— А вы, должно быть, тот самый барон, о котором сегодня весь город говорит? — произнесла она, приближаясь ко мне уже с бокалом в руке. — Который сразил чудовище голыми руками?
— Скорее палашом и револьвером, — поправил я. — Боюсь, слухи несколько преувеличены.
Мне совсем не хотелось тратить время на эту женщину, поэтому, вежливо улыбнувшись, я откланялся и сделал шаг в сторону Слуцкого. Который демонстративно покашлял, недовольный тем, что Мартынов и Груздин явно решили устроить словесную перепалку.
— Да уж, все люди ценны и важны, — заявил мэр, приподняв бокал. — И такие талантливые купцы, как вы, Мартынов и такие принципиальные и ответственные служители правопорядка, как вы, Груздин.
— И если бы не ваше грамотное руководство, они бы друг другу в глотки вцепились, — произнёс Петрищев с нескрываемым самодовольством.
В этот момент, дворецкий громко объявил:
— Барон Левин.
Я на миг замер. Эту фамилию я уже слышал. Это был один из тех баронов, что создавали немало проблем графу Злобину. Кажется именно этот барон организовал полномасштабное вторжение на территорию графа с перестрелками и человеческими жертвами.
Как по мне, подобные люди должны сидеть за решёткой, а он, оказывается, не только на свободе, да еще и вхож на званые ужины ко столь высокопоставленным персонам. Хотя это многое объясняет. Опять же вопрос — как в этом обществе относятся к графу Злобину? Неплохо бы этот момент выяснить, но максимально осторожно. Вдруг, здесь сплошняком враги…
Я оглянулся, пересчитав гостей, а Горина то так и нет, хотя именно ради него я сюда явился…
Оказалось, что Барон Левин прибыл в сопровождении молодого парня.
— Это ещё кто? — спросил Петрищев, указав на паренька, который мне был очень уж знаком.
— Вот, взял себе на службу помощника нового, ввожу его потихоньку в свет. Парень благородных кровей, приехал из дальних земель. Род его древний, но нынче он, так скажем, безземельный барон. Познакомьтесь — Вениамин Пруткин, — представил баронВениамина, моего старого знакомца, с которым мы некогда появились вместе в доме Злобина.
Вениамин прошелся по мне ошарашенным взглядом, но он тут же принял отрешённый вид и принялся вежливо всем кланяться. Я и вовсе лишь скользнул по нему взглядом, стараясь не глядеть в его сторону.
Да уж, Злобин время зря не теряет. Вон Вениамина пристроил, даже сделал его безземельным бароном. Это ж надо. Интересно, какими хитрыми схемами, он смог ввести Вениамина к своему противнику под крыло?
Вениамин, словно почувствовав мой взгляд, на мгновение замер и, убедившись, что на него никто не смотрит, едва заметно кивнул.
Я же едва не хлопнул себя по лбу. Ведь игнорируя меня, он ведёт себя не менее подозрительно, чем если признается всем, что мы давно знакомы. Поэтому я подошёл сам, и представился:
— Барон Пылаев, — представился я, поздоровавшись сначала с Левиным, а затем и с Пруткиным.
— Пылаев? — заинтересованно посмотрел на меня Левин.
— К вашим услугам, — произнёс я.
Вениамин смотрел на меня так, будто боялся что я сейчас загорюсь и подожгу его, но быстро взял себя в руки и завёл беседу с женой Мартынова.
Ловкий парень, что ни говори. Любопытно будет, если он ещё и к Диброву в доверие вотрётся. Да уж, дела…
Я уже даже пожалел отчасти, что сказал в своё время Викентьеву, что род Пылаевых под протекторатом Злобина. Глядишь, может, интересное, чего бы вышло. Например, пригласили бы меня поучаствовать в заговоре против графа, стал бы двойным агентом. Хоть повеселился бы. Ну ладно, разберёмся.
Вениамин между тем вёл себя безупречно — вежливо отвечал, когда к нему обращались, не лез вперёд, держался позади своего покровителя. Но я-то помнил его другим — пытливым, острым на язык, с быстрым умом и цепким взглядом. И сейчас под маской безупречного протеже я видел, как он внимательно изучает всех присутствующих, запоминает лица, оценивает, классифицирует.
Как будто случайно, ко мне подошел барон Левин.
— Я слышал, Пылаевы заключили союз со Злобиным. Не самый лучший союзник, скажу я вам.
— С чего вы так считаете? — спросил я, поглядев на Левина. — Роман Михайлович показался мне вполне воспитанным человеком. Или я чего-то не знаю о нём? — спросил я, как между прочим.
Конечно, я знал, что репутация Злобина оставляет желать лучшего, но мне нужно было услышать, что именно скажет о нём этот барон.
Барон Левин оглянулся по сторонам и понизил голос, словно опасаясь, что нас подслушают:
— Когда-то Злобин пользовался уважением, но те дни давно миновали, а теперь Злобин и вовсе позабыл про такт и здравый смысл. Неужто не слышали, какие слухи ходят?
Я заметил, как Вениамин, делая вид, что поправляет свой жилет, сделал несколько шагов в нашу сторону. На его лице застыло выражение почтительного безразличия, но я видел, как напряглись его плечи. Он явно прислушивался к нашему разговору.
— Внимательно относитесь к союзникам и к тому, в чьём обществе вас видят, — дал мне напутствие барон и демонстративно отошёл.
Гости обсуждали государственные дела, вели светские беседы. Мартынов всё пытался продвинуть идею некоего общественного места, которое необходимо было построить за бюджетные деньги, а он в ответ обещал пожертвовать недавно купленную тварь-осьминога.
Правда, каждый раз, когда его взгляд натыкался на меня, он умолкал, осторожнее расписывая все достоинства добытого трофея. Видимо, опасался, что я могу получить лишнюю информацию, и аргументы в предстоящей сделке по продаже спрута.
И тут, наконец, явился начальник тюрьмы.
— Господин Горин, а вот и вы! — всплеснул руками Мартынов, после того как о его прибытии объявил дворецкий. — А мы вас уже и ждать забыли.
— Геннадий Трофимович! Как вы поживаете? — произнёс мэр. — Тут по вашу душу сегодня много людей собралось.
— Ой, не утомляйте, — отмахнулся полковник и сразу же пошёл к фуршетному столу, схватив бокал с шампанским мгновенно запрокинув голову, влил его в себя. И тут его взгляд натолкнулся на меня.
— А вы здесь что делаете? Это что же? Для этого меня сюда позвали? — он даже поперхнулся от неожиданности.
Заметив реакцию Горина, я внутренне подобрался.
Петрищев жеманно подошёл к новоприбывшему, обратился по имени-отчеству:
— Геннадий Трофимович, видите ли, ну, от вас сейчас многое зависит, дорогой вы мой. Я понимаю, что вы достойно исполняете свой долг. Многим бы у вас поучиться. Вам позавидовать можно, насколько вы исполнительны. Но, видите ли, ошибка же произошла. Вопиющая ошибка.
Интересно было наблюдать, как генерал, человек, привыкший командовать, почти заискивает перед начальником тюрьмы. Мне даже захотелось поморщиться от этого зрелища. Но я понимал — генерал делает это не ради себя, а ради Медведева, как бы неестественно это не выглядело.
— Ну каюсь перед вами, виновен я. Допустил я промах. Не надо мне было так круто с Медведевым-то обращаться. Ну, вы ж сами поймите, он же герой. Вы же сами рассказывали, что не раз общались с ним и восхищены его стойкостью, доблестью и духом. И что же вы позволите такому человеку погибнуть зазря?
Слуцкий, все это время стоял рядом, кивая в такт словам Петрищева. Остальные гости деликатно отошли подальше, создавая видимость, что вовсе не прислушиваются к разговору. Но я-то видел, как напряжённо они вслушиваются, ловя каждое слово — особенно начальник внутренних дел.
— Не за зря, — произнёс Горин, вытерев рот,
— Что? — переспросил Петрищев.
— Он погибнет не зазря, а за преступление, между прочим, серьёзное преступление. Боевому генералу было нанесено оскорбление, и также имела место быть угроза расправы. Такое должно караться по закону, и опять же это не только моё частное мнение — приговор был вынесен судом и трибуналом. К тому же подписан императором.
— Но вы ведь понимаете, что это истинная нелепица, — мягко произнёс Мартынов, оказавшийся участником диалога.
