– Это не они, Габриэль, в том-то и проблема, – с сожалением заверила Аманда.
– С чего такая уверенность? – разозлился её демон, только увидевший свет в конце туннеля и не готовый расстаться с версией, дающей шанс активно действовать прямо сейчас.
– Эти три тёмные ведьмы нам всем прекрасно знакомы и они наши друзья, – пожала плечами верховная.
– О, ведьма, безусловно верящая в нерушимость дружбы и преданность друзей, – явление беспрецедентное, – с ядовитой иронией протянул Габриэль.
– Возможно, твоя мать заказала проклясть твою невесту? – задумчиво процедила верховная, и Габриэль взвился до потолка:
– Это НЕ возможно!
– Демон, верящий в святость семейных уз и безусловную преданность родных, – явление беспрецедентное, – съехидничала верховная.
Эти двое явно нашли общий язык. Пока они показательно злобно зыркали друг на друга, Аманда повернулась к уткнувшемуся в телефон Вэнрайту:
– Капитан, что так бурно тебе пишут в чатах детективы?
– Не детективы, а родители твоего графа. В XVI веке у маркиза де Кюи умерла любимая невеста. Примечательно, что маркиз был демоном, а невеста – светлой ведьмой. Официально сообщается, что она умерла от неведомой болезни, спровоцировавшей стремительное старение организма.
– Классическое проявление смертельного проклятья, – резюмировала верховная. – Ещё бывали случаи, когда демоны этих родов собирались жениться на ведьмах?
– В далёкие века смешанные браки, мягко выражаясь, не поощрялись ни в каких сообществах Иных. Но в следующем веке, в XVII, у герцога Лорье отравили любовницу-ведьму, симптомы отравления указаны такие же. Исторические хроники утверждают, герцог безумно любил ту ведьму, хоть их связь продлилась всего месяц, и так никогда и не женился. Спустя век столь же тихо и скоропостижно скончалась ещё одна любимая ведьма высшего демона – юная супруга одного из Лорье. Умерла спустя два месяца после заключения брака.
– Ни брак, ни помолвка сами по себе не провоцируют активацию проклятья, – проворчала верховная, – дело тут исключительно в любви. Эх, Аманда, толковала я тебе, что замуж надо по расчёту выходить!
– Двести лет тому назад одна из демониц рода вышла замуж за ведьмака, но вот там был как раз брак по политическому расчёту, так что все жили долго, хоть и не слишком счастливо, – продолжил капитан.
– Значит, расчёт был плоховат, раз не слишком счастливо, – не отступила верховная. – Так, имеем подтверждение версии родового проклятья, надо выяснить его первоначала. Копайте глубже XVI века – кто-то там ещё должен быть из влюблённых. Аманда, как тебя угораздило вляпаться в такую историю?! Ты же у нас самая рассудительная, предусмотрительная и вечно повторяющая, что любишь жить без проблем!
– Люблю, – кивнула Аманда, успокаивающе поглаживая жениха по руке, – но пора признать, что не умею.
Отношения с высшим демоном определённо окрашивают существование взрослой, умудрённой жизнью ведьмы в новые цвета, добавляя свежих граней к её большому опыту. Например, впервые в жизни у Аманды случилась близость по коварному принуждению: из-за того что склонить демона к утехам не помогли ни заигрывания, ни заверения, что проклятья не передаются половым путём и не усиливаются на этом самом пути. Гад даже усыпить её попробовал, но сильную ведьму с наскока не одолеешь, особенно когда так легко спрогнозировать действия противника. В итоге демон был повержен, подвергнут пытке поцелуев и принуждён сдаться на милость победительницы. Однако второй раунд оставил за собой: вероломно воспользовавшись расслабленностью ведьмы от достигнутых успехов, он всё-таки отправил её в глубокий сон!
Открыв глаза на рассвете, Аманда увидела ожидаемую картину: её демон не спал и вообще не ложился. Он сидел, склонясь над толстым талмудом, взятым с полки кабинета, и сосредоточенно читал. Талмудом был учебник по высшей магии по специализации «ведьмовство», и Аманда готова была спорить на замок и агрокомплексы, что открыт у него раздел проклятий. И судя по мрачному как грозовая туча выражению лица Габриэля, он успел дойти до того параграфа, где популярно объясняется, что родовые проклятья под угрозами не снимаются, а усиливаются. Увы, против некоторых сил не помогают превосходящие силы, а любое давление лишь ухудшает ситуацию. Родовое проклятье – не приворот, не сглаз, не тривиальная порча и даже не обычное смертельное проклятье, которое можно заставить снять или разрушить самостоятельно. О родовых проклятьях имеется особая статья в каждом учебнике: это высшее проявление ведьминского гнева, высший пик ведьмовских сил. Сотворить такое крайне сложно, граничных условий у такого проклятья масса, но и условия его отмены практически невыполнимые.
Хотя бы по той простой причине, что родовые проклятья никогда не накладываются в одиночку... Одиночке, даже самому сверхсильному, такая магия неподвластна. Слишком она разрушительна и вечна, чтобы возникать по воле единственных рук.
Демон заметил, что она проснулась. Заложив страницу закладкой, он сказал, не поднимая глаз:
– Почти тысячу лет тому назад, в тринадцатом веке, когда начались особо кровавые гонения на ведьм, мой род возглавил ту травлю. Вначале без разбора уничтожали всех: и светлых и тёмных, но потом мой предок увлёкся одной из пленниц. Как и что между ними произошло – неведомо, но той светлой ведьме удалось выдернуть из пекла бойни часть своих соплеменниц. Однако за связь с «недостойной» женщиной на моего предка ополчилась вся верхушка Иных и власть имущих посвящённых людей, и влюблённая пара пошла на сделку с гонителями ведьм и... с собственной совестью. Возлюбленная моего предка прикинулась беглянкой из казематов инквизиции, добралась до клана тёмных, и те спасли её от «преследователей». Тогда тёмные и светлые ведьмы считали друг друга родственниками по виду и тесно дружили между собой...
– Липовая жертва инквизиторов выдала им место укрытия клана тёмных? Убедила своих родных поддержать сделку с гонителями против братского вида? – тихо прошептала Аманда, и Габриэль кивнул. – Её любовь к демону твоего рода обернулась кровавой резнёй тёмных и отделением светлых от тёмных. Её любовь спровоцировала вековую вражду между прежде родственными видами, их негасимую ненависть друг к другу, что привела в итоге к тотальному искоренению всех тёмных ведьм и ведьмаков. Горстка тёмных чудом сохранилась в нашем мире, долгие столетия их считали полностью уничтоженными. Да, это веское основание для родового проклятья.
– Они сотворили его все вместе, – тоже до еле различимого в темноте шёпота понизил голос Габриэль. – Каждая сгорающая на костре тёмная ведьма внесла в него свою лепту! Они прокляли мой род, и любая светлая ведьма, питающая искреннюю любовь к демону моей семьи, обречена на гибель. Это их месть за любовь, ставшую грязной, лишившую жизни многих безвинных. И такое проклятье тебе не разрушить... Смертельное родовое проклятье никому не разрушить! Даже сборной команде всех верховных ведьм!
– Знаю. Не поверишь, но я неплохо училась в академии, – спокойно сказала Аманда, вставая с постели, подходя к своему демону и обнимая его за плечи. – Зато теперь мне нет нужды красочно доказывать на словах, как сильно я тебя люблю, – ты и так это знаешь, даже доказательную базу имеешь.
– Прекрати шутить! – Голос демона прервался, он закрыл лицо ладонями. – Мои родители ничего не знали, пока вместе с детективами не откопали в семейном хранилище совсем уж древние свитки. Та давняя история предательства «во имя любви» всеми людьми давно позабыта. Но магия помнит всё...
– ...как искусство и народные сказания. Сюжет картины, которую отыскал ректор академии, теперь кристально ясен, как и смысл его последних глумливых слов. Габриэль, из любого тупика есть выход.
– Да, но это тот ужасный, невыносимый случай, когда мы сами НИЧЕГО не можем сделать!
– Прокляли не мы, и отменять не нам, – подтвердила Аманда.
– Почему они не прокляли лишь тех, кто стал первопричиной всех бед?! Та светлая быстро скончалась в муках, а её возлюбленный покончил с собой, но тёмным было этого мало – они прокляли весь род до последнего колена! Да, было за что, не спорю, но...
