Когда Магда успокоилась, а осколки вазы убрали, я наконец удосужилась взглянуть на часы – и ахнула. Время близилось к полудню. Мистер Спенсер, оказывается, ещё с утра приходил по поводу собеседования с соискателем на должность «помощника» Стефана, но не стал меня будить, и просто оставил документы, приложив к ним записку, в коей он нижайше просил «рассмотреть их непременно до вечера»…
Словом, не считая кошмара, день начался, как обычно – с горы деловых бумаг, крепкого кофе и суеты. До «Старого гнезда» я добралась только к четырем часам. И каково же было моё удивление, когда выяснилось, что Эллис уже ждёт!
– Добрый день, – приветственно кивнула я детективу. – Вы сегодня рано. Неужели что-то срочное?
– В общем-то, нет, Виржиния, но я подумал, что новости вас заинтересуют. – Эллис скромно опустил взгляд. – А также вспомнил, что в этой кофейне мне обещали чашку кофе в любое время. Погода нынче премерзкая, а я как раз шёл мимо…
– Пройдёте в зал? – предложила я, улыбаясь. Эллис сейчас, похоже, вёл себя так исключительно по привычке, а не потому, что и впрямь был голоден – Георг сказал мне, что уже угостил его горячим шоколадом и рыбным пирогом.
– Не стоит, – мгновенно посерьёзнел детектив. – Я действительно спешу. К тому же дразнить тигров – плохое занятие.
– Что вы имеете в виду?
– Не что, а «кого», – вздохнул детектив. – Это неважно, Виржиния. На самом деле я зашел сказать, что вам лучше пока устраниться от расследования и не предпринимать никаких самостоятельных шагов. Я, разумеется, буду держать вас в курсе положения дел, но собою вам рисковать не надо. Есть вероятность, что в ту роковую ночь в галерее Уэста побывали сразу несколько человек. И кто из них украл картину – неизвестно. Однако убийца среди них только один; остальные же боятся оказаться виноватыми сразу «за всех», потому и будут огрызаться, если почувствуют слежку. И среди подозреваемых есть по крайней мере один человек из тех, с кем вы общались. – Он оглянулся на Георга, с невозмутимым видом колдующего над туркой, затем на миссис Хат… – Лучше нам пройти куда-нибудь в более уединённое место. За разглашение тайны следствия меня не похвалят, а я сейчас не могу позволить себе ни единой ошибки. Кое-кто рад был бы сместить меня с должности и отправить расследовать кражи овец где-нибудь в Западной Гринейре.
– Тогда поднимемся наверх, – быстро предложила я. – У Мэдди есть некое подобие гостиной. Окна выходят на главную улицу, но снаружи ничего не видно – плети девичьего винограда загораживают стекло.
Хоть Эллис и говорил о «тайне следствия» и безопасности, но все же не выдержал и заговорил еще на лестнице.
– Их было четверо, Виржиния. Четверо! Я знаю это точно, – зашептал он, осторожно притянув меня к себе за локоть. Жар от пальцев чувствовался даже через рукав. – Скупщик Зельды оказался, к сожалению, практически бесполезен. Картина нигде не всплывала. Возможно, вор затаится на несколько месяцев, прежде чем решится ее продать. А времени у нас нет. Это плохая новость. А хорошая состоит в том, что она… Она – это скупщик, который оказался весьма эффектной дамой, – быстро пояснил Эллис в ответ на мой недоумевающий взгляд. – Не то чтобы она произвела на меня впечатление… Словом, слушайте!
…К скупщику детектив отправился в тот же вечер, благо люди, глухие к велениям закона, обычно и начинали свои дела только с закатом. Впрочем, Эллису, даже «принаряженному» и загримированному для Смоки Халлоу, дверь открыли не сразу. Не помогла ни кодовая фраза, ни выстукивание секретного ритма. А вот монета Зельды, подсунутая под дверь, сразу же возымела действие – Эллису поверили.
Впустили, выслушали – и даже обещали помочь.
– Кажется, эта Неверленд, скупщица краденого, что-то должна нашей очаровательной Зельде, – предположил детектив. – Потом, когда всё закончится, обязательно разузнаю подробности, наверняка история была интересная, но сейчас важнее, что Неверленд ответила на мои вопросы.
…Нет, она не слышала о пропавшей картине. Нет, она не думает, что такую вещь понесут продавать, пусть даже и к ней, скорее, вывезут за границу… Но у неё, Неверленд, есть кое-какая идея.
– Вы представляете, Виржиния? Она нашла мне свидетеля! – восторженно сообщил Эллис свистящим шепотом. – Настоящего. Какого-то бездомного побирушку, который имеет обыкновение ночевать недалеко от галереи. Он спившийся любитель искусства – и один из осведомителей Неверленд. Она мне подсказала, где его найти, и я аж затрепетал – вот он, след! И чутьё меня не обмануло.
Нищий действительно отыскался быстро – и рассказал занятную штуку. Оказывается, в ту роковую ночь в галерею заглянули в разное время четыре человека.
Бледный изящный господин, пахнущий чем-то странным, похожим на смолу и спирт.
Двое мужчин в неприметной одежде, говоривших с альбийским акцентом.
И – человек в плаще, шляпе и с длинными волосами.
– Тот, последний, единственный вернулся так же, как и вошёл. – Глаза у Эллиса горели азартом. – Через главную дверь. Зашёл – и почти сразу выскочил, как ошпаренный. Ну, как вам новости, Виржиния?
– Интересно, – только и смогла сказать я. За окном лепил то ли мокрый снег, то ли замерзающий на лету дождь. Жуткая погодка, ничего не разберёшь…
– Вот и мне кажется, что интересно, – торжествующе произнёс детектив. – И, готов правую… нет, лучше левую руку дать на отсечение, что один из этих визитеров – Лоренс Уэст. Вопрос в том, первым он вошел или последним. Вы ведь понимаете, Виржиния? Первый – это убийца. А последний – это тот, кто его покрывает.
Вот тут таинственность улетучилась. Я почувствовала себя порядком озадаченной и осторожно поинтересовалась:
– А как вы пришли к такому выводу, Эллис?
Он нелепо моргнул:
– То есть – как? Все же очевидно.
– Боюсь, не для меня, – напоказ виновато улыбнулась я, ощущая нарастающее раздражение. Ну, разве не может Эллис выражаться яснее? Зачем все эти туманно-высокомерные «очевидно» и «даю руку на отсечение»? – Может, объясните для нелогичной леди ход ваших мыслей?
– Попробую, – вздохнул Эллис и признался: – Давайте порассуждаем. Нищий сказал, что тот, кто вошел последним, воспользовался парадной дверью, а не чёрным ходом, как первый визитёр, или окном, как та парочка. Обозначим последнего посетителя как «Икс». Этот Икс поднялся по крыльцу, неторопливо прошествовал в особняк, где и находится коллекция картин. Скорее всего, Икс открыл входную дверь ключом. Своим или украденным – это уже другой вопрос. Меньше чем через минуту Икс выскочил на улицу, как ошпаренный, забыв даже дверь прикрыть. Какие у вас предположения о том, почему события развивались именно так? – весело поинтересовался Эллис, переплетая пальцы замком и подпирая подбородок.
Сейчас детектив выглядел не то азартным игроком, не то полным дурного энтузиазма студентом, которого нерадивый профессор отправил вместо себя читать лекцию для младшего курса.
Я нахмурилась, собираясь с мыслями:
– Возможно, Икс увидел труп?
Эллис удрученно вздернул брови:
– Ну же, Виржиния, подумайте получше. То, что Икс увидел труп, и ребёнку ясно. Скажу вам по секрету – наш славный доктор Брэдфорд после вскрытия заявил, что сторож был убит между двумя и тремя часами ночи. А последний визитёр заявился ближе к утру, когда тело уже начало остывать. Ладно, попробую поставить вопрос по-другому: почему Икс вообще пришёл в галерею?
– Украсть картину?
– Вполне вероятно, но удобнее было бы это сделать ночью.
– Чтобы проверить перед выставкой, на месте ли картина?
– Возможно, – сыто улыбнулся детектив, по-змеиному сощурив глаза. – Уже не столь очевидная версия, но прав на существование она имеет столько же. Предположим, что Икс – это Лоренс Уэст. Сам или по поручению отца он направляется в галерею и обнаруживает там пропажу картины – и свежий труп. Кстати, вот что бы вы сделали, оказавшись в таком положении?
– В положении трупа?
– В положении человека, нашедшего труп.
