На прорыв! - Мазур Степан Александрович

Автоматизация жизни оказалась популярнее продажи сырья.

– Мир с приходом полусфер и сфер изменился. К сожалению, долгое время мы лишь догоняли западные страны с введением серверов для обслуживания коммуникаций нового типа. Но проект Ноосфера призван не только догнать, но и перегнать западные и азиатские разработки. Наш искусственный интеллект перешагнул через машинное и ситуационное обучение. Мы доработали генетический алгоритм, позволив Ноосфере лучше понять людей через призму наших же ощущений. Не информационных, нет. – Невельской сделал небольшую паузу в докладе, удерживая внимание публики. – Всю необходимую информацию ИИ получит через несколько минут, подключившись к Инфосети. К сожалению, её недостаточно, чтобы компьютер стал человеком. Мы должны были научить ИИ чувствовать так же, как человек. И на этом поприще достигли огромных успехов. Нашему искусственному интеллекту не нужна «Красная кнопка». Он прекрасно понимает, что такое чувство меры, и в какой момент можно выйти за рамки системы. К примеру, нарочито разбивая автомобиль, но спасая человека, он способен на выбор. Или открывая дверь незнакомым людям, но спасая владельца от пожара или насилия со стороны домочадцев, он подталкивает к действию. Ибо поймёт, что к чему. Ведь его нейронная сеть опирается на опыт взаимодействия с человеком так, как будто бы он сам был человеком. Это не голословное высказывание. Наш ИИ словно прожил жизни 12 ведущих авторов проекта, которых вы видите перед собой. – Учёный повёл рукой в сторону коллег. Те учтиво кивнули.

На незаданный вопрос комиссии, повисший в воздухе, Невельской тут же ответил:

– Мы позволили технике сканировать наш мозг, считав информационную матрицу объектов. Ноосфера – это все мы, 12 членов группы. С нашими мнениями, ощущениями, знаниями, если хотите. А ещё это самый передовой в мире Суперкомпьютер, ведь ему не нужна техническая начинка, чтобы обрабатывать информацию. Через несколько минут он сам станет всеми компьютерами в мире и сам для себя решит, что с этим делать. Наш ИИ – это своего рода вакцина, необходимая человечеству, чтобы прекратились войны и воровство интеллектуальной собственности. Вся информация в мире теперь будет проходить через него. Он сам будет знать, кто что создал и кому что принадлежит. Спрятать информацию больше не получится. Не получится укрыться. Обратная система связи просто не позволит этого. Все люди вынуждено станут открытыми. Не удастся остаться незамеченным. Это полностью искоренит понятия терроризма и пресечет все финансовые махинации. Коррупция и вымогательство останутся в прошлом. Правомерность действий – вот на что в первую очередь будет опираться Ноосфера. Так что сегодня без лишнего пафоса могу сказать, что в календаре отмечается новый знаменательный день в истории. – Невельской кивнул, довольно улыбнувшись. – А теперь, уважаемые гости, ваши вопросы перед запуском?

– Игорь Данилович, почему вы уверены, что «Ноосфера» не восстанет против человека? – Послышался голос от холеного, статного журналиста. Его пригласили от лица СМИ, чтобы первым взять интервью у именитого учёного. Он же отвечал сегодня за стенограмму переговоров по старинке, вне дублирующих звукозаписей микрофонов. Он же должен был написать большую, развернутую статью о проекте, который за какие-то часы расхватают тысячи таблоидов и переведут на сотни языков мира.

– Все просто, господин Карлов. Роберт Алексеевич, если не ошибаюсь?

Журналист Карлов кивнул, приглаживая галстук.

– Дело в том, что мы научили ИИ любить. Любящий человек становится лучше. Ноосфера любит людей, как мать любит дитя. Как дети любят своих родителей. Как возлюбленные любят друг друга. В частности, наш ИИ полюбил меня и всех наших коллег, кто был ответственен за её воспитание.

– Её?

– Именно, Роберт Алексеевич. Ноосфера определенно – дочка. У всех важных наименований в жизни человечества всегда женские личины: жизнь, смерть, любовь, свобода… Ноосфера олицетворяет собой понятие новой жизни. Потому – она. А я у неё ассоциируюсь со всем хорошим, что свойственно людям: тепло, забота, ласка. Я для Ноосферы как отец для дочери.

– Вы хотите ли вы сказать, что ИИ ощущал родительскую любовь?

– Именно. – Не моргнув, ответил учёный.

– Но каким образом компьютер смог постичь любовь? Через картинки? Через машинное обучение?

– Помилуйте. Это прошлый век. Через создание информационного слепка. Если в двух словах, то ноосфера стала человеком в пределах заданных параметров в информационном мире. За несколько лет мы взрастили её сознание от рождения до совершеннолетия. Все это образно говоря. Без сотрудничества с прочими нейросетями, кстати. Чтобы она не перенимала их опыт. Не заразилась ничему плохому. Шла по своему жизненному пути. Училась лишь на своих примерах. По заданным нами параметрам. У неё нет дублирующих систем. Она монолитна и всегда приходит лишь к одному варианту решения поставленных задач. Всегда верному, смею сказать. Для неё не существует понятия «у каждого своя правда». А сегодня… – Невельской на секунду задумался, подбирая слова. – Сегодня наша дочка встанет взрослой. Сегодня она готова приняться за настоящую работу, указав прочим ИИ на их недостатки.

– Хотите сказать, она уберет из интернета порно? Или отловит всех хакеров? – С ноткой сарказма вновь спросил Карлов. – Не слишком ли много вы на неё возлагаете надежд? Это ведь всего лишь первое знакомство вашей… дочки с окружающим миром.

Учёный улыбнулся примирительно:

– Скоро узнаем все её возможности, Роберт Алексеевич. Гениям чужды обобщённости.

– Но как же… – Карлов поднял указательный палец, желая задать ещё несколько наводящих вопросов, но в бок толкнули. Чиновники не собирались проводить весь день, слушая непонятные речи двух образованных людей о пространственных, весьма размытых критериях жизни и философии. Этому не учили в партшколах и не преподавали в институтах государственного управления. Об этом не говорили на съездах партий и государственных форумах. Но что более важно – за это не доплачивали из бюджета.

– Довольно, Роберт Алексеевич. – Поправляя чёрный пиджак, отсек дальнейшие вопросы тучный глава комиссии Всеслав Олегович Доброславский. – Игорь Данилович и все члены команды провели не один день в тестах, чтобы смело сказать, что всё пойдёт как по маслу. Так ведь, господа учёные?

– Без сомнения, – ответил Невельской, внутренне готовый отвечать на подобные вопросы о своей работе хоть весь день. Собеседники редко улавливали суть вопроса с первых слов повествования.

А ему хотелось говорить. Ведь это был день триумфа. Самый важный день, веха истории, которую всецело оценят лишь потомки.

И лишь очень близкий человек мог сказать, что учёный несколько встревожен. Бодро отвечая на вопросы, легко можно было загладить чувство вины, которое терзало Невельского после одной из ночей, проведённых с Ноосферой в закрытом режиме. Без посторонних глаз он хотел передать ей свой опыт. И передал. Вот только особые тесты при загрузке своего сознания в её мир пошли не по плану. Она принялась создавать свои симуляции. Как подросток, получивший волю, ей было интересно всё новое. Она без сожалений вытянула из учёного все секреты и перешла за отмеченные рамки, постигая понятие «любовь» в гораздо более полной мере, чем полагалось программе.

Ноосфера хотела ощутить, как это бывает в реальной жизни – полюбить. И учёный оказался не в силах противостоять этому. Хотя бы потому, что не помнил, что конкретно произошло с ним в ночь симуляций. Использовав учёного, Ноосфера стёрла его воспоминания, легко доминируя над человеческим сознанием на своих сверхскоростях. Там, где для Невельского прошла секунда, для его «дочери» прошла целая жизнь.

Наутро ИИ вела себя как ни в чём не бывало, не вызывая никаких признаков агрессии. Тесты показывали отличные результаты. И Игорь Данилович решил, что процесс обучения прошёл «как по маслу», в чём и со свойственной ему пылкостью и уверял членов приёмки. Осталось лишь подспудное чувство вины, которое он никак не мог объяснить даже самому себе.