Это только выглядит всё внушающе и перспективно. С такими силами американцы могут… Собственно, а что они могут? Развязать войну с Испанией, нападая на территории Новой Испании в Центральной Америке? Но испанцы приведут свой флот и перестанут торговать, а после и французы откажутся от любых отношений с САСШ, сейчас Франция с Испанией между собой союзники. Нельзя не предполагать, что испанские колониальные силы не предпримут попытки начать войну на земле, если продолжать их третировать на море. Тут и Франция подсуетится. А новой войны сейчас Штаты не хотят, они пытаются развивать экономику.
Так что получалась такая конфигурация, когда применять большой американский флот просто негде. САСШ больше нужны военно-торговые суда с большими трюмами, где будут установлены до двадцати пушек. Такой боевой мощи в регионе чаще всего достаточно, особенно когда сильнейшие европейские страны заняты своими конфликтами.
А ещё казне молодого государства очень непросто содержать большой флот. Нет, это даже становится невозможным. В будущем существовало такое шутливое высказывание, на самом деле бывшее более чем справедливым: «Хочешь разорить небольшую страну? Подари ей авианосец». В современных реалиях об авианосцах ещё не догадываются, но с пяток линейных кораблей вполне заменят по смыслу носитель самолётов из будущего. И содержать большой флот — это удел больших государств, к числу которых отнести Соединённые Штаты, ну, никак нельзя.
Поэтому американцы стремятся найти выгодное для себя решение, чтобы, с одной стороны, избавиться от части эскадры Паркера, с другой, не потерять при этом деньги и политические связи. Одним из решений проблемы, американцы увидели продажу русским бывших английских фрегатов и передачу таких же кораблей в счёт строящихся торгово-военных судов. Эти корабли, что строятся для русских, более всего подходили под нужды молодого государства. И Николай Резанов был готов пойти на эту сделку и заполучить боевые фрегаты старой постройки. Николай Петрович сильно спешил оказаться с другой стороны американского континента и уж точно не ждать строительства новых кораблей.
Часть бывших мятежников также загорелись желанием начать новую жизнь где-нибудь далеко, чтобы уже не довлел ни сам факт бунта, ни неопределённость будущего. Вот они и были одними из тех, кто стал проситься отправиться с русскими в далёкую… Камчатку. Не сильно подданные русского императора распространялись о планах экспедиции, поэтому и утверждали, что спешат в Россию, только в её малодоступную часть.
И Рязанов, и Крузенштерн понимали, что набирать команды из бывших мятежников — опасное дело. С другой же стороны, не так чтобы и много было в САСШ свободных опытных моряков, чтобы набрать полноценные экипажи для кораблей РАК. Так что приходилось идти на риск, стараясь при этом его минимизировать.
— Я всё понимаю… — Крузенштерн посмотрел на Паркера. — Может, всё же вам вернуться в Англию с той частью кораблей, что отправляются на помощь английской короне в Ирландии?
— Я был бы готов это сделать, но меня убьют, — спокойным тоном говорил Ричард Паркер. — Сэр, вы не подумайте, я не боюсь смерти. Я не хочу умирать от глупости. И нынче я занимаюсь тем, что готовлю большую часть кораблей для отправки к Англии. Но там не будет тех людей, кто стоял в руководстве восстания. Есть люди, которые даже симпатизируют ирландцам и не желают помогать Англии. Я не в их числе, но у меня иная ситуация. Так что вся наша эскадра сейчас разделяется на тех, кто остаётся в Америке, кто отправляется к Англии и мы, кто остаётся ни с чем, кроме как с кораблями. Идти в пираты я не хочу. У меня есть личные планы на жизнь. Как видите, я даже слишком с вами откровенен.
— Отправиться с русской экспедицией неведомо куда — это не глупость? — спросил Крузенштерн, несколько нервозно ухмыляясь.
— Мистер Паркер, не желаете ли испить чаю? Буквально пять минут, оставьте нас, пожалуйста, — попросил Вашингтон, смотря в глаза Ивану Фёдоровичу.
Паркер вышел, а Вашингтон стал просить за этого человека. Первый президент САСШ уже помог русской кругосветной экспедиции многим. Трюмы русских кораблей полны, Русско-американская компания завербовала немало метисов, готовых сорваться с места и уехать, при этом не испытывающих каких-либо патриотических чувств к новому государству. Вот эти могут стать русскими колонистами. Так что Иван Фёдорович уже склонялся к тому, чтобы взять Паркера с собой, но…
— Я не до конца понимаю вашу выгоду, мистер Вашингтон. Ещё с прошлой нашей встречи, когда вы были президентом, я видел в вас более чем разумного человека. Почему бы вам не арестовать Паркера, как только уйдёт основная часть его эскадры к Англии, а вы возьмёте под контроль те корабли, что хотите оставить в своём флоте? — спросил Крузенштерн, чем несколько сбил с толку Вашингтона.
Ну, не говорить же Джорджу о том, что Паркер элементарно выкупил себе свободу? Пиратские рейды его эскадры принесли немало средств Ричарду, объявленному контр-адмиралом, лишь объявленному, без официального признания. Часть денег пошла в карман Вашингтону, что-то досталось нынешнему президенту Адамсу, немало отправлено и в казну на развитие экономики. А ещё до сих пор Американские Штаты считаются самими американцами государством свободы. Всякий беженец, ставший в своей стране даже преступником, найдёт себе занятие в молодом государстве. А тут просто взять и отдать англичанам людей, которым ранее пообещали защиту? Нельзя так с пропагандой обходиться, не стоит обрушать образ страны.
Скоро зашёл Паркер.
— Я не могу взять вас, мистер Паркер, с собой. Но я могу записать в экспедицию лоцманом, скажем… Дика Шнейдера, — предложил вариант решения проблемы Крузенштерн.
— Откуда такая фамилия? Она же немецкая? — усмехнулся Вашингтон.
Иван Фёдорович развёл руками. Имя Дик ему запомнилось, потому как в бостонском порту был такой начальник у грузчиков, который так кричал, что перекрикивал всех и вся. А фамилия… Не важно, хоть Ивановым пусть будет.
— Мы можем поговорить наедине? — с задумчивым видом Паркер обратился к бывшему президенту САСШ. — Мистер Вашингтон, я безмерно вам благодарен, но, если моим командиром станет «его превосьходительсьтво», у нас могут быть тайны.
Джорж Вашингтон, бывший, он же первый президент Соединённых Штатов, не проявляя удовольствия, как и раздражения, с нейтральным видом вышел из комнаты.
— Будьте добры, мистер Паркер, не коверкайте более русский язык. Нужно говорить: «превосходительство», — сделал замечание Крузенштерн.
— Прошу простить меня за это. И выслушайте, что я скажу. Понимаю ваше недоверие, оно обосновано и тем, что мы бунтовщики, значит, готовы повторить то, что уже совершили, и поднять мятеж, — Паркер пристально посмотрел на русского морского офицера. — Вы вправе так думать, но вы, мистер Крузенштерн, служили на английском корабле. Разве не видели той скудности обеспечения? Тех адских условий и воровства у матросов? Терпение английского моряка почти безгранично. Более ста лет уже все терпели такое отношение, но всему приходит конец.
— И вы, окажись в прошлом, сделали бы такой же выбор? Увели бы корабли в то время, когда Отечество нуждается в защите? — перебил Паркера Иван Фёдорович.
— Нет, — ответил главарь мятежников и понурил голову. — Мы тогда все верили в справедливость, в республику, и что в Соединённых Штатах найдём себя и будем достойно жить. Реальность оказалась иной. Да и английский флот казался столь несокрушимой силой, что даже те линкоры и фрегаты, что ушли со мной, не сильно повлияют на Роял Нэви. Нам так внушали. На деле, да, мы ослабили Англию. Часто понимание событий случается через время, ваше… эм… мистер Крузенштерн.
— Так всегда бывает, мистер Шнейдер. Мы сильны пониманием прошлого, но слепы в осознании настоящего. Но какое будущее вы видите для себя и своих людей? — спросил Крузенштерн, называя Паркера новым именем, чем уже дал знак, что не склонен чинить препятствий для взаимодействия Резанова и Паркера.
