С этими словами она кивнула и отошла, уводя с собой принца Петра Алексеевича.
Вечер продолжался, и к полуночи я был истощён бесконечными разговорами, улыбками и политическими намёками. Музыка играла, пары танцевали, а я стоял у окна, наблюдая за придворными и размышляя о том, как изменится моя жизнь после этой ночи.
Внезапно я почувствовал чужой взгляд — пристальный, изучающий. Обернувшись, я увидел молодого человека, почти мальчика, с изящными чертами лица. Он смотрел на меня с другого конца зала, и в его взгляде читался неприкрытый интерес.
Граф Альберик Серентийский. Посланник Вечного Города.
Он слегка наклонил голову, признавая, что я заметил его наблюдение, и поднял бокал в молчаливом тосте. Затем улыбнулся — и от этой улыбки у меня по спине пробежал холодок. В ней не было ничего человеческого. Это была улыбка хищника, обнаружившего интересную добычу.
Я ответил ему таким же кивком, чувствуя, как воздух вокруг нас словно наэлектризовался. Два существа, не вполне принадлежащих этому миру, признали друг друга посреди человеческого праздника. Это была не просто встреча — это было начало новой игры, правила которой ещё предстояло узнать.
Глава 5
В жизни Законника часто бывает своего рода затишье перед бурей. Момент обманчивого спокойствия, когда кажется, что все угрозы устранены, все интриги распутаны, и можно наконец выдохнуть. Именно в такие моменты судьба обычно подбрасывает новые испытания.
Первая неделя в статусе принца оказалась суматошной. Бесконечные приемы, поздравления, знакомства с придворными, которые ещё вчера едва замечали меня, а сегодня расточали улыбки и комплименты. Аристократы — удивительные создания: стоит ветру перемениться, и они тут же меняют направление, как флюгеры. Впрочем, далеко не все были искренни в своих поздравлениях. Я чувствовал это по взглядам, по мелким оговоркам, по слишком крепким рукопожатиям.
Утро третьего дня после официального объявления началось, как обычно. Я заканчивал завтрак в своём особняке, просматривая свежие отчёты Бюро, когда дверь распахнулась без стука. Я дал Виктору карт-бланш на все условности.
— Орлицын просил передать, — он протянул мне запечатанный конверт с грифом Внешней Разведки.
Я вскрыл печать и пробежал глазами короткое сообщение. С каждой строчкой моё настроение становилось всё мрачнее.
— Что там? — Виктор заметил перемену в моём лице.
— Новости из-за границы, — я отложил письмо. — В Лондоне обнаружены массовые захоронения. Судя по всему, это были «улучшенные» бойцы «Общества Вечного Огня». Все с одинаковыми следами — выгорели изнутри, словно кто-то зажёг в них невидимое пламя и заставил мучиться в агонии.
Виктор присвистнул.
— Похоже на почерк нашего юного графа.
— Не только в Англии, — я постучал пальцем по письму. — Похожие случаи зафиксированы в Финляндии, несколько — в Пруссии. Все, кого мы подозревали в связях с «Обществом», оказались мертвы. Их сеть методично уничтожается.
— Кем-то очень могущественным, — задумчиво произнёс Виктор. — И очень тщательным.
— Альберик, — я произнёс это имя с некоторой настороженностью. — Посланник Вечного Города зачищает следы. Интересно, почему именно сейчас?
— Возможно, дело не в сроках, а в масштабах, — предположил Виктор. — «Общество» зашло слишком далеко в своих экспериментах. Создание «улучшенных» нарушило какие-то правила, установленные Вечным Городом. Все же мы ничего о них не знаем, и любое предположение может быть как верным, так и далеким от истины.
Я кивнул, вспоминая то, что рассказал мне Эдвард. Вечный Город и его стражи не терпели вмешательства в естественное развитие нашего мира. А эксперименты «Общества» явно выходили за рамки дозволенного.
— В письме есть ещё кое-что, — я снова взглянул на бумагу. — Орлицын пишет, что его агенты перехватили странную переписку. Представители «Общества» из разных стран отправляли друг другу координаты каких-то древних артефактов. По всей видимости, технологии, которые они использовали для создания «улучшенных», не были их изобретением.
— А что тогда?
— Возможно, моя мать была не единственной, кто покинул Вечный Город, в итоге в мир просочились их знания, может, даже некоторые технологии.
— И Альберик теперь исправляет ошибку, — закончил Виктор мою мысль. — Собирает разбросанные фрагменты и устраняет тех, кто слишком много знает.
Я задумчиво кивнул. Интересно, что граф делает с найденными артефактами? Уничтожает? Или отправляет обратно в Вечный Город, где учёные могут изучить, как именно они были использованы людьми? Всё-таки прогресс, даже если он произошёл в результате незаконного вмешательства, остаётся прогрессом. А Вечный Город, по словам Эдварда, ценил знания превыше всего.
— Что будем делать? — спросил Виктор, прерывая мои размышления.
— Ничего, — я отвернулся от окна. — Это не наша война, Виктор. Альберик уничтожает тех, кто представлял угрозу для нашего мира. По сути, он делает за нас часть работы. Пусть продолжает, пока не трогает невиновных.
— А если начнёт?
— Тогда мы вмешаемся, — мой голос стал жёстче. — Но пока я предпочитаю наблюдать. Каждая встреча с Альбериком — это возможность больше узнать о собственном происхождении.
На этом мы закрыли тему, но мысли о Вечном Городе и его эмиссаре не покидали меня весь день. Чего он хотел? Зачем наблюдал за мной на приёме? В голове крутились десятки вопросов, но ответов на них пока не было.
* * *
Вечером того же дня императорский курьер доставил мне официальное приглашение на приём в честь прибытия польской делегации. Ничего удивительного — как новому принцу, мне полагалось присутствовать на всех дипломатических мероприятиях. Однако приписка внизу привлекла моё внимание:
«Её Высочество Карина, сестра императрицы Польской, выразила особое желание увидеть Вас».
Карина. Это имя всколыхнуло воспоминания, которые я давно отодвинул на задний план. Наша встреча в Варшаве, совместная операция, её необычная магия и не менее необычный темперамент… Я улыбнулся, вспоминая, как она называла свои заклинания нелепыми фразами. Талантливая волшебница, красивая женщина и абсолютно невыносимая собеседница, которая еще и выпить любит — всё это сочеталось в ней в равных пропорциях.
И вот теперь она прибыла в Петербург. Это усложняло ситуацию. Особенно учитывая мои отношения с Варварой, которые только-только начали укрепляться после новостей о моём новом статусе.
Впрочем, я не собирался бегать от прошлого. Следовало встретиться с Кариной и прояснить всё раз и навсегда.
* * *
Польская делегация прибыла с помпой, характерной для этой гордой нации. Вереница экипажей, украшенных гербами, торжественный эскорт, музыка — всё говорило о важности визита. Я наблюдал церемонию прибытия, стоя на балконе Зимнего дворца вместе с другими высокопоставленными лицами.
— Много шума из ничего, — пробормотал Пётр, стоявший рядом. — Поляки всегда любили пускать пыль в глаза.
— Не стоит недооценивать их, — возразил Михаил, второй принц, известный своим прагматичным подходом к военно-дипломатическим вопросам. — У них сильная армия и хорошие связи с Францией, особенно в свете последних событий и смены власти.
— Именно поэтому они и приехали, — заметил я. — Ищут союзников против растущего влияния Пруссии.
Михаил с интересом посмотрел на меня.
— Для новичка в дипломатии ты удивительно хорошо понимаешь суть вещей, брат.
— Законник видит больше, чем придворный дипломат, — я пожал плечами. — Мы копаем глубже, а чтобы не сделать хуже, приходится быть в курсе многих вещей.
— А иногда закапываетесь слишком глубоко, — с намёком произнёс Пётр, но я проигнорировал его выпад.
Моё внимание привлёк один из экипажей, из которого вышла девушка. Даже на расстоянии я узнал её по гордой осанке и характерному жесту, которым она поправила выбившуюся прядь светлых волос, в которые неизменно вплетена голубая лента. Карина, волшебница и аристократка, сестра правительницы Польши.
