Я не мог спорить с этой логикой.
— Что бы ни случилось завтра, — твёрдо сказал я, — ты всегда будешь моим отцом. Тем, кто воспитал меня, дал мне имя и положение в обществе.
В его обычно холодных глазах что-то дрогнуло — возможно, это была благодарность или даже гордость.
— Я рад это слышать, — произнёс он. — И я горжусь тобой, Максим. Всегда гордился, даже если не показывал этого.
В гостиной нас ждали Александр и Анастасия, оба явно взволнованные предстоящими переменами.
— Так значит, теперь ты будешь жить во дворце? — спросила Анастасия, когда мы сели за стол.
— О, нет, я себе поместье обустраивал не для того, чтобы так скоро переехать, — я улыбнулся. — К тому же, это не значит, что я перестану быть вашим братом.
— Технически, ты никогда и не был, — заметил Александр с грустным смешком.
— Кровь — не единственное, что делает людей семьёй, — возразил я. — Мы прошли вместе через многое, защищали друг друга. Этого не изменит никакой титул.
Елена Андреевна, моя бывшая мачеха, неожиданно прослезилась. А ведь я даже не заметил как она вошла и слышала наш разговор.
— Я не всегда была добра к тебе, Максим, — признала она. — Но ты всегда был благороден. Я рада, что в твоих жилах течёт королевская кровь. Это объясняет многое.
— Даже если бы её там не было, — мягко ответил я, — я всё равно был бы тем же человеком. И вы всё равно были бы моей семьёй.
Эти слова, казалось, тронули всех присутствующих.
* * *
Приём в Зимнем дворце, на котором должно было состояться объявление, обещал стать самым значительным событием сезона. Император не поскупился на подготовку: огромные залы были украшены свежими цветами, на серебряных блюдах громоздились изысканные закуски, лучшие музыканты столицы занимали свои места на возвышении.
Я прибыл за час до начала, как и было условлено. Мой новый камердинер, рекомендованный самим императором, помог мне облачиться в парадный мундир, специально созданный для этого случая. Чёрный с золотым шитьём, он был похож на форму Законника, но с добавлением элементов, указывающих на мой новый статус.
— Нервничаете, Ваше Высочество? — спросил камердинер, поправляя воротник.
— Пока я не принц официально, — ответил я, — и нет, не нервничаю. Уверен, что всё пройдёт именно так, как надо.
Первым, кого я встретил в отведённой мне комнате ожидания, был император. Он выглядел торжественно в парадном облачении, но в его глазах читалось беспокойство.
— Ты готов? — спросил он без предисловий.
— Как никогда, — я кивнул. — Но, кажется, что-то тревожит вас, Ваше Величество.
Он вздохнул.
— В последние дни при дворе ходят странные слухи, — сказал он тихо. — О твоём происхождении, о причинах моего решения признать тебя. Некоторые даже намекают, что твоя мать была не просто учёной, а… кем-то иным.
Я напрягся. Неужели кто-то знал о Вечном Городе и об истинной природе Марии Леонхарт?
— Что конкретно говорят? — спросил я.
— Разное, — император покачал головой. — Большинство слухов нелепы: что она была ведьмой, иностранной шпионкой. Но некоторые предположения слишком близки к истине, чтобы их игнорировать.
— Вы знали, кем была моя мать на самом деле? — осторожно спросил я.
— Не всё, — признался император. — Но достаточно, чтобы понимать: она была не совсем… обычной. И этого было достаточно для меня. Я любил её не за происхождение, а за то, какой она была.
Он выпрямился, возвращая себе царственную осанку.
— В любом случае слухи не изменят моего решения. Ты мой сын, и сегодня весь двор узнает об этом.
В этот момент в дверь постучали, и вошёл церемониймейстер.
— Ваше Величество, гости собрались. Всё готово для объявления.
— Отлично, — кивнул император. — Идём, Максим. Пора представить тебя двору в новом качестве.
Когда я вошёл в большой тронный зал вслед за императором, сотни глаз обратились в мою сторону. Я заметил принцев, стоящих по правую руку от трона: Пётр выглядел напряжённым, Михаил — настороженным, а Андрей — откровенно заинтересованным. Аврора Сергеевна стояла неподалёку, её лицо было безупречной маской вежливого внимания, но глаза выдавали истинные чувства — холодный гнев и расчётливость.
Император поднялся на возвышение и поднял руку, призывая к тишине.
— Уважаемые гости, — начал он, когда зал затих, — сегодня особый день не только для меня и моей семьи, но и для всей Российской Империи. Сегодня я объявляю о признании моего четвёртого сына, Максима, рождённого от моего союза с Марией Леонхарт, выдающейся учёной и исследовательницей.
По залу пронёсся шёпот, который император остановил одним движением руки.
— Максим уже доказал свою преданность империи как Законник, раскрывший заговор «Общества Вечного Огня» и предотвративший множество угроз безопасности нашего государства. Теперь он будет служить России в новом качестве — как принц Максим Алексеевич Романов, четвёртый в линии наследования престола.
Император жестом пригласил меня подняться к нему. Когда я встал рядом, он торжественно надел мне на шею особый орден — высшую награду империи, которую обычно носили только члены императорской семьи.
— С этого момента, — провозгласил император, — вы будете обращаться к нему «Ваше Высочество» и оказывать все почести, соответствующие его положению.
Зал взорвался аплодисментами, хотя я заметил, что не все хлопали с одинаковым энтузиазмом. Некоторые аристократы явно были шокированы, другие выглядели расчётливыми, словно прикидывая, как повлияет эта новость на их собственное положение. Отличный способ запомнить, с кем лучше не иметь дел и быть настороже.
Затем начались поздравления. Один за другим придворные подходили ко мне, кланялись и произносили заученные фразы. Некоторые были искренни, другие едва скрывали недовольство.
Принцы оказались последними в очереди поздравляющих. Михаил, как армейский офицер, был краток:
— Добро пожаловать в семью, брат, — сказал он, крепко пожимая мою руку. — Надеюсь, ты продолжишь поддерживать армию в своём новом качестве. И да, это не влияет на наши отношения, я все еще уважаю тебя за твои поступки и поэтические качества.
Андрей, самый младший, улыбнулся загадочно.
— Интересный поворот событий, — заметил он. — Не думал, что однажды смогу называть тебя братом.
И наконец, наследный принц Пётр. Он подошёл последним, и в его глазах читалась плохо скрываемая неприязнь.
— Поздравляю, — сухо произнёс он. — Хотя, должен признать, новость о твоём… необычном происхождении вызывает вопросы.
— Какие именно вопросы, брат? — я намеренно подчеркнул последнее слово.
— О природе твоей матери, например, — он понизил голос. — Говорят, она была не совсем человеком. А это заставляет задуматься о том, кто или что ты такой на самом деле.
— Моя мать была выдающейся учёной, чьи работы до сих пор изучают в академиях, — ровно ответил я. — А что до слухов — их распускают те, кто боится потерять влияние из-за моего появления. Знаешь, брат, чем выше ты сидишь, тем страшнее, что тебя скинут.
Пётр хотел ответить, но в этот момент к нам подошла Аврора Сергеевна.
— Мои поздравления, Максим Алексеевич, — её голос был мёдом, под которым скрывался яд. — Или мне теперь следует называть вас «племянник»?
— Как вам будет угодно, Аврора Сергеевна, — я слегка поклонился. — Хотя я предпочитаю традиционные обращения. «Ваше Высочество» вполне подойдёт.
Её улыбка стала натянутой от моего неприкрытого сарказма.
— Разумеется. Должна признать, это довольно… неожиданный поворот. Никто при дворе даже не подозревал о вашем истинном происхождении.
— Некоторые тайны должны оставаться тайнами, пока не наступит подходящее время, — я многозначительно посмотрел ей в глаза. — Уверен, вы как никто другой понимаете это, тётушка.
Её глаза сузились, но она сохранила улыбку.
— Вне всякого сомнения. Надеюсь, ваш новый статус принесёт вам… всё, что вы желаете.
