— Ну, им же хуже. У нас есть взрывчатка. Много взрывчатки. И куча местных, которые умеют ей пользоваться. Смекаешь?
Турианец кивнул.
— Это хорошо, потому что в лоб не пройти. Тяжелые турели в шахтах, прострел на сотни шагов в длинных прямых коридорах. Высовываешься, и тебя рвет струя вольфрама. Некоторые уже проверили на себе. Нда.
Я отмахнулась.
— Хорошие герои всегда идут в обход. А будут слишком умничать — попросим наших революционных матросов немного пострелять по стационарной цели. Думаю, они не откажут, но если захватим, будет лучше.
Спартакус перезарядил автомат и указал на выход из коридора, по которому движутся десятки и десятки солдат.
— Идем. Время не ждет.
Конечно, итогом этого восставния может стать захват КхарШана. А может и не стать. В целом столица живет лучше, чем окраины. И разведка говорит, что укреплена планета на порядок лучше, чем все добывающие колонии вместе взятые. Они ощущают себя элитой, как многие думают. Несколько прибывших на планету агентов-ИИ это подтверждают: хозяева Гегемонии не заблуждаются относительно своих подданных, и без хитрого плана или тяжелого и массового флота штурмовать столицу смысла нет. Мы можем агитировать рабочих, обещать им лучшую жизнь и вести войну там и здесь, устраивая кровавые мясорубки. Но в боях за столицу мы умоемся кровью даже с такими вот вводными.
Не думаю, что прямо сейчас это хорошая идея. Вот пройтись огненным штормом по колониям — хорошая. Получится как с Землей наоборот. ККОН подавили многочисленные колониальные бунты в том числе за счет лучшего оснащения и единства. Кто бы что не говорил, землян было больше и корабли лучше. А тут наоборот — мы сами дали местным лучшее оснащение, и в результате колонии фактически получают независимость от центральных миров. Обживутся, подготовятся против общего врага. Главное, проследить, чтобы центр им ничего не наобещал, найдя слабые точки. В общем, нужна хорошо мотивированная и идейная контрразведка.
Но, к нашему удовольствию, местные это понимают. Хотя, насколько хватит их понимания, покажет время. Система будет крайне нестабильна. Тут им может помочь Цитадель. Если колонии смогут наладить быт куда лучший, чем было при работорговцах, желающих продать своих будет поменьше.
Я проигнорировала тоннель, по которому разносились раскаты тяжелого оружия. Туда сейчас никто не идет, у входа стоят трое солдат и разворачивают желающих.
— Капитан Ворхесс! Капитан! — когда мой батарианец подошел ближе, солдат в алой броне, такой же батар, но настоящий, отчитался.
— Мы никого не пускам, там… плохо. Вам сказано прибыть в боковой тоннель уровнем ниже. Г-8. Там всё минируют, чтобы обойти пушки.
Ворхесс кивнул.
— Понял. Как пройти и этот твой тоннель?
Под грохот пушек солдат объяснил, и Ворхесс пошел. Тоннели серо-красного цвета, местами есть наскальная живопись и сигналы местных. В одном из углов полевой госпиталь, где турианец и трое саларианцев быстро перевязывают раненых, а самым тяжелым вводят некачественный, но все же регенерант. Вакос из семьи Солус, саларианский медик-практикант, который прибыл на Клос в качестве добровольца. И, как мы с другими подозреваем, наблюдателя и агента ГОР. Уж очень хорошо стреляет. Ну а чего мы ждали? В этом мероприятии оказались все заинтересованные стороны. Это логично.
Особенно, чем ближе был штурм Клоса. Планета — действительно большой добывающий центр. Не нулевого элемента, тут его нет, но многих редких металлов. Да тут даже наше командование подумывает заключить пару договоров после перехвата планеты. Все же тут можно получить действительно всё, что есть полезного в периодической таблице. Лишившись доступа к этому миру, столица Гегемонии получит большие проблемы с обновлением флота.
Ворхесс остановился на безопасном расстоянии от подрывников.
— И что ты собираешься накрыть?
Подрывник, сильно запыленная и покрытая плохо зажившими шрамами тощая азари, ответила:
— Прямо под орудием. Эти уроды провалятся прямиком к нам, — закашлявшись, азари добавила, — вы даже не представляете, как вы вовремя. Это болото давно нужно было перетряхнуть.
Ворхесс хмыкнул, переходя на кашель.
— Понимаю. Ничего, сегодня они заплатят. Все заплатят.
Азари кивнула.
— Всем — валите оттуда! Взрываем! Живо-живо-живо!
А Ворхесс по связи добавил:
— Готовься, сейчас обвалим им линию обороны!
— Точно! — весело прохрипела азари, убеждаясь, что все ушли, — Взрыв через три, две, одну, бам, сволочи!
От взрыва вздрогнула вся пещера, заволакивая всё вокруг пылью, заставляя разумных сжиматься и вздрагивать, когда в паре десятков метров происходит обвал, и десятки тонн породы падают вниз. И я вижу, что на нашей позиции пещера держится, но грохот, треск и звон распорок заставляют сомневаться в прочности конструкции. И укрыться негде, каменные стены везде. Первобытный страх, хм? Спокойно стоящий капитан должен выглядеть внушительно.
Из пещеры посыпалась щебенка и пыль, вибрация, сбивающая с ног, начала сходить на нет. А в рации раздался крик Спартакуса:
— В тоннеле чисто! Вперед! Вперед! В атаку!
Где-то вдалеке раздались крики и щелчки выстрелов. Отлично, процесс пошел. Я кивнул (а) азари.
— Давай вторую пачку.
Азари взмахнула рукой, даже не пытаясь закрыть уши.
— Готовься! Взрыв!
Раздался грохот взрыва, и обломки упали в тоннель, на этот раз куда меньше. Не было обрушения, но вниз рухнул дождь из щебня, открывая вид на коридор. Кто же знал, что сканирующее оборудование поможет находить такие вот вещи. Никто и не догадывался, что тут служебный тоннель работорговцев.
— Огонь, — указал Ворхесс гранатомётчику. И тот, развернув оружие, отправил в пыль серию гранат, пока лента не закончилась, — отлично, вперед! За свободу! За революцию!
Дробовики у Цитадели есть неплохие. Ворхесс, пользуясь тем скромным фактом, что одержимой не нужно дышать, первым бросился в пыль, перехватывая дробовик поудобнее. Рядом бежит еще одна одержимая, турианец, управляемый уже не мной, тоже с дробовиком. Поверх пиратского костюма с нагрудником и брони у меня и него красные плащи, частично серые от пыли.
Среди камней лежат тела батарианцев, убитых гранатами и обвалом. Пока Ворхесс разрядил дробовик в еще живого батарианца, уронив того, вторая одержимый выстрелил вверх гарпуном, после чего парой прыжков залез наверх. Раздалась стрельба, и Ворхесс уже сам забрался повыше. Турианец прижался к перекошенной двери, одна створка которой открыта и выгнулась градусов на двадцать. Стреляет в проход. Увидев Ворхесса кивнул, и пока Ворхесс сделала несколько выстрелов внутрь, отправил гранаты.
Дымовая и две разрывные. Дым начал заполнять помещение, раздались взрывы, крики, и два воина с дробовиками бросились внутрь, круша, перекатываясь и добивая врагов, пользуясь родными щитами людей и их преимуществами.
— Чисто.
Ворхесс кивнул.
— Отлично, вперед.
И мы побежали к коридору. Выглянули и снова скрылись от стрельбы. Сзади уже забираются первые мятежники.
— Дымовые есть?
Нас догнала та самая запыленная азари. Она показала ракетомёт.
— Только это.
Ворхесс усмехнулся.
— Жги, детка! Готова? — та кивнула, — прикрываем!
Мы начали стрелять примерно в сторону врага из-за угла. Мы синтетики, можем прицелиться, смоделировав коридор и расположение целей. Азари выскочила, положив ракетницу на плечо, ствол рявкнул, выпуская снаряд. Баррикада солдат КхарШана с грохотом и криками разлетелась, но и азари осела на каменный пол, смачивая пыль и щебень своей кровью.
— Кха, я их сделала… Я ото, кха…
Оказавшийся рядом батарианец вытащил из-за пояса инъектор и уселся рядом. Раньше он был земледельцем, теперь боевой медик. Азари задышала ровнее, попыталась встать.
— Лежи, не дергайся. Регенерация еще идет, — бросил батарианец.
Азари рассмеялась, но смех перешел в стон.
— Вот же дожили, батар меня спасает. Какое, мать его, чудо. Эй, Ворхесс!
