Потрошу имперский архив и пытаюсь выжить. А, да, Вы в курсе, что арнаи Рен и двух суток еще не существует?
— Передавайте матушке привет…
* * *
— Кючюк-азгын-ханим! А брат хороший у тебя! На охоту поедем завтра!
Хоть одно приятное лицо! Хельме мне не брат, но объяснять долго.
— Я рада, что вы подружились, Джааль-надим! Он, правда, больше по рыбалке…
* * *
— Думаешь, самая умная, раз императора очаровала?
О, боги-многие, дайте мне терпения…
— Аландес, да катись ты ко всем гроршам, не до тебя сейчас…
* * *
— Ах, дорогая, какие же видные мужчины эти унварты! Глаз не оторвать… О, а эти сильные руки, мускулистые торсы, рубашки так и лопаются на груди…
Э-эээ?..
— Э-эээ… господин?
* * *
— Тебя что-то тревожит?
Как же утомили все эти люди… Еще и тыкают. Хотя, очередной самаконец, наверно.
— С чего Вы взяли, господин? О, простите, ваша… — умолкаю на полуслове, узнав нового партнера.
Непривычно видеть Шентию в белом. Еще ярче оттого выделяются пронзительные темно-серые глаза на лице. Смотрю в них и вдруг проносится перед глазами непристойный сон. Предательское тело среагировало быстрее мысли, подалось вперед, пальцы судорожно сжали подставленное плечо и чужую ладонь, вспоминая, как делали это ночью. Осознав свой непроизвольный порыв, вспыхнула, залилась румянцем.
— Простите… оступилась…
И это тоже зря. «Неуклюжую» партнершу лишь перехватили покрепче, ловко увернули от нового претендента после сигнала.
— Смена партнера, — взмолилась без особой надежды. Шентия лишь отрицательно качает головой, сдерживая весело ползущий вверх уголок рта.
Но и музыка уже подходит к концу, наконец пары останавливаются, мужчины кланяются, заведя руку за спину, дамы чуть приседают. С изящными приседаниями у меня плохо, зато отлично получается обманка-изворот с последующим бегством в лучших традициях Эвины Вэй, кафедра боевой защиты.
Среди сливающейся одежды не могу высмотреть Анхельма, но тот вскоре сам меня находит.
— Хельме, прошу тебя, валим отсюда!
Какая-то чопорная дама округляет глаза и хватается за сердце, заслышав жаргонный лексикон, недостойный ее, несомненно, уважаемых ушей.
Нет, ну до чего же глупая идея этот белый бал! Самое то, конечно, в ослепительно белых нарядах красться по закоулкам дворца. Хотя, умей мы левитировать, может за парочку привидений и сошли бы. Особенно с необычным животным на руках. У Греттена за последние пару дней на макушке проклюнулся небольшой костяной шип, а вот редкие ласки с его стороны оставались прежними — боднуть хорошенечко хозяйку башкой. Мало мне было дырочек от когтей на одежде, теперь еще синяки добавились.
— Ну, собственно, вот, — мы остановились перед массивными дверьми в отдаленной части замка. — Åpne! [10]
Анхельм вместе с заклинанием выпустил синюю волну магии. Двери не шелохнулись.
— Не, погоди, так грубо только на обычных замках работает. На магических поделикатнее надо, не прямым приказом, а завуалировано. Помнишь, Мекса объясняла, как Праязык работает? Ну-ка…
— Det er ingen lukket dører for meg! [11]
Ни Тьма, ни Свет, наложенные на слова, не сработали. Попробовала без заклинаний — и сырым черным пламенем, и скимитаром. Велела тени-двойнику просочиться под дверью — тоже бесполезно. И с чего мы взяли, что двое первокурсников так запросто справятся с работой имперских магов?
Манс презрительно смотрел на наши потуги, сидя под дверью.
— Гхр-ретч, — пробурчал он, когда мы наконец исчерпали все варианты.
Толкнул лапой створку и беспрепятственно вошел в архив. Мы с Хельме обалдело переглянулись.
— Да как он так?.. Я же явственно защиту вижу!
— И я вижу. Но он проводник, Хельме, у него своя магия. Вспомнил наконец об этом.
Манс обернулся — долго вас ждать-то? Пошли за ним.
Стеллажи под потолок, по четыре метра в высоту. Стройными рядами уходят далеко вглубь помещения. Сухо и довольно прохладно. Окон здесь нет, зато магических светильников предостаточно.
— Что ищем, Дин?
— Пятьдесят третий. Сот-Кангама, Нит-Истр, Ровель. Хроники, метрики, донесения — все тащи сюда на стол. Не знаю, по какому оно тут принципу хранится…
— Ага, понял. Это год, когда ты в приют попала? А Сот-Кангама и Ровель тогда причем?
— Да так, тоже кое-что проверить надо…
Я пока разместила на столе копирку, чистые листы, налила чернил из припасенного пузырька. Балахон накинула на плечи, прохладно тут. А Хельме уже тащил стопку толстенных амбарных книг. Все перечисленные вампиром даты, названия и имена я не запомнила, только первые. Вот, донесения из Сот-Кангамы. Мельком глянула на принцип изложения — сухие факты короткими строчками, разбитые по дням. Это хорошо, что не пространные сплошные тексты летописцев. Те любят, чтобы поэпичнее, да еще своим мнением обязательно с читателем поделятся. А в хрониках все четко:
6-е марта: окончено строительство храма Хороса Храброго. Денег из казны потрачено 18.396 эйрат, да еще 3.780 эйрат сверх того пожертвовано горожанами. Обещанный шпиль построен не был, начато разбирательство о растрате. Южную окраину засыпало снегом, да так, что люди из домов не могли выйти.
7-е марта: У городского магистрата взбесилась лошадь, подавила народ, умерших нет. Торговая палата заключила с Його соглашение о поставках альтанского мрамора.
8-е марта: кухарки и прачки центрального округа собрались у майората, требуя повышения оплат и двух выходных дней в месяц…
Перелистала пыльные страницы до мая, та же Сот-Кангама. Подготовка к посевной, новый налог на торговлю, чья-то служанка разродилась тройней… вот, несчастный случай: магистратский стряпчий Ольдис Даран по пьяному делу утоп в Эльбе. Эту фамилию называл Воракис. Снова Даран, неведомая болезнь… и еще: от старости, подавился, пропал без вести… Ближайшая неделя — некролог, а не хроника.
С бьющимся сердцем приложила артефакт поверх разворота. Чернила послушно выплеснулись на чистый лист, складываясь в буквы и слова.
…посажены вымороженные семена пшеницы, следствием — неурожай…
…казна разворована, майорат ищет деньги…
…разродилась двойней, выдав тайно рожденного хозяйского бастарда за третьего…
…Ольдис Даран убит неизвестным…
…Тейра Даран убита неизвестным…
…Гризе Даран убит неизвестным…
…Истедис Даран убит неизвестным…
…Катрайна Даран убита неизвестным…
…Эйслинн Даран убита неизвестным…
…Ардинаэль Даран пропала без вести…
И так до конца листа. Артефакт по-своему прочел написанное. Застыла, всматриваясь в неумолимые строчки.
— Дин, это как?.. Там вроде по-другому написано было, — заглянул Анхельм из-за плеча.
— Так выглядит правда, Хельме, — севшим голосом ответила я.
Руки безвольно опустились, глаза застила пелена. И сны правда, и слова Воракиса.
— Я должна тебе кое-что рассказать…
— Эй, кто здесь? — раздался неуверенный голос из глубины стеллажей. — Кто там разговаривает?
Послышались торопливые шаги, мы с Хельме испуганно переглянулись. О том, что кто-то может быть здесь еще внутри мы и не подумали. Смелые, самоуверенные… и ужасно глупые. Схватила артефакт, ринулись оба к дверям — снова заперты! Греттен, чудище, да где же ты! Зверька не видно, а он один заново через магическую защиту провести может…
Распахнула балахон, пытаясь укрыть Анхельма, только капюшон на две головы не рассчитан.
— Ардин, сама, я разберусь, — шепчет Хельме, выпутываясь из моей формы. — Да крыжты зеленые, и тебя не прячет…
Гроршева своенравная одежка! Сейчас-то что упрямится, когда самый случай стать невидимкой! Шаги все ближе, пара секунд и застукают взломщиков с поличным…
— Дин, прости, потом поколотишь, — лихорадочно шепчет Хельме непонятное.
