"Фантастика 2024-187". Компиляция. Книги 1-21 (СИ) - Сухов Александр Евгеньевич

– Обойду всё с лупой, шеф, и оборотней к поиску привлеку. Очень рад был тебя слышать! Если отыщу хоть что-то, сразу наберу.

– Они тебя и через сто лет будут «шефом» именовать? – улыбнулся Вэнрайт, беззастенчиво подслушавший диалог.

– Бывших шефов не бывает, – подтвердила Аманда. – Дашь дракона на опыты? Очень надо!

Глава 29, о визите в академию искусств

После утреннего совещания Габриэль поспешил выяснить один момент, заинтересовавший его ещё вчера. Набрав поверенного, он спросил, все ли южные штаты страны подверглись нашествию вредителей на поля и посевы. Поверенный недоуменно ответил, что впервые слышит о таком бедствии, но сейчас быстренько уточнит, после чего доложил, что массового нашествия насекомых не наблюдается, если где-то и регистрируются вспышки, то они локальные, точечные.

– Точечные, значит, – тихо рассвирепел Габриэль.

При всём отсутствии доказательной базы, у него не возникло сомнений, какой ушастый Иной наслал колорадских жуков на картофельные поля агрокомплексов его колдуньи. Хотел подчеркнуть его неумелое управление фирмами и напомнить Аманде о существовании вечно готового помочь «друга»-эльфа? Семейное состояние повелитель эльфов перевёл в малодоходные, но надёжные активы, которые трудно «пощипать», и взялся дожидаться освобождения женщины своей Мечты, пытаясь попутно ускорить этот процесс подсылаемыми суккубами и вечно маяча на втором плане жизни колдуньи.

– А при первом знакомстве Элсинэль показался мне здравомыслящим человеком, – поморщился Габриэль. – Впрочем, люди часто рассуждают как разумные адекватные существа, беда в том, что поступают по-другому. Будем возвращать господина эльфа на тропу адекватности...

Увы, сразу заняться личными делами ему не дали заботы бизнеса. В кабинет влетел страшно довольный отступлением юридического отдела Пройдоха Джек, принеся уйму интересных предложений, позволявших на вполне законных основаниях так подправить действующие договоры с поставщиками и покупателями, чтобы увеличить процент прибыли со сделок. Бывший шарлатан-обманщик вправду отлично знал законы и жонглировал ими так умело, что главе рода оставалось лишь накладывать вето на совсем уж сомнительные схемы. Несмотря на их соответствие законам.

Затем позвонили с гончарного завода, потом прибежали из бухгалтерии, потом в здании ложно сработала пожарная сигнализация, вынудив высшего демона отвлечься на ликвидацию очагов возгорания в небоскрёбе. Очаги по факту не обнаружились, но затраченное на магический поиск время обратно не вернулось. Когда позвонила матушка с сакральными вопросами «Чего ты тянешь?» и «Когда ты нас с ней познакомишь?», Габриэль почувствовал, что окончательно теряет доступную ему меру вежливости. Учтиво попрощавшись с родительницей, он рванул к колдунье, чей светлый, умный, чуть ироничный взгляд мгновенно возвращал ему ощущение целесообразности бытия в целом и смысла жизни отдельного демона в частности.

У входа в личный отсек колдуньи под плакатом: «Наука есть лучший современный способ удовлетворения любопытства отдельных лиц за счёт государства»*, на стуле лежала аккуратно сложенная стопка мужской одежды. Габриэль логично предположил, что за закрытой дверью обнаружится очередной обнажённый дракон. Дракон действительно обнаружился и даже попытался отползти от демона, дружелюбно метя хвостом, но был остановлен сердитым окриком экспериментирующей ведьмы.

– Решение сложных задач часто оказывается проще, чем ожидалось, – поделилась с демоном Аманда. – Смотри, поливаю зельем – кожа теряет огнеупорность. Теперь насылаю чары – яд разрушается, огнеупорность восстанавливается. Нет «клея» между компонентами состава – нет его опасного эффекта. Сейчас ещё схему противоядия пересчитаю, но если поблизости от пострадавшего есть ведьмак, то заклинание разрушения подействует быстрее эликсира.

– Гениально! Пошли обедать, – прозаично предложил Габриэль, с наслаждением любуясь своей женщиной: чёткими движениями её рук, азартным блеском глаз, широкой улыбкой на милом личике. – Отпускай офицера, а то бледная уже от усталости, меня верховная и капитан со свету сживут за недогляд.

– Иду-иду, мы же ещё в Академию художеств собирались. Только поговорю по душам с шефом полиции, чтобы он доверил мою охрану исключительно твоей особе – с утра надоело со свитой на метле летать!

Академия, в которой обучались будущие светила живописи и скульптуры, внешним убранством напоминала дворец, а внутренним – захламлённую мастерскую погруженного в творческий экстаз художника. Каждый клочок пространства был чем-то занят: досками под холсты, стопками мольбертов, мраморными бюстами, деревянными моделями человеческих фигур с шарнирными соединениями суставов, пудовыми мешками алебастра и так далее и тому подобное. Самые крупные завалы в углах маскировались расписными китайским ширмами. И на эти ширмы матерились студенты, рыщущие по холлам и коридорам в поисках холстов, мешков со смесями и новых мольбертов.

– Кто в студию металлической формовки нашу глину утащил?! – с гневным криком пронёсся мимо один из студентов, чуть не перевернув девушку на стуле, устроившуюся писать городской пейзаж у окна рекреации. Демон ловко удержал стул за спинку, девушка поблагодарила с улыбкой, ничуть не обидевшись на неуклюжего студента, и с ходу предложила, окинув цепким взором лицо спасителя:

– Не согласитесь позировать? У вас очень выразительный, хищный профиль! Портрет анфас выйдет приторно слащавым при вашей идеальной красоте, а вот смещение фокуса зрительного восприятия позволит лучше раскрыть вашу индивидуальность.

– Спасибо, но я пришёл в академию в поиске её ректора, а не своего портрета, – отшутился Габриэль.

– А, тогда вам туда: направо, потом налево, затем вверх по лестнице на третий этаж и ещё два раза направо, – указала девушка, отворачиваясь к начатой картине.

Справка, озвученная перед их походом капитаном Вэнрайтом, гласила, что ректор академии является человеком. Ничего удивительного, людей в мире проживало тысячекратно больше, чем Иных, а большинство руководителей высокого звена были в курсе существования на Земле разных видов гуманоидных рас. Ректор академии был посвящённым человеком с детства, поскольку посвящённой была его мать, не считавшая нужным скрывать эту тайну от сыновей, или, скорее, не способная её скрыть по причине хронического пьянства.

Сведения пронеслись в мыслях Аманды, когда она поздоровалась с мистером Джоном Блэком, профессором искусствоведения и ректором Академии художеств. Для сына нищей пьяницы, существовавшей на государственные пособия неимущим, мистер Блэк сделал ошеломительную карьеру. Пятидесятилетний человек выглядел моложе своих лет благодаря ведьминским зельям (Аманде трудно было бы не заметить эффект их применения), стройнее благодаря мастерству своего портного, и приветливее благодаря широкой белозубой улыбке, маскировавшей настороженность во взгляде. Если девушка-секретарь довольно равнодушно отреагировала на визитную карточку Аманды и заинтересовалась лишь графским титулом в карточке Габриэля, то ректор был в курсе, какие монстры заглянули к нему на огонёк, и не заставил их ожидать в приёмной.

– Вы пришли по поводу Бойда и Глена, – констатировал он. Оглянулся на дверь, и Габриэль заверил, что их разговор не подслушают. – Честно говоря, не представляю, что ещё я мог бы вам сообщить.

– Расскажите подробней о планировавшемся аукционе: чья была идея, чего ожидали, как отбирались картины, – попросила Аманда, вслушиваясь в каждое слово в стремлении уловить неправду: все Иные умели распознавать человеческую ложь. Оставалось сожалеть, что они не умеют отличить от правды ложь других Иных.

– Идея проста и оправдывала себя не одно десятилетие. Академия не единожды договаривалась с Маккони о выставке картин наших студентов и продаже их работ с аукционов. Вы же понимаете, в чём тут подоплёка: работы известных мастеров привлекают на аукцион акул искусствоведческого рынка, слетаются знатоки и меценаты – прекрасная возможность ненавязчиво, под конец битвы за признанные шедевры, явить им новые таланты. Это шанс продвинуть лучших учеников в мир высокого искусства: и им хорошо, и статус академии растёт, когда имена её выпускников начинают звучать по всему миру. Наши молодые художники на таких мероприятиях заводят полезные знакомства, необходимые и гениям в начале их пути. О финансовой стороне вопроса тоже забывать не стоит, как и о росте самооценки юных дарований. Знаете, меня всегда глубоко волновали истории о гениальных творцах, продававших за копейки и кусок хлеба свои бесценные шедевры – те, которые после их смерти оценивались в миллионы. Ещё хуже, когда одарённый художник, не сумев заработать творчеством на жизнь, признаёт себя бездарностью и уходит из профессии, а когда к нему прибегают с криками: «Да вы гений, батенька!», он уже покинут привередливой Музой и не способен сотворить что-то значительное.