Красная королева переступила лапами и двинулась в его сторону. Голос, который она проецировала в разумы ходоков стал по матерински тёплым, он увещевал и ласкал разумы ходоков:
Мои слуги были слабы, но вы — совсем другое дело. Став моим чемпионом, ты обретешь желанное служение. Согласись, и эта битва тут же закончится. Твои друзья выживут. А ты сам получишь дары, о которых не смел даже мечтать!
Паук поджал лапы и страшная образина, что венчала его тело в образе искажённой эльфийки приблизилась на расстояние вытянутой руки. Но в прорезях повернувшейся к ней лицевой маски она увидела не покорность, а одну лишь решимость.
— Я думал, что он обогреет и защитит, но он разрушитель. Источник боли и страданий. Дикий зверь, приносящий пользу исключительно в клетке.
Глаза обожжённого эльфа вспыхнули внутренней силой. Светом, подобным свету руны Иллюминус. И этот свет, осветив красную королеву, заставил её закрыться руками и взвизгнув, попятиться. А голос Ликвика, к удивлению всех присутствующих, уже грохотал между шпилями, сотрясая реальность своей магической силой:
— Но здесь, во мраке, среди тьмы и страданий, я нашёл истинного защитника! Того кто оберегает, а не пожирает своих служителей… Я… ОБНАРУЖИЛ… СВЕТ!
Изменения в вирте нарастали с такой скоростью, что даже машинный разум трёхликого, не успевал их анализировать в режиме реального времени. Обожжённый стал проводником силы, не свойственной его внутреннему резервуару энергий. Его аура приобрела ослепительно белый цвет, что отразилось в реальном пространстве ярчайшим солнечным светом.
Под опаляющий уста крик, эльф поднялся вслед отпрянувшему монстру и раскинув руки в стороны превратился в полыхающую звезду. Тени бросились прочь и растворились без остатка. Некромантка выпала из усиленного магией скрыта, а паутина, чья суть происходила из тёмной магии, мгновенно испарилась.
Всё случилось за считанные удары сердца. Ликвик осветил всю пещеру, очищая её от зла и страданий.
Глава 14
Оскверненный храм
Трёхликий пришёл в себя от холода и немедленно зашевелился, собирая и анализируя информацию. Его тело не было повреждено, экипировка уцелела и сработала регенерация, а вокруг стало сильно светлее. Не говоря уже о том, что откуда не возьмись, появился снег.
Много снега.
Лишь окинув пространство взглядом, говорящий за мёртвых понял, что всё это время в потолке пещеры присутствовал огромный пролом, закрытый до поры паутиной. Сияние Ликвика сожгло проклятые нити, и вниз, прямиком на площадку, обрушились тонны снега.
Воителю пришлось повозиться, прежде чем он умудрился выбраться.
Ликвик лежал там, где его застала схватка с красной королевой. Обожжённый рыцарь был жив, хоть и истощён. Говорящий за мёртвых видел это по течениям вирта. А ещё он видел, что тёмный эльф претерпел новую волну изменений.
Осмотревшись в поисках меча и не найдя его взглядом, он вспомнил своё местоположение в пространстве, сложил его с местоположением по пробуждению и рассчитав траекторию, узнал точку возможного нахождения меча. Но стоило ему начать разгребать снег, как в отдалении раздался стон, сменившийся надрывным кашлем.
Чтобы увидеть источник шума ему пришлось бросить поиски меча и двинуться на звук. Серриса лежала у стены шпиля, очищенного от паутины и демонических знаков. И снег, налипший на её лицо, был пропитан кровью.
Его силы хватило чтобы вытащить её из-под снега и подняв на руки прижать к себе:
— Дыши. Всё позади, дыши.
Человеческая часть его личности не могла оставаться безучастной. Она сопереживала некромантке несмотря на понимание, что выбранная девушкой стезя не располагает к сочувствию.
Серриса закряхтела и очнулась, хватаясь за его доспех рукой:
— Чёрт! Как же болит голова… — Женщина взглянула на мир сквозь прорези в уродливой маске. А взглянув, дёрнулась. — Где эта тварь⁈
Воин опустил колдунью на ноги и придержал, увидев, что та покачнулась:
— Мы не знаем. Возможно, где-то под снегом.
Его ответ заставил Серрису закрутить головой:
— Виллерт⁈ Где проклятый⁈ А Ли… — Увидев лежащее на холодном полу тело и подальше ещё одно, она пихнула любовника в их сторону и не удержавшись на ногах осела в снег. — Оставь меня! Я в порядке! Помоги эльфу и карлику!
Трёхликий знал, что оба живы. Друму спасла жизнь аура, дающая бонусы к сопротивлению ядам, а Ликвик потерял сознание из-за полного опустошения энергетического резервуара.
Подойдя к эльфу, он без всякого труда перевернул его на спину, а затем приподнял и проходя проверку силой, поднял на ноги. Естественно, Ликвик не очнулся и пытался сложиться обратно, но трёхликий поднырнул под него и подставил плечо.
Оставлять его на холодных камнях было нельзя. Постоянные штрафы от холода суммировались, грозя привести не только к обморожению, но и смерти. Он понёс эльфа к карлику перекинутым через плечо, под эхо своих шагов в почти мёртвой тишине пещеры, добрался до Друма и наклонившись, ухватил того за загривок.
Через десяток минут под стеной очищенного от паутины шпиля, разгорелась жаровня, и жёлтое пламя с радостью заплясало по обломкам строительных лесов, собранных говорящим за мёртвых. Серриса сама приковыляла к огню, опираясь на едва тлеющий своей вершиной ядовитый посох. А приковыляв, не глядя в сторону любовника, сухо каркнула:
— Нужно найти Виллерта.
Он не стал спорить, хотя другой бы на его месте вспыхнул в ответ на скверный характер некромантки. Она разговаривала с ним так будто он был её вечным должником, но машинная часть его разума прекрасно читала Серрису, и знала, что вся эта напускная дерзость — показная. Тем не менее Виллерта и впрямь, требовалось найти.
Первым воитель откопал из-под снега Глодатель Костей. Зловещий меч с радостью ткнулся в его руку и позволил извлечь себя из холодного плена. Он был всё так же огромен и чёрен как в первый день после своего создания, а клинок, почему-то тёплый на ощупь, оставался заточенным и не тупился о кости уложенных в землю противников.
От них кстати, ничего не осталось. На камнях лежали лишь трупы эльфов, а одержимые, изменённые демоническим началом и пропитанные тёмной магией, оставили на холодных плитах лишь светлые, окружённые тёмными нимбами отпечатки. Такие, словно были сожжены высокотемпературной вспышкой. И наверняка светлая магия, безвредная для обычных созданий из плоти и крови, таковой для них и являлась.
Виллерт нашёлся почти там, где сумел выбраться из паутины. Упавший с потолка снег сбил его с ног и придавил обломками строительных лесов. Из-за уникальных свойств своего аватара, алебардист даже не терял сознания, но гораздо быстрее накапливал штрафы от холода и к тому моменту, когда трёхликий его отрыл, практически полностью утратил способность двигаться.
К жаровне, его пришлось тащить волоком.
Вернувшись к Серрисе, говорящий за двоих обнаружил, что некромантка не теряла времени даром. Несмотря на полное истощение, она сумела выложить обломки лежащих у стен досок таким образом, чтобы устроить импровизированные места отдыха. Поверх легли притороченные к рюкзакам походные лежаки и когда трёхликий, скрежеща доспехами Виллерта по камням, притащил его к жаровне, некромантка уже укладывала на первый из лежаков отравленного карла.
Друм был плох. Не приходя в сознание, блевал и бредил.
Ликвик в отличии от него хоть и замёрз, но уже постепенно приходил в себя. Эльф открыл глаза и свернувшись в комочек под плащом из воронова пера, дрожал, пытаясь согреться. Добравшись до жаровни говорящий за мёртвых, бросил проклятого и помог Серрисе. Так, шаг за шагом, они постепенно развернули настоящий бивуак вокруг жаровни, стащили к нему рюкзаки и отогреваясь, приступили к приготовлению отваров и пищи.
Из пролома в потолке пещеры падал свет и снежинки. Медный бассейн был полностью завален снегом и лишь край площадки перед ведущими к подножию шпилей ступенями, устоял перед натиском ледяной крупы.
