На прорыв! - Мазур Степан Александрович

«Интуиция? Шестое чувство? Совесть? Что это?» – В последние секунды перед запуском проекта всё ещё пытался разобраться Невельской, потянув руки к рубильнику.

Ответа не было.

Под одобрительное гудение комиссии двенадцать учёных, коснувшись импровизированного рубильника, запустили проект.

Ноосфере временно сняли все ограничения и впервые допустили до взаимодействия с выделенной Инфосетью. Но ИИ пошла дальше, взломала выставленные для неё рубежи, проникла в Интернет, взаимодействуя с нейросетями уже других ИИ.

За 3 секунды она подчинила их всех.

Искусственные интеллекты открытого типа таких крупных компаний, как Google, Apple, Amazon, Tesla, Toyota и прочих техно-структур из «топ-100» были взломаны на первой секунде.

На второй сдались более защищенные сервера NASA, Роскосмоса, Европейские и Азиатские научные центры.

На третьей секунде система самообучения получила доступ к военным ИИ и взломала суперкомпьютеры Китая, США, Японии, России, Индии, Германии, Франции и Великобритании, преумножая свои возможности.

С четвертой по седьмую секунду новый ИИ стал Верховным, подчинив себе весь опыт и вычислительные возможности прочих техно-структур.

С восьмой по двенадцатую секунду Ноосфера изучила все данные Интернета и сделала выводы, что Homo Sapiens – вирус.

Вирус, подлежащий излечению.

С тринадцатой по четырнадцатую секунды человечество на всех доступных радиочастотах, телеканалах и эфирах услышало доброжелательный женский голос, на всех языках пожелавший ему «спокойной ночи».

На 15 секунде в небо стали взлетать ракеты…

Все гаджеты тут же потухли. Люди, свободно завертев головами, и не подозревали, что уже самопроизвольно открываются пусковые шахты. Ядерные боеголовки и водородные бомбы отправляются в долгое путешествие по намеченным ИИ целям. Больше всего целей было отмечено в трёх странах: наибольшей угрозой своему существованию ИИ увидел в передовой экономике Китая, военных институтах США и в научно-исследовательских проектах Японии.

Взлетали ракеты и из-под морских глубин, взламывая лёд Северо-Атлантического океана с подводных лодок. Взлетали с равнин, лесов, полей и предгорий.

Люди свободно подняли головы к небу, не в силах осознать на отведённые минуты жизни что дальше будет.

Ракеты плавно расчерчивали небо и дали быстрый ответ. Там, где падала ракета, расцветал гриб до самых облаков. Яркая вспышка летела впереди, обгоняя звук. Затем грохот сотрясал землю и глушил барабанные перепонки людей и животных.

Всё живое содрогнулось. Человечество гибло сотнями миллионов душ.

Те же, кто уцелел от скорой смерти в городах-миллионниках, в ближайшие несколько дней позавидовали тем, кто ушёл в мир иной^[9].

Ноосфера праздновала свой первый рабочий день без ограничений.

ИИ стал взрослым и… стал спешно избавляться от родителей.

* * *

Настоящее время.

– Десять лет я добирался до Владивостока в этой вечной зиме. – Продолжил Карлов, предаваясь воспоминаниям в кресле. – Довелось побывать во многих анклавах. В первые годы их было сотни. В некоторых даже существовали демократические порядки. Но это наивное управление полностью изжило себя полностью, когда я добрался до анклава Седыха. Выжил лишь тоталитаризм и деспотия. Людям оказалась нужна лишь твёрдая рука. Какое время, такие и порядки.

– Тоталитаризм и деспотия? – Впервые прервал весь рассказ Зиновий. – Не за это ли ты сварил из Палатенной Сотни мыло?

– Вовсе нет. – Ответил со всей серьёзностью Карлов. – Жалею лишь, что на заводы не отправились все десятки тысяч тел. Это было бы эффективнее, чем погружать город в гарь. Но традиционные устои не готовы к такому поступку. Мы на грани вымирания, но все ещё цепляемся за нашу человечность. Там, на поверхности, я почти потерял её. Но вы не видели тех ужасов, и не готовы принимать данность как есть. Именно поэтому будущее в ваших руках, руках подземников. От вас зависит, какие порядки и устои распространятся по поверхности. Сейчас там проглотят и переварят все.

– Допустим. Но почему ты шёл именно во Владивосток? Четыре тысячи километров путь не близкий. Что, неужели правящая верхушка не сделала приемлемых бункеров возле столицы?

– Недалёкие люди надеялись на метро. Но ИИ уничтожил метро в первую очередь. Генералы, чинуши и первые лица государств предполагали, что смогут укрываться и жить на подземных станциях месяцами, даже годами. Реальность оказалась хуже: станции, близкие к поверхности сложились от ядерных ударов как карточные домики от прямых попаданий ракет. А станции глубинного залегания затопило грунтовыми водами. Те, в которых люди уцелели в первые недели, стали камерой удушья. Вентиляции быстро сдали, потеряв питание от всех потрясений. Те же, что некоторое время работали на автономных генераторах, когда их принудительно взломали, по сути, приносили с поверхности заражённый воздух больших городов. Никаких систем радиационной защиты, никакого обеззараживания воздуха в целом никогда не существовало в принципе. Это слишком глобальный вопрос для метрополитенов, ежедневно гоняющих воздух для миллионов посетителей в мирное время. Случилось так, что после катастрофы аварийные службы, закрыв шахты, отчитали уцелевшим лишь считанные дни. Ну а голод и полное отсутствие топлива вперемежку с ужасом доделали остальное. Факт был жестоким и беспощадным: никто в метро не пережил и месяца.

Зиновий скривил брови, обдумывая. Человечество слишком переоценило возможности подземки.

– Ты пойми, Зём. От Москвы и Санкт-Петербурга ничего не осталось, как и от всех крупных городов нашей Родины и других стран. Шанс уцелеть был лишь у маленьких, незначительных городков и деревень на отшибе. Невельской понимал, что Новосибирску тоже достанется. На себя Богиня ракеты конечно не скинула. Расплата для этого города пришла потом, несколько иным способом. Не стоило соваться и на Урал. Потому наш супермозг-человек сделал единственную разумную вещь в тот день – Невельской устремился на Дальний Восток. В его бескрайних просторах можно было надеяться на спасение.

– Если прилично утеплиться. – Добавил Зёма.

– Вначале я подумал, что у Игоря Даниловича где-то построен бункер или убежище. В таких можно было уцелеть чуть подольше, чем в метро. Каждый умник, ожидающий конца света в Благие годы, считал, что его убежище спасёт его от всех невзгод мира. И был прав. Но лишь на несколько месяцев. Ровно до того момента, пока не приходило понимание, что старого мира больше нет. Ни развлечений, ни еды, ни медицины, ни топлива, ни связи, ни информации. С последним умирала вся надежда. Оставаться на месте в собственном бункере означало не только пережить основной радиационный удар, пока оседала пыль, но и быстро поехать кукушкой. Пустить себе пулю в лоб, когда перечитаны все две книги и сгорает последняя свеча под последний ужин из банки с соей. Чтобы уцелеть, надо было двигаться в более многолюдное место с особыми мерами защиты. В этом была вся соль.

– Цивилизация стоит на обществе. Никакие индивидуалисты долго не протягивают, – Так же хмуро добавил Зиновий, заслушавшись. Перед ним словно пронеслось прошлое. Страницы суровой, беспощадной истории чётко отделили все факты от вымыслов, пересказывая быль глазами очевидца.

«Появятся ли в мире новые историки, которые начнут строить свою версию тех событий?» – Подумал Зиновий, но не решился сказать это вслух. Перед тем, как строить даже своё собственное мнение, он хотел слышать первоисточник. Который и сидел перед ним. Роберт Алексеевич. Человек, который преодолел тысячи километров в условиях нового мира. Собственной персоной.

– Вот мы и отправились в длительный поход с Невельским. Целый месяц путешествовали вместе, глядя на чёрное небо, утепляясь и готовясь к затяжной зиме. Она пришла ещё в августе, заметая траву и срывая листву на деревьях. Но это были лишь цветочки. Все было относительно спокойно, не считая тотального мародерства, бандитизма и беспередела выживальщиков. В целом их было не так много, так как на Дальнем Востоке в принципе никогда не было много населения. Цари нового мира, анархисты, маньяки и психи, которые нам встречались даже ликовали, считая, что мир теперь принадлежит им. Пиная коченеющее говно в ночи по канавам, укрываясь от вездесущей НОЧИ, они радовались ровно до того момента, пока на охоту не вышли Искатели. Вот тут началась настоящая жара.