Они, таким образом, представляли собой хопперсуксов
Оказавшись на пол дороге к укрытию, кролики-выродки застыди в замешательстве, превратясь в тумбообразные фигуры, нелепо расставленные неведомой рукой между двумя зарослями. Те же, что ещё оставались по ту сторону опушки, пришли в страшное возбуждение. Их коричневатая шкурка хорошо контрастировала на серо-зеленоватом фоне растительности, и их мельтешение из стороны в сторону хорошо было видно.
Наконец, они там решились и высыпали навстречу команде всем гуртом, выстроившись полукругом в два-три ряда: те, что посмелее – впереди.
Свим остановился в нескольких шагах от кроликов и жестом руки придержал других членов команды. Камрат же шагнул на линию с ним.
– Что надо? – громко с хрипцой в голосе спросил хопперсуксов Свим, многозначительно положив руку на рукоять своего громадного меча.
– У нас свои дела, у вас – свои! – выкрикнул кто-то из гурта на хромене. – Мы вам не помешаем. Вы не мешайте нам.
– Ага!.. – Озадачился Свим заявлением кролика. – Тогда зачем вы напали на наших путров? – говоря, он вынул меч и сделал шаг к первому ряду выродков.
Bсe, к кому он приблизился на расстояние, достаточном, чтобы можно было поразить мечом, отскочили назад, завалив наземь тех, кто стоял за ними. Произошла нелепая и смешная свалка почти в четверть гурта.
– С позиции силы здесь делать нечего, – посмеиваясь, решил Харан. И посоветовал: – Ты их очень-то не пугай. Они сами нам и так всё расскажут. Хотя бы о дороге. Эй, вы! – крикнул он. – Может быть, проведём переговоры?
– О чём? – последовал ответ-вопрос.
Прозвучал он с левого края восстановленного полукруга.
– О вас, и о нас! – прокричал Харан. – Тему разговора найдём. Вам лучше с нами говорить, чем нам рубить ваши головы.
– Ничего себе переговоры! С обещанием рубить головы. А ещё не с позиции силы. Хитро! – усмехнулся Свим и с крепнущим уважением посмотрел на Харана.
Не зря он служил самому правителю бандеки. Может повернуть дело и так, и по-другому.
Гурт сбился в кучу, каждый норовил протиснуться в середину. Толкались и спорили.
– Что-то да решат, – задумчиво проговорила Клоуда.
– Молодой гурт, субординация ещё не отлажена, – отметил Харан. – Видите, как они друг перед другом выступают. Каждый считает нужным что-то сказать своё. Предводителя нет.
– Это плохо, – сказал Свим.
– Да, не слишком хорошо, – подтвердил Харан. – Но думаю, на переговоры пойдут.
Кролики на переговоры согласились, выделив почти десяток парламентёров.
Разговор состоялся вблизи опушки под деревьями, чтобы скрыться от сторонних глаз, и происходил на официальном языке Сампатании; кролики вполне членораздельно произносили слова и могли изъясняться и понимать смысл сказанного противоположной группой парламентёров, то есть со Свимом и всей его командой.
От кроликов люди узнали много интересного и кое-что полезного для их дальнейшего продвижения по мятежной бандеке. Гурт образовался не без причины. Клан их, многочисленный и не знающий врагов, проживал где-то между Куншем и Дорогой Страха. Месяц или чуть больше тому назад на их клан напали какие-то громадные птицы. Никто в клане никогда таких птиц не видел, хотя близко расположенные Болота Первое и Второе приучили их ко всяким неожиданностям. То стадо странных пчёлообразных диких выползет из непроходимых топей, а то и птицы налетят какие-то и норовят ухватить с собой крольчат. Однако у последних размах крыльев достигал нескольких берметов.
При выяснении размера размаха крыльев, сколько именно берметов он достигал, у парламентёров случилась активная перебранка. Закончилась она, однако, согласованной мерой.
– Около десяти берметов, – твердо заявил один из кроликов.
И как ни удивлялись и не хотели тому верить слушатели, кролики стояли на своём
Далее выяснилось следующее. Птицы прилетели стаей в несколько десятков числом во время кормежки клана, когда кролики собрались вокруг Священного Общего Стола-Помоста. Всякий, вставший у него, тут же с пафосом было разъяснено внимающей команде Свима, ощущает единство клана, его значимость и уникальность в этом безумном мире.
Правда, вновь произошла небольшая склока по поводу ощущений каждого из парламентёров, когда они стояли у Священного Помоста и совершали процесс кормления. Общего мнения не получилось, но кролики остались довольны высказанным в процессе обсуждения такого важного для них вопроса.
Птицы воспользовались бреющим полётом, подлетали бесшумно. Занятые трапезой кролики не слышали их приближения. А они налетели и стали убивать всех без разбора. Убивали и тут же поедали жертвы, проглатывая их целиком. В каждую птицу входило бессчётное количество родичей, оставшихся в живых кроликов.
Переполох, учиненный неведомым врагом, был невероятный. Никто не знал, как противостоять острым клювам и бешеной злобе, проявленной нападавшей стороной, а потому в живых остались только те, кто успел юркнуть в семейную нору, или отсутствовал в поселке клана во время налета птиц. В основном это удалось сделать более сильным самцам, а крольчихи и крольчата, занимающие почетные места за Священным Столом-Помостом, не могли так быстро его покинуть и практически все погибли.
– Мы ничем не могли им помочь, – скорбно проговорил кто-то из кроликов, выражая общее мнение о произошедшем.
Остатки клана решили бежать подальше от страшного места, и направились к норочному поселению родственного клана сабхов. Сабхи, хотя и посочувствовали, но встретили несчастных не слишком приветливо – их Священный Стол-Помост не был рассчитан на лишних едоков, им самим удавалось едва кормиться на исходе зимы. Пришлые не обижались, а пытались как-нибудь переждать голодное время, а потом либо вернуться в своё поселение, взяв у сабхов самок, либо постепенно обжиться на новом месте.
Ни тому, ни другому не суждено было сбыться.
Все – и пришлые, и местные – уравнялись, когда несколько дней спустя, птицы напали на сабхов и уничтожили их подавляющую часть. Сохранившим свою жизнь ничего не оставалось, как бежать на север, ближе к более обжитым и цивилизованным местам, под защиту людей и других разумных…
– Перед вами, – сказал один из ведущих переговоры с печалью в голосе, – всё, что осталось от славного клана кравелей, ведущих свой род от Великого и Всезнающего Киты Всемогущего, всем известного покорителя Болот и Первого, приобретшего хвост.
– И того меньше, а вернее, лишь двое могут назвать себя сабхами, предком которых был сам Сабха Знающий Разное, – добавил другой кролик, по-видимому, сабх.
На взгляд людей он ничем не отличался от кравелей.
Харан оказался прав, команде встретился молодой, недавно созданный гурт: без истории, без устойчивой руководящей верхушки, без признанных лидеров. Вот почему они ещё спорили по всякому поводу и вырывали инициативу друг у друга по ведению переговоров. Да и опыта создания гуртов у хвостатых кроликов, по-видимому, до того не было.
После жалобы сабха разговор на себя перевёл другой кравель. Трудно было определить по его личине и внешнему виду, старше он предыдущих кроликов, говоривших о постигшем несчастье с кланами, или младше, но говорил он быстрее, понятнее и как-то солиднее предыдущих.
– Вчера, подходя и тескомовской дороге, мы встретили смешанный гурт…
– В основном собачьи… – влез другой кролик.
Но взявший на себя дальнейшее ведение переговоров, охладил выскочку холодным взглядом и продолжил свой рассказ, словно и не было реплики со стороны:
–… в нём были собачьи, но и барсуки и даже тарбаганы. Мы не захотели с ними вступать в контакт. Однако они почему-то напали на нас. Мы их превосходили числом, и значительно, но вы видите наше оружие? У нас нет опыта. Мы их, конечно, потрепали, но и сами потеряли с шестерых кравелей. Увидев сегодня этих… ваших путров, мы подумали, что они из тех, кто вчера напал на нас. Вот и… Мы приносим извинения за свой поступок.
Люди переглянулись, вежливость кравеля их поразила.
