Истины нет (СИ) - Ефимкин Максим

— Не смей, — произнес Аватар своим глубоким голосом. — Не смей этого делать.

— Господин, я больше…

— Твоя черная стылая душа привела тебя сюда, это правда. Но именно она удерживает тебя за вратами Радастана, — Аватар опустился в невидимое кресло.

— Я не понимаю, господин.

— Ходящий именем Феррронтарг проклял тебя. Объективно говоря, проклятием это не является, но так тебе будет легче понимать. И я согласен с ним. Он поступил верно. Червяк, подобный тебе, заслужил то, что заслужил. Однако даже вашим шептухам ведомо, что проклятие всегда о двух концах и вернется. И это правда. Они лишь не знают, отчего так происходит. А все потому, что проклятие связывает. Оно присасывается, как пиявка о двух ртах, как к жертве, так и к вызвавшему его в Мир. И, напившись из одного колодца души, захочет продолжить пир в другом. Но ходящий рассчитал все верно. Едва ты достиг бы врат Радастана, связь меж вами мгновенно оказалась бы растерта в Нейтрали. Никакого эха. Он не мог знать лишь одного. Я тоже проклят. Но проклят клятвой. Я сам виноват, но это ничего не меняет. Страх неминуемой смерти в момент Завершения ходящего лишь на секунду овладел мной, и я принял, как мне казалось, ловкое решение. Я одержал победу в стычке, не доводя ее до Завершения, но врага не поверг. Он выжил. И теперь моя клятва не отпускает меня. Я не могу вернуться домой, путь туда мне заказан. Я не вижу своей дороги и найти не смогу. Поверь, я пытался. И незаживающая рана, оставленная аарком, постоянно мне об этом напоминает. Так что ты проклят им, а я проклят другими силами, но точка схождения у нас с тобой одна. Он источник твоего проклятия, но он же моя цель. В момент, когда он вышвырнул тебя на Тропу, я увидел тебя. Не мог не увидеть. Но не думай: Феррронтарг не глуп. Наша с тобой встреча не должна была случиться. Песчинка на дне океана, капля росы в необъятных полях. Он не мог даже подумать о том, что Аватар от великого бахвальства и неуемного желания возвыситься поклянется именами всех ангелов, что кара настигнет нарушившего клятву. Что затем страх перед неотвратимой смертью заставит его совершить самонадеянную глупость. Ведь выбраться из Радастана невозможно. Но, как видишь, он справился. А я… Теперь мы с тобой — одно проклятие. И ты связан с Феррронтаргом куда сильнее моего, а потому твое проклятие постоянно тянет тебя к нему. Ты этого не чувствуешь и не видишь, но ты всегда идешь к нему. И рано или поздно приблизишься настолько, что и я смогу видеть его. Есть лишь одно «но»…

Илур потрясенно смотрел на Энглуда, не в силах говорить.

— Твоя связь зиждется на твоей же ненависти к нему. Стоит тебе простить его и начать каяться, как проклятие спадет. И не важно, примет ли покаяние Т`Халор Живущих Выше или нет. Стоит тебе простить его, и ты утеряешь связь с ним. И тогда… станешь тем бесполезным и никчемным червем в моих глазах, коим был всю жизнь. Понятно?

Илур беззвучно зарыдал.

— Именно так. Твоя мерзкая липкая душонка ведет меня к цели. 

26-2.

26.

Призрак, впервые входя в гробницу, ощущал неподдельный ужас. Большое помещение с каменными стенами и низким потолком не было освещено. Даже свечи кардинал не позволил ему взять с собой. Сказал лишь, что он, Призрак, и без того хорошо видит в темноте, а сейчас, с короной, так и вовсе сможет видеть ночью, как днем. Кардинал оказался прав с той лишь разницей, что цвета оказались тусклыми, словно в серой дымке, и Призрак видел все во всех подробностях. Ряд мертвеней, поднятых Аббуком, был выстроен вдоль дальней стены. Когда дверь за вошедшим закрылась, они одновременно обернулись и посмотрели на него. О нет, их глазницы не оказались пустыми черными впадинами, как думал брат Хэйл. В них горели фиолетовые огни. Цвет черных заклинаний. И во всем помещении распространялся запах сырости и плесени, сладковатый и едкий. А по сырым стенам пробегали капельки воды. Время от времени раздавалось «кап», когда капелька срывалась с выступающего камня и разбивалась о земляной пол. И в полной тишине это звучало, словно с высокой горы ухнул о дно ущелья громадный бурдюк с жидкостью.

Мертвени приветствовали хранителя серебряной короны без единого движения. Но в голове брата Хэйла закружился вихрь.

«Хранитель короны! Говори, что делать. Мы служим тебе. Веди нас. Наши мечи верны тебе. Мы… Ты… Вместе… Смерть… Вернемся… Необходимо… Некромант… Наша дорога…», — бесконечный поток переплетающихся фраз и слов. Призрак с трудом вспомнил, чему его учил кардинал, и громадным усилием воли подавил желание скрыться за дверью. Выдохнул и как можно более властно мысленно произнес:

— Молчать! Говорить, когда я позволю.

Шум мгновенно утих. Мертвени немо взирали на Призрака.

— Так лучше. Знаете ли вы, воины мои, куда Король наш желает направить нас?

Снова многоголосая какофония ворвалась под череп Призрака, как стая оголтелых птиц.

— Молчать! — брат Хэйл почувствовал удивление.

Он не только слышал, но просто ощущал мысли мертвеней всем своим существом.

— Говорить по одному, кому прикажу. Это ясно?

Молчаливые и невидимые кивки.

— Чудно. Ты, говори, — Призрак указал на ближайшего мертвеня в синем сюрко и с эспадоном.

В какой-то момент ему показалось, что это именно тот мертвень, что когда-то сопровождал Аббука. Сейчас он качнет блестящим шлемом и во всеуслышание заявит, что видел этого человека ранее.

— Да, нам известно это, Хранитель короны. Путь наш лежит в Голлаур. Ежели мы потеряем связь с короной, тогда велено самостоятельно, скрытно передвигаясь ночами и не возбуждая подозрений, по возможности двигаться на юг.

— Интересно, как бы это у вас вышло? — подумал Призрак и осадил себя: в голове раздался удивленный гул. — Воины, я не сомневаюсь, что вы храбры и держите слово. Однако должен вас упредить, что живые, которые населяют эти края, хоть и кажутся слабыми, легко справятся с нами числом, ежели опознают. Без должной помощи от колдуна долго мы не продержимся. И пусть каждый из нас в бою стоит сотни смертных, в итоге нас одолеют.

— Ересь, — заскрипел голос мертвеня. — Хранитель не должен сомневаться…

— Молчать, падаль! — взвился Призрак вслух. — Как смеешь ты сомневаться! Как смеете вы все сомневаться!

Он почувствовал, что голоса в голове поддерживают товарища.

— Или вы забыли, кто такие пресвитеры? Забыли, что смертные могут обратиться за помощью к своим богам, чьих сил даже вы, возвращенные некромантией, не в состоянии постичь? Или все же вспомните? Кто-то из вас вспомнит, кто такой пресвитер?

Молчание. Призрак улыбнулся.

— Кто хочет сказать, пусть шагнет вперед.

Больше половины сделали шаг.

— Ты, — Призрак указал на другого мертвеня.

— Мы помним. Черный маг предупредил нас, что служители церквей, коих нарекают пресвитерами, в состоянии причинить нам сильный вред. Наверное, потому он и говорил, что мы должны идти ночью, коли останемся одни. Прости, мы…

— Все еще вспоминаете. Я понимаю, — Призрак шагнул вперед. — Я такой же, как и вы, но колдун, что будет сопровождать нас, вернул меня. И корона мне принадлежит по праву.

— Мы это знаем, Хранитель короны. Будь это не так, ты был бы уже мертв, — одинокий голос был поддержан одобрительным гулом. — Нас сопроводит тот самый некромант, что передал тебе корону?

— Да. Он подчинятся мне.

Призрак изо всех сил старался, чтобы ни одна шальная мыслишка не выдала обратного. И он преуспел. Мрачные силуэты задвигались, обнажая оружие и опускаясь на колено.

— Веди нас, Хранитель короны. Говори, что надлежит делать!

Призрак отшагнул к дверям. Сердце его испуганно колотилось, подпрыгивая к самому горлу, но он держался. На краткий миг перед ним из воздуха возник высокий худой мертвец, злобно сверкнул глазами и, ухмыляясь, испарился. Брат Хэйл знал, кто это, но помнил слова кардинала, что он может лишь пугать и нашептывать, однако силу короны ему из того Мира не преодолеть. Никто, кроме самого Призрака, его не услышит. Мертвени Кашшу не подчинятся.