— Кошмар!!! — потрясенно выдохнуло сразу несколько человек, и Поля, двигавшаяся во второй трети ордера, весело хохотнула:
— Не «Кошмар», а «Кошмары». Ибо нас в роду МНОГО!
Это утверждение развеселило всех, включая меня. Вот наша шайка-лейка и рванула дальше заметно энергичнее. Увы, необходимость тщательно скрывать нынешние возможности мелкой троицы никто не отменял, поэтому я выделил часть сознания на наблюдение за состоянием энергетических узлов Тихона, и в тот момент, когда они начали тускнеть, вложился в Рыжую двумя оглушениями подряд. Девчонка не подвела — подала знак, что вот-вот высушит резерв, и младшенькая, остановив отряд, дала команду восполнять Силу.
Этим делом для вида занялись даже «ветераны», а я и моя Стая взяли на себя охрану медитирующей толпы. Впрочем, на самом деле бдела только Оля, а мы втроем разглядывали энергетические системы подружек Поли и Лизы. Ну, или разглядывал. Я. Ибо еще накануне настоятельно рекомендовал мелкой троице не сидеть на мате, хлопая ушами, а раскачивать разгон восприятия, то формируя, то сбрасывая соответствующее плетение.
Занимались девчата без дураков. И пусть это «извращение» субъективно удлинило время медитации, после завершения мероприятия поднялись на ноги довольными до невозможности, бодренько закинули рюкзаки за плечи, заняли свои места в походном ордере и в нужный момент ушли в первый рывок.
Кстати, Валя — пожалуй, самая рассудительная особа в этой компании — приятно удивила и в этот раз, не только додумавшись до альтернативного способа калибровки рывков при движении в предельном возможном режиме, но и описав его подружкам во время следующего короткого привала. Поэтому третий отрезок между медитациями девочки выходили из перемещений не в самом центре снежного «пятна», вымороженного наледью Светы и подпертого ею же шаром льда, а с заранее задуманным смещением на десять-пятнадцать сантиметров в сторону. И пусть этот вариант восстановления точности рывка работал с меньшим КПД, чем мой, к половине пятого вечера и мелкая троица, и Искрицкий-младший, проинструктированный Рыжей, вернули «просевший» навык к первоначальным кондициям.
Кстати, с этого момента и до остановки на ужин мы не злобствовали вообще. Чтобы «балласт» ненароком не перегорел. А в районе полуночи дали ему возможность сбросить накопившуюся моральную усталость в схватке со стадом кабанов-«шестерок». И не прогадали: налетавшись и накувыркавшись всласть под атаками животных, шлифовавших технику использования рывков«всю сознательную жизнь», но все-таки победив, Егор, Тихон, Марина, Люся и Валентина не только хорошенечко взбодрились, но и оценили свои реальные возможности. Поэтому следующие семь часов тренировались, как проклятые. Хотя нет, не так: вкладывали душу в каждую боевую задачу и параллельно добивались идеальной точности выхода из перемещений. Вот и перестарались — к началу восьмого утра вымотались до полусмерти и начали ошибаться.
К этому моменту мы опережали график на четыре с лишним часа, вот я и дал ребятам восстановиться — загнал отряд в старый ельник, остановил рядом с двумя высоченными зелеными красавицами, и дал возможность оценить всю прелесть сна на коврах из хвои, спрятанных под зелеными юбками. И пусть за три часа «балласт» не восстановился, из-за чего клевал носом весь завтрак, мои бодрячки добавили недостающего энтузиазма, и с половины двенадцатого до трех часов дня «балласт» работал, как часы. В результате к точке подбора мы подошли за пятьдесят две минуты до прилета дирижабля, расстелили коврики, сытно пообедали и предались самому разнузданному безделью…
…Большое Расслабление продолжили и после того, как поднялись в десантный отсек «Пятерки» — новенького дирижабля, вставшего на боевое дежурство в конце ноября. Правда, Виктор, Татьяна и Виктория нехотя ушли в каюту для особо важных пассажиров, чтобы не потерять лицо перед членами экипажа, а весь остальной отряд, получив команду отдыхать, переглянулся и застелил ковриками два противоположных конца помещения. После чего Нина, ветераны и Валентина Семеновна оккупировали лежбище на рампе и отключились, а вся молодежь, включая братьев Плещеевых, собралась возле меня и моей Стаи. Впрочем, Денис с Харитоном, не отличавшиеся особой говорливостью, в основном, слушали и показывали свое отношение к обсуждаемым вопросам утвердительными кивками.
Валя, Люся и Марина тоже не сотрясали воздух впустую — да, изредка отвечали на ехидные подначки «солировавшей» Злобной Мелочи, но, по моим ощущениям, пребывали в недалеком будущем и усиленно переживали. Зато Максакова и братья Искрицкие почти не затыкались. Но если первая усиленно развлекалась, то вторых кидало из крайности в крайность: первые полчаса они страдали из-за того, что столь интересный и полезный рейд уже закончился, а вторые — благодарили нас за «сумасшедший» толчок в развитии и внеплановые прорывы. Потом с подачи Лизы представили реакцию друзей и знакомых на свои нынешние ранги и развеселились. Причем развеселились правильно. В смысле, напомнили насмешнице, что она на ранг выше, а значит, сведет с ума значительно большее количество сверстников, и легонечко подкололи Птичку, «давно переросшую их ясли».
Моих их веселая грызня нисколько не напрягала. Но Поля поглядывала на сверстников, как на неразумных детишек, и тренировалась, безостановочно «мерцая» узлами, «ответственными» за навыки магии Пространства. Света поддерживала треп искрометными шуточками, выворачивала наизнанку почти любые утверждения мальчишек и не позволяла Плещеевым вспоминать о «не том» происхождении. А Ольга сосредоточенно обдумывала какую-то мысль и изредка улыбалась. Ну, а я отвечал на редкие, но меткие вопросы молодежи, вдумывался в комментарии Дайны, планировал разговор с Императрицей и, конечно же, жил в прозрении. Хотя дирижабль летел к «нулевке» километрах на четырех, и этот навык не цеплял даже птиц.
Да, птиц не цеплял. Зато позволил заметить резкое изменение поведения «силуэтов» членов экипажа и подобраться. Да, я не перестал вслушиваться в доклад БИУС-а, решившего сообщить о возвращении из рейда «новичков», «мутантов» и двух помощниц Ксении Станиславовны, но выделил на это дело лишь малую часть сознания. Поэтому запомнил, что род «прирос» еще семью Богатырями, шестью Боярами и Гриднем, а все остальные нюансы прорывов, каюсь, пропустил мимо ушей. Как выяснилось буквально через минуту, не зря: Воронецкий, примчавшийся в десантный отсек в компании с командиром дирижабля, сообщил, что наблюдатели заметили сигнальную ракету, так что борт меняет курс и начинает снижение.
Возражать я даже не подумал — коротко кивнул в знак того, что решение идти на помощь было единственно верным, поднял ветеранов, в двух словах описал ситуацию и сообщил, что они будут подстраховывать группу быстрого реагирования экипажа.
Вояки, естественно, переключились в боевой режим и начали готовиться к высадке. То есть, попросили Нину и Валентину Семеновну перебраться на нашу сторону десантного отсека, чтобы освободить рампу, перетащили к нам коврики, застегнули куртки и так далее. А мы — то есть, я и моя Стая — влили как можно больше Силы в плетения прозрений и, вроде как, расслабились. На восемнадцать с четвертью минут, то есть, на большую часть времени, убитую на коррекцию курса и экстремальное снижение. А потом я засек четыре уже посеревших и четырнадцать все еще мечущихся «силуэтов», за считанные мгновения просек всю несуразность этой картины и озверел.
Нет, поднимать панику не стал. Но проартикулировал Оле, в тот момент смотревшей на меня, приказ прикрыть дирижабль максимально плотными воздушными щитами, а БИУС, прочитавший мою артикуляцию, повторил мое распоряжение Свете и Полине. Потом «поскучал» еще минуты полторы-две и с интересом вслушался в доклад вахтенного офицера, примчавшегося к Вите с очередным докладом:
— Ваше Императорское Высочество, наблюдатель видит схватку между группой из трех человек и стаей волков предположительно шестого ранга из двенадцати-пятнадцати голов. Еще как минимум два волка уже мертвы, но один из добытчиков, кажется, получил довольно серьезное ранение, второй, судя по пластике движений, находится на грани иссушения резерва, а третий пока еще держится.
