Отшельник понял, что подарки не принадлежат Дмитрию. Даритель был другим. Дмитрий лишь выполнял функцию посредника. Не со зла, конечно. Но Рысь не стал говорить об этом вслух, чтобы не ставить в неловкое положение человека, который просто хотел, как лучше.
Блаженны простодушные.
Наталья первыми открыла подарки детей. Там оказались милые детские тёплые распашонки, расшитые в солярных узорах.
– «Обережники», – вновь прокомментировала Леля.
– Как мило, – расплылась в улыбке Наталья. – От души, Дмитрий.
– Всё лучшее детям, – смущенно ответил Космовед, невольно залюбовавшись узорами символов солнца.
Раскрыв свой подарок, берегиня Отшельника обнаружила серебряный браслет в обрамлении замысловатого рисунка, напоминающего кельтскую вязь, но в то же время отображающий целые картины: животных, деревья, мир вокруг. Разглядывая его под разными углами, всегда можно было найти что-то новое.
– Замечательно! – восхитилась Наталья.
Подойдя к Космоведу, она чмокнула его в щечку. После чего застегнула браслет и села на место до того, как Леля что-то добавила в объяснениях.
Сама же богиня на этот раз промолчала. Видимо, ничего странного в браслете не наблюдалось. За исключением искусной работы мастера. Был он изготовлен Людотой, что жил в «Киевской Руси» в IX веке нашей эры.
Дмитрий не успел достать новых подарков. Из дома ко всем вышли Лера с ребёнком на руках. И Елена, что несла новую колыбельку.
Сёма подскочил, пойдя навстречу. Впрочем, не дойдя до Валерии каких-то пару метров, ощущая в спину испепеляющий взгляд берегини, он взял колыбельку у Елены и, возвратившись к беседке, сделал вид, что шёл только за ней.
Затем блондин принялся подвешивать колыбельку среди прочих висячих мест для детей под крышей беседки.
Лере было всё равно. Бледная измученная долгой тяжёлой ночью родов, она шла с хорошо укутанным ребёнком к столу полусонная и поникшая. Подойдя к беседке, не стала отдавать ребёнка в руки Семёна, уже разобравшемся с колыбелькой, а просто села тихонько с краю скамейки, укрытой одеялом, и с небольшим интересом принялась разглядывать гостью.
Леля же с нескрываемым интересом наблюдала за Светленой на руках матери. Ауры ребенка искрились, переливались, создавая целые гаммы. Про таких детей говорили «а во лбу звезда горит». Так полыхали реинкарнации Коляды, предпоследнего из которых назвали Христом. Так сиял Будда. Так озарялись Светочи. Светлена выделялась даже среди всех присутствующих в беседке.
– Чудесный ребёнок. Силы от отца и матери взяла. И сама при Силе, – сказала богиня.
– Угу, – безразлично кивнула Лера.
Ей говорили, что в гости пожаловала сама богиня любви, но роженице сейчас было всё равно, кто перед ней. Ещё от родов не оправилась.
Дмитрий долго обнимался с Еленой, временно забросив мешок у беседки. Соскучился по жене больше всего.
Накренившись набок, мешок некоторое время стоял, а затем упал, и высыпал на пол ещё три подарка.
– Они там подписаны! – крикнул Дмитрий от дома. – Разберите, пожалуйста, сами. – После чего вновь вернулся к объятьям жены.
Он дышал ей и не мог надышаться. Они застыли, долго не говоря друг другу ничего. Ощущение родного тепла тревожить не хотелось. Ловили мгновение.
Рысь наклонился и, взяв мешок, вытряхнул всё его содержимое.
«Ладе», «Владлене», «Боремиру», «Светлене», «Любляне», «Елене», «Марии», «Сергию», «Лере», – гласили названия на подарках.
Ещё один оказался неподписанным.
Рысь с Семёном вручили всем подарки, Отшельник спросил:
– А что с тем, что без подписи?
– Это… – Дмитрий на секунду задумался. – …для нашей гостьи! – добавил он всё же.
Все развернули доставшиеся им подарки.
Ладе досталась янтарная брошь. В ней словно внутри застыла искрящаяся искорка, дающая свет. При свете дня это не сразу бросилось в глаза, но ночью Аватар увидит, что брошь её сама излучает свет. Мягкий, тёплый, приятный глазам и придающий спокойствие.
Марии подарили комплект тёплой одежды из овечьей шерсти: вязаные шарф, варежки, носки, шапка. То, что нужно для тонкокостной девушки, зябнущей в любую непогоду от своей стати.
Любляне при матери достались прорезиненные погремушки. И мало кто догадался, что-то не резина вовсе, а материал на неё похожий, но совершенно безвредный для человека. А сами погремушки временами вместо простого звона начинали петь дивным женским голосом, который ребенок слушал завороженно. Даже если до этого был чем-то расстроен и постоянно плакал.
Безразличной до всего Валерии достался хрустальный шар с синюшным оттенком. Сочтя его за простое стекло, молодая мамаша, хмыкнув, почти тут же убрала его обратно в коробку. Лера и не знала, что свои секреты шар раскроет ей гораздо позже.
Светлене, которую на руки забрал Семён, пока её мать распечатывала подарки, досталась серьга. Одна единственная. Белая, как платина. С синим камнем внутри. Определить, что за камень, не представлялось возможным.
Леля, до того молчащая на все подарки, вдруг поднялась и подошла к серьге, рассматривая её в руке Леры со всем подобострастием.
– То правильная вещь в дивной обертке. Ребёнку надо проколоть ухо. Чем раньше, тем лучше. Эта серьга сбережёт её и родителей от ранних выбросов негативной энергии. Все целее будут, помяните мое слово, как покровительнице.
– Благодарим за совет, богиня, – кивнул Семён. Не то, чтобы он часто слушал богов, но если мать дочери будет не против, то почему бы и нет.
Елена ткнула мужа под бок. Тот лишь пожал плечами. Подойдя к беседке, он взял со стола подарок Елены и протянул жене.
– А это тебе.
Пока жена разворачивала голубую обвертку, Лада выхватила у Леры серёжку и, подойдя к младенцу, дотронулась до уха. Серьга проткнула кожу без боли, словно всегда там была, и ухо уже вроде как было проколото.
– Ну, хоть что-то полезное от сил Аватара, – хмыкнула Лада и скорчила забавную рожицу Светлене, став говорить, как с маленькой. – А то плакали мы бы сейчас навзрыд со всеми этими «проколи, да проколи». Да, дитё?
Ребёнок зевнул, безразлично предаваясь сну. Светлену, как и мать, мало заботили окружающие её люди. Семён поднялся и уложил тепло укутанную дочку в качающуюся люльку. И ту тут же сморил сон.
Елена раскрыла свой подарок. На ладонь её легло элегантное платиновое кольцо с бриллиантами. Причем бриллиант держали две руки, словно тянущиеся из кольца.
– Безумно красивая вещь, – обронила Елена, крепко обнимая мужа.
Космоведу стало немного стыдно. Сам давно не дарил ничего подобного жене. Не говоря уже о цветах, на которые наложил табу в семье сам Скорпион. Он всегда говорил, что видит, как умирают цветы, забирая попутно энергию человека, рядом с которыми находились.
Леля раскрыла и свою коробку. Золотая заколка-роза сияла высшей пробой золота. Без сомнения, улыбающаяся богиня вставила её в волосы.
– Благодарю за дар. От души. От сердца.
Остались лишь три нераскрытых подарка: «Владлене», «Сергию» и «Боремиру». Берегиня Скорпиона зябко передернула плечами. Даже в окружении родных и близких, хорошо одетой, ей сейчас стало до безумия холодно и… одиноко.
– Мы…откроем их все вместе. Потом. Когда они вернутся… оба, – её начало трясти и слёзы потекли по щекам большие, горькие.
Никто и ничто не могло их остановить, кроме возвращения сына.
Настроение всех мигом упало. На улице всем показалось холодно и некомфортно. Тучи затянуло серой ватой. И словно под настроение небо подарило миру первый снег. Печальные белые мухи посыпались на землю. Все некоторое время смотрели на них молча. Даже Владлена притихла. Стих вездесущий ветер. Всё погрузилось в тишину.
Леля коснулась щеки матери, дитя потерявшей и Владлена ощутила, как становится тепло, закрыла глаза и задремала.
Рысь подхватил Владлену на руки и понёс в дом.
Семён, глядя вслед, предложил:
– А пойдемте в дом. Камин разведём. Ёлку поставим. Пофиг, что до Нового года ещё полно времени и что это символ смерти. К черту правила. Душа праздника просит! С меня ящик мандаринов. Понятия не имею, что они означают в традиции, но запах настроения и витамины с ними явно присутствуют.
