть. – Цзинь Хуэй протянул Вэнь Шаньяо медальон с золотой каплей. – Я не запечатал тебя полностью, лишь частично. Если случится беда, то сможешь освободить эту силу, но если разобьешь медальон, то полностью восстановишь суть и вернешься к облику Гуана. Будь осторожней.
Взяв медальон, Вэнь Шаньяо повесил его на шею, с облегчением прошептав:
