На прорыв! - Мазур Степан Александрович

«Карлов решает многие проблемы, но справиться со всем в одиночку старик точно не может». – Понял молодой адмирал. Поправив белую бандану и вылезшую на лоб чёлку, он вышел из помещения. В операционной автоматически приглушился свет для более комфортного сна пациентки. Умный кабинет подстраивался под нужды человека и без покровительства искусственного интеллекта. Процессорам достаточно было определить ритм дыхания и пульс пациента, а так же отслеживать движение или замечать их отсутствие.

Укрывать одеялом человека в Саламандре тоже смысла не было. Заряженный костюм заботился о комфортной температуре тела самостоятельно. Он же имел отверстие в рукаве для капельницы. Оно располагаясь на месте, где должен был стоять модуль ИМИИ. На время больничных процедур этот гаджет снимали. Только в этом время подземники были недоступны для Инфосети и могли насладиться покоем вне цифрового мира. Это правило закрепилось в процедуре лабораторного лечения.

Обратная дорога через площадь не заняла у адмирала много времени. Не без тревоги Зиновий заметил на табло на площади, что уровень кислорода падает. В воздухе появился привкус гари. С крематорием срочно нужно было что-то делать.

В мэрию попал без всяких вопросов, с удивлением отметив полное отсутствие охраны. Карлов никого не боялся. Все враги умерли. А до открытого восстания было как до Луны пешком. Оппонентов в среде культистов Карлов для себя не встречал.

Зёма понял, что опоздал на консультацию. Ольха уже сидела за столом Поверенного и, судя по задумчивому виду подруги, бородатый мужик рассказал ей не очень приятные новости про тётку. По щекам подруги текли молчаливые слёзы.

– Зёма, он не подземник. – C ходу обронила лысая подруга.

– Как так?

– Тётя Клава помогла Карлову попасть в Москва-Сити много лет спустя после закрытия города. И за это её и выгнали на поверхность. Моя тётка сейчас в анклаве Владивосток. Если бы мы задержались там дольше, чем на 5 минут, возможно, я смогла бы обнять её, – на одном дыхании выпалила она и едва сдержалась, что не разреветься. – Какой-то километр отчуждения разделил нас на года!

«Иногда незнание просто полезно». – Мелькнуло в голове юноши. Он обнял Олю за плечи и посмотрел на Поверенного.

– Думаю, теперь проблем со встречей не будет. – Сказал тем временем сам Карлов, указывая гостю за стол. – Зиновий, мне надо с тобой поговорить. Присаживайся. Это не на две минуты. Я рассчитываю на тебя. Ты должен быть в курсе многих дел.

– Многих? Или всех?

– Как сам решишь.

Зёма присел за стол рядом с Ольхой, взяв её за руку. Пальцы обоих были в перчатках Саламандры, но сам жест должен был успокаивать. Чисто психологическая поддержка. Спины обоих ощущали замаскированный лифт за дверью. Он не был активирован после спуска. Не было и намека на сквозняк из-за железобетонной плиты. Сознание просто понимало, что за укрытием есть лаз на поверхность и не могло смириться с этим. Душа, попробовав простора, вновь рвалась на свободу, туда, на поверхность!

Зиновий вдруг понял, что только эта дверь за плитой могла точно объяснить, почему Поверенный города сидит к ней лицом, а не к выходу из кабинета. Гости, которые садились к ней спиной, точно не задавали вопросов, пока мимо них не начинали таскать солнечные панели или детали планеров.

– Весь во внимании, – ответил молодой адмирал и действительно весь превратился в слух.

– Дело было так… – Начал Карлов.

* * *

16 лет назад.

Новосибирск, Академгородок.

Этот солнечный летний день ничем не отличался от мириад других. Легкий ветер тревожил листву на деревьях в парке. Автомобили с автопилотами реже стояли в пробках. Они носились по городу со скоростью, ранее не разрешенной людям-водителям. Упразднённые службы государственной автоинспекции повсеместно заменились работой камер видеонаблюдения.

Само понятие штрафов все реже терзало автолюбителей. Люди пересаживались с водительских кресел на пассажирское и предпочитали копаться в гаджетах, чем терять время, следя за дорогой и траффиком. Конкурировать с автопилотами с годами становилось всё сложнее живому человеку.

Прохожие катились на сабвеях и гироскутерах с опорной ручкой по своим делам. Редко кто бродил по иссушенному асфальту на своих двоих. Всех этих людей объединяло то, что они мало обращали внимания на мир за пределами полусфер.

Полусфера – этот новый гаджет пришел на смену смартфонам, умным часам и умным очкам, в один момент захватив всё внимание пользователей. Дополненный мир благодаря новому устройству разукрасил город информационным вывесками, рекламными роликами, плавающими информационными строками, а самих пользователей снабдил цифровыми подписями с указанием Ф.И.О, возраста и той информации, которую легко можно было найти в открытом доступе в социальных сетях.

Или за дополнительную плату, если хотели получить больше информации.

Весь мир плавно переходил на встроенные сферы, предлагая людям установить чипы под черепную коробку для реализации интерфейса «мозг-машина». Но в России всё ещё была популярна предыдущая версия – полусферы. С теми же опциями, но на внешнем носителе. Реже чипы имплантировали просто под кожу. Новосибирск, как и прочие крупные и мелкие города России, погружался в эту новую техно-моду с заметным отставанием, в отличие от двух столиц в Европейской части России.

Срединный город большой страны жил неспешной размеренной жизнью, понятия не имея, что в одном из многочисленных зданий НИИ в Академгородке в этот день творилась история. Там группа учёных из 12 человек собралась в пятиэтажном здании ещё советской постройки вокруг ядра искусственного интеллекта нового типа.

Проект «Ноосфера» приковал внимание научного сообщества и последней правительственной комиссии прямо перед запуском. Не последние люди из Кремля замерли напротив учёных, внимательно слушая слова ведущего автора проекта – Игоря Даниловича Невельского.

Степенный, уверенный в себе руководитель говорил тихо и спокойно. На жизненном пути за 60 лет довелось немало поработать и математиком-программистом в Силиконовой Долине в конце «девяностых» и физиком-инженером в массовых проектах Сколково в «нулевых», и во многих других институтах за рубежом в «десятых» и «двадцатых». Скромный техно-гений, словно стараясь объять невозможное, занимался химией, генетикой, коммуникациями и космосом, но по большей части тяготел к развитию софта и приложений на базе ИИ. Последнее давало ему немалый доход. От работодателей Невельской давно не зависел.

Жизнь вернула великого учёного на малую родину в Новосибирск, наградив теплым местом руководителя самого интересного за всю его жизнь проекта, тесно связанного с хобби, на котором Невельской сделал себе имя. Людям нравилось, что умные приложения при помощи искусственного интеллекта избавили пользователей от многих повседневных задач, вроде оплаты счетов, постановок на учёт в различных инстанциях и созданий заявлений по запросу. Со всем этим благодаря его приложению справлялись теперь машины, и никто не собирался их ограничивать, кроме быстро сокращающихся рядов хакеров. Но и сами хакеры в связи с повышенным уровнем безопасности вымирали как класс. Без консолидации в сообщества, рядовой хакер больше не в силах был взламывать системы. Они создавали себе новую защиту, ещё в процессе взлома обновляя код и обнаруживая взломщика. К которому с завидной скоростью выезжали спецслужбы.

Невельской знал себе цену и прекрасно понимал, что финансирование нового правительства зависит от результатов, а не слов. А его научно-исследовательскому институту было что показать и без красивых улыбок с рукопожатиями на публику и пышными банкетами для первых лиц государства. В противном случае, он мог даже успешно игнорировать финансирование, включив в процесс свои собственные финансовые накопления. За последний год именитый учёный стремительно ворвался в топ-100 богатейших людей страны, первым предложив пользователям перестать решать свои вопросы самостоятельно и доверить это машинам.